Сладкие весенние баккуроты. Великий понедельник
Шрифт:
— Красиво излагаешь. И чем непонятнее, тем красивее, — не выдержал и сказал Иуда.
— И вот, освобожденная и освещенная душа, — увлеченно продолжал Филипп, — получает сообщение с Мировой Душой, которая всегда пребывала в Царстве Божьем. С помощью этой Мировой Души, с помощью Света и Красоты, которыми она проникнута и которые излучает, душа человека начинает припоминать то, что когда-то знала, а потом забыла. И в этих постепенных припоминаниях как бы возрождается тот Образ Божий, по которому сотворен был Первозданный Человек. То есть второй этап — это освобождение от тела, взращивание
Филипп замолчал, переводя дух. А Иуда спросил почти без иронии, учтиво и деликатно:
— Ну и кто из нас преодолел эту вторую стадию и достиг Царства Божьего? Помимо тебя, кто еще?
— Я — нет, не достиг еще! — воскликнул Филипп. — Я только вышел из Чертога Брачного и радостно устремился к Свету… Кто уже достиг? Думаю, Петр, Иаков и Иоанн добрались и пошли дальше…
— Иаков? Но он ведь такой мрачный. Разве может мрачный человек видеть Красоту?.. По твоей теории, он и первого этапа не преодолел.
Филипп укоризненно посмотрел на Иуду и даже погрозил пальцем.
— Помнишь, в Кесарии Филипповой, когда Учитель взял их с собой на гору? — возразил Филипп. — Когда они потом спустились с Ермона, лицо Иакова так же прекрасно светилось, как у Петра и Иоанна. Он уже тогда сподобился стать Сыном Света. А то, что он так страдает за бедных и больных, за грешников и мытарей, — это совсем иное означает.
— Что означает?
— Новый и третий тип любви — любви к Благу! — радостно воскликнул Филипп. — Вернее, до Блага еще далеко. Поэтому человек, вышедший из Царства Божьего и устремленный в Царство Небесное, сперва сострадает тем, кто обделен Красотой и совершенно лишен Света. Потом начинает любить Добро и не сострадать, а сорадоваться. Затем начинает любить собственно Любовь, которая на высших ступенях сольется…
— Как это: любить Любовь? — перебил Иуда.
— Очень просто. Как в первом этапе мы перед Брачным Чертогом начинали любить Красоту не потому что она доставляла нам удовольствие и наслаждение, а ради нее самой. Как в следующем этапе мы учились любить Свет ради Света, а не потому что с ним нам легко ходить и не спотыкаться… Так точно и Любовь надо любить саму по себе, потому что выше ее только Истина. Потому что в тварном мире, который мы стремимся покинуть — нет, не сейчас, а в третьем круге Восхождения, — нет выше, прекраснее и светоноснее силы…
— Что такое эта Любовь, ты мне можешь сказать? — снова перебил Иуда.
— Разве я не говорю? — отвечал Филипп. — Разве ты не видел и не чувствовал ту силу, с которой Учитель исцеляет больных, прикасается к их глазам, к их телу, к их душам?
— Я спрашиваю: что такое любить Любовь?
— А я отвечаю: это возвышать себя и других людей, которых ты уже не можешь не любить, потому что саму Любовь любишь и к Благу стремишься. Званых делать избранными. Убогих — совершенными. Несчастных — блаженными.
— Похоже, это только слова, — сказал Иуда, и в его голосе впервые промелькнуло раздражение.
— А что еще может быть в теории?! — прямо-таки в восторге воскликнул Филипп. — Конечно, слова! Три ключевых слова, вернее, три требования и понятия! Во-первых, отказаться от души, которая тоже смертна и
— Разве Он так говорил?
— Потому что единственно бессмертное в нас — это наш дух, то самое «дыхание жизни», которое Господь вдунул в Адама, в ту персть земную, из которой он сотворил его, — не слыша вопроса, словно в лихорадке говорил Филипп. — Но прежде чем мы освободимся от нашей души, прежде чем потеряем и принесем в жертву, в ней надо отыскать зернышки духа, очистить от тварного и личного, взрастить их, орошая Любовью и питая «хлебом жизни», то есть Словом Божьим! Потому что в бессмертной своей сердцевине человек есть дух и дыхание Божие! Нет для него смерти, если исступленно постиг он свое Божье Подобие!
— Что значит «исступленно постиг»?
— Понимаешь, на этой, духовной, стадии Восхождения слова действительно теряют значение. Словами не объяснишь и тем более не постигнешь. Мы мыслим и говорим в душе. Но в духе… Тут иное. Тут знание совершенно от слов и от мыслей очищено, и лишь исступление — «вдохновение», как греки это называют, — ведет нас в Царство Небесное и делает Сыновьями Блага, Сынами Божьими.
— А дальше? — спросил Иуда.
— Дальше, — вздрагивая от волнения, Филипп перешел на шепот, — дальше четвертый и последний тип любви — любовь к Истине. В духе как бы из почек любви распускаются цветы Знания. Знание ведет к Богу. Ум, очищенный Знанием, стремится к Единому, в котором Красота, Свет, Благо и Истина — одно и то же… Помнишь, на празднике Кущей Учитель обещал нам: «Познаете Истину, и Истина сделает вас свободными»?.. Дальше — свобода и высшая полнота жизни!
— То есть Плерома?
— Да, греки называют это высшее состояние Плеромой.
— И если я правильно понял, на каждом этапе Восхождения мы должны от чего-то отказываться, что-то приносить в жертву: сначала тело, затем душу, потом дух и наконец Бога? — заинтересованно произнес Иуда.
— Да, жертвуем. Но взамен получаем свободу и радость, всё большую полноту и истинное блаженство.
— А Бога когда в жертву приносим, что за Него получаем?
— Бога? В жертву? — расслышал наконец Филипп.
Они добрались до Иерихонской дороги и, повернув направо, стали восходить к Виффагии и Вифании.
И так получилось, что Фома примкнул к Толмиду и Фаддею, а рядом с Филиппом и Иудой шел теперь Иоанн: Иуда шагал по левой стороне дороги, Филипп оказался в центре, а справа тихо и незаметно ступал Иоанн.
— Мы Богом не жертвуем. Бог сам проистек из Плеромы. К Плероме и возвратится. И мы — вместе с Ним, если дойдем до конца пути и будем избраны, — после непродолжительного раздумья ответил Филипп. — Посланник, Он и нас уже отправил в посольство. Помазанник, Он и нас помазал на царство. Сын Божий, Он и нам обещает сыновство Господне… Однажды, кажется на Кущах, Он сказал: «Я и Отец — одно». И кто этот Отец — Бог или человек, — не важно. Ведь, будучи зваными и избранными, следуя путем Истины, мы рано или поздно сами превратимся в богов, «обожимся», как говорят греки.