Слабое звено
Шрифт:
— Мне нужен фотополимерный герметик, минимум четырнадцать бочек.
— Вы что, совсем ох…
— Да, — выпалил он, не дав Эрику возможности произнести вслух самые необходимые в таких ситуациях вопросы, — у меня нет герметика, потому что я не обеспокоился о нем вовремя! Поэтому я пришел к вам. Либо помогите мне, и я в долгу не останусь, либо признайтесь сразу, что у вас тоже нет герметика, и сэкономьте время нам обоим.
Они оба сидели за столом на совершенно одинаковых стульях, но Эрику все равно удавалось смотреть на гостя сверху вниз, словно на надоедливое насекомое, которое умудряется
— Как же много от вас проблем… — протянул Эрик и озабоченно провел рукой по лицу, — Я удивлен, как вы вообще летали в одиночку.
— Успешно. Однажды даже спас жизни двух человек.
— Они тоже оказались посреди космоса без герметика?
— Эрик, помогите мне, а потом шутите надо мной сколько влезет! — Ленар не выдержал и нервно ударил ладонью по столешнице. Ладони было больнее, чем столешнице. — Если хотите, я к вам на корабль перееду, чтобы посреди ночи, когда вам придет в голову очередная хорошая колкость про меня, вы смогли немедленно меня разбудить и поделится ею.
— У меня есть герметик, — прозвучал долгожданный ответ, и Ленар не поверил, что его поиски подошли к концу.
— Вы точно уверены? Вы давно проверяли его срок годности?
— Идемте, — махнул он рукой и встал из-за стола.
— Куда?
— На склад, куда же еще?
Ленар покорно пошел вслед за ним, и покидая кают-компанию бросил прощальный взгляд на «блондинку на солнце». Они молча шли по скучному типовому коридору, давно приевшемуся взгляду, отмеряя шагами оставшиеся до склада метры, и Ленар с ужасом представлял, что будет, если все это окажется правдой. Неужели действительно ему с командой придется второпях перетаскивать три тонны в бочках по двести килограмм через два промежуточных буксира, на которых абсолютно исправна искусственная гравитация, и три рукава с почти полной невесомостью, в которой неосторожный бросок двухсоткилограммового снаряда может кого-нибудь убить?
Его отвлекло шипение двери лазарета, и оттуда показалась женщина со знакомым лицом. Сбив шаг, он узнал в женщине Ирму и бросил ей на ходу:
— Ты что, опять что-то сломала?
— Нет, — растерянно ответила она, оглядев свои руки, — Я просто зашла попрощаться.
— Прощайся быстрее и готовься к грубому физическому труду.
— Как скажешь.
Он перестал узнавать Ирму после того, как вышел из криостаза и обнаружил на ее голове дикие заросли черной травы вместо аккуратной свежескошенной лужайки. За завтраком она начала ему что-то объяснять про осложнения во время лечения, но его мозги в тот момент еще не до конца оттаяли, и он ничего не понял. Теперь, застав ее за посещением лазарета на другом конце мультисостава он стал понимать еще меньше и в думах о том, что происходит с его оператором, он пошел по пути наименьшего сопротивления — выкинул из головы все вопросы, содержащие в себе слово «Ирма», и сосредоточился на вышагивающем впереди капитане Урбане, который не столько показывал дорогу на склад, сколько загораживал ее своей широкой спиной.
Когда они зашли на склад, в нос ударил запах отработанного машинного масла, а из-за стеллажей пестрели различные линии и изгибы, собирающиеся в картины — привет от бывшего штурмана. Если склад Один-Четыре напоминал экспозицию
— Вот они, — произнес Эрик, и Ленар, засмотревшись по сторонам, едва не врезался ему в спину, — Восемнадцать бочек. Берите свои четырнадцать, оставьте расписку, и с вас еще останется должок.
— Неужели это правда? — проговорил Ленар, куда-то в воздух и опустился на колено, изучая сроки годности на этикетках, — Все вроде свежие.
— Разумеется, свежие. Я их загрузил всего полтора года назад.
— Полтора года?
Ленар внимательнее изучил этикетки, и его взгляд растерянно замер на надписи «Завод полимеров и полиэфиров, Нерва».
— Да, я загрузил их, когда мы все стояли в космопорту Нервы. Самые последние урвал со склада.
— Так вот кто это был…
— Не понял.
— Не обращайте внимание, — Ленар улыбнулся и пожал Эрику руку, — Спасибо, вы очень помогли мне.
— Заблуждаетесь, — помотал он головой, — Я сейчас помогаю не вам, а экспедиции. Мы все в одной лодке, понимаете?
— Разумеется.
— Конечно, это совсем не обозначает, что если кто-то нагадит, разгребать дерьмо мы будем вместе, но сейчас, похоже, у нас попросту нет выбора.
— Поверьте, мне самому крайне неприятна эта ситуация.
— Я вам верю, но на самом деле это не важно. Самое важное, что вы должны осознать, это то, что у вас теперь нет права на ошибку. Если через три недели мультисостав не увидит вас в точке рандеву, все полетит к чертовой матери. Если через три недели вы не пристыкуетесь к нам доверху наполненные водой, все полетит к чертовой матери. Если через три недели у вас опять что-то перегреется из-за дефектов в консоли, знаете куда все полетит?
— К чертовой матери? — предположил Ленар.
— Нет, в гораздо более неприятное место, и вас там будет ждать комиссия по профпригодности.
— Хорошо, я понял вас, — Ленар шумно вздохнул и очертил взглядом строгие контуры бочек, — Вы не могли бы мне еще немного помочь?
— Конечно, всегда к вашим услугам.
— Не могли бы вы помочь мне дотащить эти бочки до…
— Я пошутил, капитан. — Урбан выпустил из себя издевательскую усмешку, и казалось, что его портрет на стене усмехнулся с ним дуэтом, — На самом деле я хотел сказать, что вы вконец обнаглели.
6. Я должна вам кое в чем признаться
Историю освоения космоса традиционно принято делить на три основных технологических прорыва: запуск первого человека на орбиту, полет первого космического корабля на термоядерном двигателе к Европе и изобретение Умножителя Алькубьерре, открывшего человечеству путь к соседним звездам. Каждый из этих прорывов сопровождался резким всплеском интереса социума к космическим полетам, однако последующий период технологического застоя медленно но верно обрезал крылья мечтателям и романтикам, лишая их энтузиазма и заставляя их вновь подчиняться силе притяжения.