Сладкая измена
Шрифт:
— Но он такой красивый, — вздохнула Кейт. — Я была бы не прочь каждое утро просыпаться рядом с ним.
— Да пожалуйста, — засмеялась Анжелика.
Кандейс с задумчивым выражением лица приподняла бровь.
— Как ты собираешься отмечать день рождения Оливье? — спросила Кейт. — Это же на следующей неделе, не так ли?
— Откуда ты знаешь, когда у него день рождения?
— Моя память имеет забавную особенность: я никогда не забываю имена детей и дни рождения.
— И когда же мой день рождения? — тут же осведомилась Кандейс.
— После
— Ты попала в точку, однако об этом нетрудно догадаться, ведь я типичнейшая представительница этого знака.
— Летизия родилась 28 июня, она — Рак, хранительница домашнего очага; Анжелика — 6 марта — типичная представительница знака Рыб, склонная все идеализировать; Скарлет — 21 августа, Лев; и твой день рождения, Кандейс, где-то в конце сентября.
— А если точнее, 20 числа. Я не просто удивлена, я поражена, что ты помнишь о каждой из нас! — воскликнула Кандейс.
— Да, это один из моих многочисленных талантов.
— А я вот совершенно забыла о дне рождения Оливье, — призналась Анжелика. — И даже не приготовила ему подарка.
— Договорись о столике в ресторане «Айви» и скажи, что он был заказан уже давным-давно, — предложила Летизия. — А потом мы устроим ему сюрприз, внезапно появившись из-под стола, если это как-то поможет.
— О, думаю, что Оливье сейчас настолько погружен в свои проблемы, что вряд ли вспомнит о собственном дне рождения. Если бы не его любящая мать, которая обычно звонит на рассвете, этот день ничем не отличался бы от остальных.
— На день рождения Пита, который будет в начале декабря, я собираюсь увезти его в Рим на выходные. Он любит оперу.
— Так для тебя же это будет сущая мука… — сказала Кандейс.
— Это не главное. Ведь это его день рождения.
— Какое удивительное проявление самоотверженности с твоей стороны, Кейт.
— Да, я способна быть самоотверженной. — Она лукаво улыбнулась. — В конце концов, он очень щедр по отношению ко мне.
— Анжелика, ты что-то притихла, — сказала Летизия, сочувствующе улыбаясь ей.
— Трудно вставить слово, когда Кейт в хорошем настроении, — сказала Кандейс.
— Вообще-то я чувствую себя подавленной после своей вечеринки, — сказала Кейт.
— А точнее, вечеринки Арта, — поправила ее Кандейс.
— Да какая разница.
— Я просто устала, но грех жаловаться. Вечеринка удалась на славу. — Анжелика слабо улыбнулась. — У меня с собой три огромных букета роз для вас, — продолжила она, чтобы сменить тему разговора. — Мой крестный отец наводнил ими всю столовую.
— Какой у тебя милый крестный отец, — сказала Летизия.
Кандейс ее объяснение показалось неубедительным.
— И с какой стати твоему крестному отцу вдруг посылать тебе цветы?
— Он немного эксцентричен. Он не вспоминал о моем дне рождения целых десять лет. И эти цветы, как он сказал, для того, чтобы как-то компенсировать его забывчивость.
— Что
— А не слишком ли это рискованно? — сказала Кандейс, глядя при этом на Анжелику.
— О, все в прошлом, кроме того, тот человек вовсе не мой обожатель. Причем никогда им не был и не будет.
— Что ж, круг сужается.
— Я совершила глупейшую ошибку и была бы очень признательна, Кандейс, если бы ты оставила эту тему, тем более теперь, когда я готовлюсь к тому, чтобы повторить супружеские клятвы с Питом. Кстати, на следующей неделе я впервые встречаюсь с Верой Ванг, а Кристиан Лубутен сделает мне туфли по индивидуальному заказу.
— Зачем тебе туфли на пляже? — спросила Кандейс.
— Всем женщинам нужны туфли, где бы они ни находились, — резко ответила Кейт.
— Ну, хотя бы сандалии, — сказала Анжелика, стараясь не упустить нить разговора.
— Отдать предпочтение плоской подошве? Ну уж нет! — воскликнула Кейт. — Я не позволю Кандейс возвышаться надо мной в день моей свадьбы.
— А как насчет того, что она возвышается над тобой из года в год? — спросила Анжелика, делая большой глоток беллини и чувствуя себя лучше.
— Мал золотник, да дорог, — произнесла Летизия, пытаясь по-дружески успокоить Кейт. — Я даже не уверена, знает ли Гайтано, сколько во мне сантиметров. Да и я тоже, уверяю тебя, вряд ли назову свой точный рост. Каблуки практически срослись с моими ногами.
— Вообще-то мне нравится казаться выше всех, особенно выше тебя, Кандейс. Благодаря этому я всегда чувствую хоть маленькое, но превосходство, — ухмыльнулась Кейт.
— Не из-за роста Кандейс тебе следует волноваться, дорогая, — сказала Летизия. — А из-за ее острого языка.
— Ну кто-то же должен иногда опускать вас на грешную землю, — ответила Кандейс. — Так говоришь, розы, Анжелика? Какой милый подарок от крестного отца. — Она хитро посмотрела на Анжелику, и та прекрасно поняла, что подруга обо всем догадалась.
Оливье сидел перед телевизором, слушая вечерние новости и болтая с друзьями по телефону, Анжелика же в это время размышляла над своим браком. Муж по-прежнему любил ее. Конечно, после стольких лет супружеской жизни было вполне естественно, что они воспринимали свои отношения как нечто само собой разумеющееся, однако она ни на минуту не сомневалась, что его чувства к ней не остыли. Любовь же Джека была совершенно иной закваски, замешанная на страсти и прелести запретного плода. Анжелика любила Оливье как близкого и родного человека или как часть самой себя. В Джеке же она видела прежде всего мужчину, который заставил ее вновь почувствовать себя женщиной. В ней словно уживались два человека — женщина, которую знал Оливье, и женщина, которую знал Джек. И если бы этим женщинам довелось встретиться в реальной жизни, они бы не узнали друг друга.