Слабые женские руки
Шрифт:
— Вот и приехали, — сказал Номер один.
Я последовал за молодыми людьми; миновав стеклянные двери и турникет, мы оказались в холле гостиницы. Здесь было свежо, работала система кондиционирования воздуха. Номер один обратился к администратору:
— Мы к мисс Моралес.
— Она вас ждет?
— Да. Скажите ей, тут мистер Престон и его друзья. Меня привела в восхищение ловкость, с которой Номер один сумел не назвать своего имени. Администратор сообщил о нас по телефону.
— Дама ждет вас, господа! — сказал он наконец. — Второй этаж, сто седьмой номер.
Мы отправились к лифту и поднялись на второй этаж. Затем наше трио проследовало по коридору к указанной комнате. Номер один нажал на кнопку звонка, затем открыл дверь. Все вошли, у окна стояла девушка и смотрела на нас. Молодая девушка с блестящими черными волосами, ее можно было бы назвать красивой, не будь такого изможденного, усталого лица. На ней было одето легкое домашнее шелковое платье, торчал большой живот.
— Хуанита, вот мистер Престон, о котором мы говорили, — объявил Номер один.
— Здравствуйте, сеньор Престон, — сказала девушка, приветствуя меня наклоном головы. — Мои друзья сказали, что вы хотите меня видеть. На какой предмет?
У нее был очень мелодичный голос, без акцента, ничто не выдавало мексиканскую крестьянку. Отец Томазо и миссионерская школа сделали свое дело.
— Здравствуйте, мисс Моралес! Действительно, я искал вас. Могу ли я поговорить с вами без свидетелей?
Можно было рассчитывать на протест со стороны представителей американской студенческой молодежи, однако Номер два тут же заявил:
— Ну, разумеется! Говорите, сколько хотите! Если пожелаете нас увидеть еще, мистер Престон, мы будем ждать вас внизу в баре. Если же нет, то прощайте!
Я кивнул головой, оба юноши тут же вышли. Мне думалось, их уход немедленно вызовет изменение в поведении Хуаниты, которое я нашел весьма прохладным. Нет, ничего не изменилось.
— Что ж, сеньор, вот мы и одни. Слушаю вас.
Медленно, тяжелой походкой она подошла к креслу с высокой спинкой и уселась в него. Я тоже сел.
— Не возражаете, если закурю?
Она равнодушно смотрела, как я достаю сигареты.
— Ваша семья поручила мне вас найти, Хуанита. Она тяжело задышала.
— Моя семья? Этого не может быть! Они живут очень далеко отсюда!
— Да не так уж и далеко! — тихо возразил я. — Расстояние не имеет значения, когда девушка, которая убежала из дома, написав несколько писем, вдруг исчезает. Они поручили мне найти вас, вот почему я здесь. А теперь что делать будем?
Хуанита пришла в замешательство:
— Ничего не могу понять! Мои родители бедные люди, а ведь надо много денег, чтобы нанять такого человека, как вы.
— Да, вашему отцу, наверное, придется долго работать, чтобы вернуть кредиторам деньги, которые он занял, — согласился я. — А теперь, может быть, вы расскажете, что произошло?
— Что произошло? — произнесла она презрительно. — Разве вы не видите, сеньор? Что может произойти с бедной крестьянской девушкой, когда она попадает в большой город?
— Я вижу, вам придется рожать в чужом городе, где, без сомнения, у вас нет друзей. Кто отец ребенка?
— Это несчастье, сеньор, но мне очень повезло. Любая другая на моем месте страдала бы в одиночестве. А мне повезло. Отец ребенка ведет себя как благородный джентльмен, у него есть чувство долга.
— Я вижу, вы очень добрая женщина.
— О! Других судить легко, сеньор! Но большинство мужчин на его месте повернулись бы ко мне спиной. Я знаю, что полностью могу на него рассчитывать до… До конца испытания.
— Ясно. А потом?
— Кто знает? Но он обещал сделать все при условии неразглашения его имени.
Про себя я должен был признать, что, если все так, как она говорит, этот тип, видимо, совсем неплохой человек. На его месте девятеро из десяти вскочили бы в первый отходящий поезд.
— А что мне сказать вашему отцу?
— Моему отцу? Разве вы его видели?
— Да. Он чувствует себя хорошо. Почему вы перестали ему писать?
Хуанита развела руками.
— Не знаю. Когда я сбежала от мисс Уайтон, то умирала от страха. Я была в таком состоянии, что мечтала о смерти. С ума сходила при мысли, что мои родители узнают о случившемся. И решила, если ничего не писать никому, то получится, будто меня вообще нет на свете. Никогда не думала, что со мною может приключиться такое. Думала, вдруг проснусь однажды, кошмар исчезнет, вернусь домой, и все пойдет, словно ничего не было. В голову приходят, сеньор, разные бредовые мысли от страха!
— А теперь? Теперь ведь вы смотрите на происшедшее по-другому, почему же не написать им? Хуанита согласно кивнула.
— Я была так занята своими собственными заботами, что не способна была думать о родных. Завтра обязательно им напишу! Вдруг лицо ее озарилось.
— Он здесь?.. Нет! Не может быть и речи! Сейчас я не хочу видеть отца. Не надо, чтобы он знал про это. — И она показала на свой живот.
— Так что же мне ему сказать?
— Что угодно. Скажем, вам удалось встретиться с одной из моих подруг. А я куда-то уехала. Ну, не знаю, право. В Неваду, например, а я ему обязательно напишу!
Минуту я раздумывал.
— А почему, допустим, вы сказали своей подруге, будто напишете родным, в то время как сами так долго не давали о себе вестей?
Хуанита сморщила лоб, усиленно размышляя.
— Скажите, со мной был несчастный случай. Да, несчастный случай! Я каталась на лыжах в Солнечной долине, упала и сломала правую руку. Открытый перелом.
— Что ж, годится.
Я встал и пошарил в кармане в поисках визитной карточки.
— Здесь вы найдете мой адрес и номер телефона. Я знаю, что мистер Икс заботится о вас, но, если вдруг я вам зачем-либо понадоблюсь, дайте мне знать. Обещаете?