Сладкие папики
Шрифт:
Моя машина была тут единственной кучей дерьма.
Я специально надела свои худшие джинсы, те, что с дырками на коленях. На мне так же была моя самая выцветшая полинявшая футболка, с ярко-розовой надписью «укуси меня, детка» на груди. И потертые лодочки.
Я не была здесь много лет, с тех пор как была достаточно маленькой, чтобы здание пугало меня. Стойка регистрации теперь была отделана хромом и мрамором, а основание представляло собой огромный аквариум, в котором плавали яркие тропические рыбки. Поговорим-ка о перегибах. Секретарша была
— Дэвид Фэверли, — сказала я, и она подняла бровь.
— Дэвид Фэверли?
— Да, — подтвердила я. — У меня с ним назначена встреча. — Та бросила на меня убийственный взгляд, но я не вздрогнула, а только улыбнулась.
— И как мне вас представить?
— Кэтти, — проговорила я. — Кэтти Смит.
Девушка поджала губы и посмотрела на меня, прежде чем снять трубку.
— Тут Кэтти Смит к мистеру Фэверли. Утверждает, что у нее назначена встреча.
Утверждает. Глупая овца.
А потом ее глаза расширились, и она побледнела, встревоженная. Затем положила трубку, выглядя при этом так, будто увидела привидение. Ее тон стал легким, а улыбка яркой и слишком большой для ее лица.
— Ваш отец скоро пришлет кого-нибудь за вами, — сказала она. — Пожалуйста, присаживайтесь.
Я налила себе кофе из шикарного автомата и присела. И уже успела пролистать кучу скучных журналов по торговой отрасли, которые практически отправили меня в сон, а также ознакомилась в конце одного из них с заносчивыми, состоящими из одних терминов, объявлениями о работе, когда кто-то прочистил передо мной горло.
Еще одна мелкая сошка, еще один маленький серый костюм, но на этот раз шейный платок был в горошек, этакая дань моде. По правде говоря, это почти у нее получилось.
Девушка-приспешник протянула руку, и я пожала ее.
— Кэролайн, — представилась та. — Я в команде стажеров. Я отведу вас на ваше собеседование.
Мое собеседование, какая шутка. Проходя через приемную, я посмотрела на часы, гадая, когда смогу вернуться к Самсону, моему бедному покинутому Самсону. Интересно, смогу ли я покататься, просто немного побегать вокруг школы, может быть, медленно пройтись по дорожкам. Я задумалась о том, выковырял ли Джек камушки из его копыт, отвел ли его к своему кузнецу и смешал ли ужин так, как тот любит.
Я размышляла о Самсоне всю дорогу наверх: в стеклянном лифте, в коридоре с миллионом толстых дубовых дверей, вплоть до места нашего назначения — двери, на которой скучными буквами было выгравировано «конференц-зал номер семь».
Девушка открыла дверь и жестом пригласила меня войти, но мне показалось, что Кэролайн из команды стажеров не останется на мое дурацкое собеседование.
В комнате была только одна фигура, и мой желудок скрутило судорогой. Мне хотелось быть крутой, бесцеремонной, спокойной и не придавать этому значения, но я снова чувствовала себя десятилетней и выглядела недостаточно хорошо, потому что у моих ботинок были странного цвета
Донор спермы постарел за те шесть месяцев, что я его не видела. В волосах заметно прибавилось седины, и он почему-то казался ниже ростом. Мужчина встал со своего места и указал на стул напротив него, и на мгновение мне показалось, что тот собирается сделать что-то нелепое, например, обнять меня, но он этого не сделал.
Он не смог скрыть своего разочарования, когда понял, во что я одета. В его глазах читалось неодобрение, и меня это разозлило, чертовски разозлило.
Я села в его дурацкое кресло и сложила руки на груди, а потом высказала ему все.
— Можешь засунуть куда подальше свое дурацкое собеседование, — произнесла я. — Я не возьмусь за эту глупую работу. Ни за что и никогда!
— Пожалуйста, Кэтти, — попросил он. — Пожалуйста, просто выслушай меня. — Он сделал вид, что ему не все равно, притворился, что улыбается. — Как ты поживаешь? Прошло уже несколько месяцев…
— Хорошо, — огрызнулась я. — Все действительно превосходно, большое спасибо.
— Я надеялся, что ты сможешь прийти на день рождения своей тети Джорджины.
— Я была занята, — проговорила я. — Было много дел. И я уверена, тетя Джорджина прекрасно справилась и без меня.
Он шуршал какими-то бумагами, но не переставал смотреть на меня.
— Тетя Джорджина хотела, чтобы ты была там, она хотела, чтобы все ее племянницы и племянники были там.
— Уверена, что она прекрасно провела время с Верити, которая составила ей компанию.
Он вздохнул.
— Дело не в этом.
Я наклонилась вперед.
— Так в чем же дело? Почему я здесь? Почему ты шантажируешь меня Харрисоном Гейблсом, прекрасно зная, что это, скорее всего, мой единственный шанс? Это шаг самолюбивого придурка, понимаешь? Даже для тебя.
— Если ты так говоришь.
— Я так и говорю.
— Пожалуйста, — попросил он. — Я надеялся, что мы сможем провести продуктивную дискуссию. О твоем будущем.
— А что насчет моего будущего? — усмехнулась я. — Какое тебе до этого дело?
Он снова вздохнул и подвинул глянцевую брошюру. «Программа стажировки Favcom, инвестирование в ваше будущее».
— Мне не нужны твои инвестиции, — прошипела я. — Я прекрасно справляюсь сама.
— Шесть месяцев, — проговорил он. — Это все, о чем я прошу. Тебе хорошо заплатят, с тобой будут справедливо обращаться, и ты уйдешь отсюда с гораздо большим опытом, чем пришла.
— Мне не нужен опыт.
— Всем нужен опыт, Кэтти. Ты не можешь провести остаток своей жизни, только ухаживая за Самсоном.
Я ненавидела то, как он произносил его имя. Он не имел права произносить его имя.
— Значит, ты собираешься шантажировать меня Харрисоном Гейблсом?
— Я планировал индуцировать тебя Харрисоном Гейблсом.
— Инду-что? Что это вообще за слово такое?
— Мотивировать, — пояснил он. — Думай об этом, как о награде, в том духе, в каком она предназначена.