Сладкая месть
Шрифт:
Мне остро необходим свежий воздух! Небольшой тайм аут. Передышка.
Слишком много эмоций.
Слишком.
Встаю с места, но Макс хватает меня за руку:
— Нет. Он будет нервничать, если ты уйдешь. Хочешь, чтобы из-за тебя он убил человека?
Я хнычу от потрясения и падаю обратно на стул. Закрываю глаза, считаю до десяти, чтобы успокоиться, как вдруг слышу комментарии
— Хук справа!
— Хук слева.
— Джеб, джеб, джеб!
— Апперкот!
— Ииии... Нокаут.
Звучит последний гонг. Последний участник отправился в больницу с переломом ключицы, а Безжалостному хоть бы хны!
Он улыбается. И смотрит лишь на меня.
Каждый раз, когда отправляет кого-то на носилки, обязательно мне подмигивает, мол говорит: «Это для тебя, детка».
— Матерь Божья! Леди и джентльмены! У нас нокаут! И снова победу одержал БЕЗЖАЛОСТНЫЙЙЙ! Десятую! Десятую победу подряд!
С ума сойти...
Я подпрыгиваю вместе с очумелой толпой и сама не замечаю, как со всей дури аплодирую победителю до синяков на ладонях.
А он... Он в этот трепетный момент сияет как полярная звезда на небе, когда судья держит его руку высоко над головой, а помощник судьи надевает на бедра нового чемпиона пояс с медалями.
ГЛАВА 18.
Когда он, застегнув ремень на брюках, окинув меня брезгливым взглядом, направился к двери, я бросилась к журнальному столику, схватила стоящую на нем вазу и, выгорая от бешенства, со всей злости бросила в спину подонку.
Поздно.
Со характерным звоном она ударилась о деревянную поверхность двери, разлетевшись на сотню крупных осколков. А он… он испарился. Я услышала лишь ненавистный щелчок замка. И теперь… осталась абсолютно одна.
Разбитая, истерзанная, униженная.
Проигравшая.
Одна. Брошенная. И запертая в темноте.
Но мне не хотелось так просто сдаваться. Тем более, если монстр был не прав. И вины в наших бедах было пятьдесят на пятьдесят. Поэтому, стоило только Давиду удалиться прочь, я тотчас же бросилась искать запасной выход и возможные способы спасения. Комната хоть и выглядела просторной, но была темной. Нет не темной… а до удушья мрачной, в которой находилось всего лишь две двери.
Одна — выход. А вторая… ванная комната.
Беззвучно рыдая, я бросилась под холодную воду в душевой кабинке, и с ненавистью принялась драть кожу мочалкой. Когда на раны, оставленные зверством Давида, попадала вода, меня сразу бросало в озноб от боли. Но эта боль, по сравнению с болью ментальной, была пустяковой ерундой.
Одержимый нелюдь!
Он брал и насиловал моё тело несколько раз подряд. Не давая отдышаться, не давая опомниться,
Два раза я теряла сознание. А один раз существовала будто в какой-то дымке, даже, порой, ничего не чувствовала. Словно умерла.
Но несмотря на кошмарные пытки, я получила два оргазма и возненавидела себя за это ещё сильней.
Посмотрела в зеркало — кожа в области лица, шеи и груди была красной. На шее уже отчётливо проявлялись темно-синие пятна от засосов и укусов.
Меня стошнило.
Коснувшись истерзанных в кровь губ кончиками пальцев, я беззвучно зарыдала, сдерживая вопль ужаса, чтобы МОНСТР ни в коем случае не услышал.
Он только этого и жаждет.
Моих слез.
Моих обречённых стонов.
Моих мучений.
Безжалостный…
Безжалостный!
Безжалостный!!!
Звучал жалобный вой в подсознании.
Только сейчас я поняла, что будет, если реально разозлить Давида.
Те драки в Подполье — так себе, детские забавы.
Я никогда не знала, какой он истинный. Какой он, на пике своей злости!
И лучше бы никогда не узнала!
Ведь до этого он прятал своего внутреннего демона глубоко в себе.
А сейчас, замок в клетке, что удерживала нещадное зло, был беспощадно сорван.
И сорвала его я.
Та, что решила бросить вызов МОНСТРУ.
***
Выскочив из ванной, чувствуя холодную дрожь в конечностях, я принялась лихорадочно искать свою одежду, спотыкаясь на каждом шагу. Ноги совсем не слушались. Подкашивались и заплетались. Пока я, будто запертая в ящике зверушка, металась из одного угла в другой.
Ничего не нашла.
Лишь рубашку Давида, которая валялась смятой под кроватью и какие-то тряпки, напоминающие мою бежевую блузку и клетчатую юбку, от которых остались лишь рваные лоскутки.
Кошмар!
Он разорвал мои любимые вещи как какую-то салфетку!
Давид действительно превратился в чудовище.
Никогда не думала, что когда-нибудь увижу любимого таким.
Другим. Страшным. На всю голову больным извергом!
Не было иного выхода, как взять его рубашку и надеть на своё, измученное зверскими пытками тело.
Демон лишил меня всего. Свободы, личного мнения, даже одежды!
Не голой же ходить, соблазняя дьявола на новые муки.
Взяла в руки вещь, коснувшись пальцами мягкого шёлка.
На долю секунды застыла, и крепко зажмурилась, прижав ароматную ткань к груди.
Его запах… Такой родной. Боже! Правда его запах!
Сердце в груди забилось навылет. А затем… захлебнулось в крови.
Я ведь думала, что больше никогда его не почувствую. Я давно уже как похоронила любимого.
Похоронила, но не забыла.
Я думала о Давиде каждый день! Вспоминая всё то самое приятное, тёплое и замечательное, что у нас когда-то было.
У меня остались лишь воспоминания.