Сладкий апокалипсис. Ты моя
Шрифт:
— Ты горячая, сладенькая моя, так, что можно обжечься, — сказал мне Курт, внезапно обняв меня сзади. Я так была увлечена сервировкой стола, что не заметила, как он проснулся.
Мужчина сгреб меня в охапку и немного помял.
— Мягкая… что сегодня на завтрак? Может, сначала ты?
— Нет уж, — рассмеялась я, — У тебя много дел. Эта гипергрибница не единственная. Тебе нужно обсудить с бойцами маршруты по опасным точкам, забыл?
— Маршруты… маршруты… член некогда пристроить, — недовольно
Он с охотой сел за стол, вдохнув аромат яичницы-глазуньи со специями, помидорами, зеленью и сыром.
— Пахнет, как добротный наркотик, — засмеялся он, начав наворачивать с тарелки, — Мигель, походу, останется без работы.
— Это вряд ли, — рассмеялась я, удивившись, сколько беспечности во мне этим утром, — Осталось ещё тридцать два вечно голодных мужчин, которые не дадут ему прохлаждаться.
— Ну, когда девушки сделают выбор, работы ему точно поубавится. Надеюсь, они готовят так же вкусно, как ты?
Сердце ёкнуло.
Три месяца… мы должны уйти через три месяца. Впервые мне захотелось остаться. А что, если не все так плохо? Что, если у нас с Куртом что-то получится, помимо контракта? Сладкие надежды разлились по груди: здесь не так много женщин, наше общение может сильно затянуться, и кто знает, что будет в будущем? В конце концов, люди не могут быть чужими друг другу, если живут под одной крышей столько времени.
— Не знаю… — рассеянно ответила я, — Дария тоже неплохо готовит, и Беатрис. А Аллель совсем не умеет.
— Ну, в этом я почему-то не сомневался, — усмехнулся Курт, ловко справляясь с завтраком.
Когда он доел, с умиротворением выслушав мои рассказы о блюдах, которые я больше всего люблю готовить, то подошёл и поцеловал меня в макушку:
— Очень вкусно, рыжуля. Только маленькая просьба.
— Какая?
— В следующий раз готовь двойную порцию.
Я нахмурилась, уперев руки в бока:
— А не слишком ли много ты ешь?
— Мышцы из воздуха не берутся, детка. Мутации это одно, но если не питаться, толку будет ноль.
— Хорошо, — смягчилась я, — Курт, я хотела прибраться в твоём кабинете.
— Ты когда-нибудь нажмёшь на тормоза, золушка? Скоро в моем доме дырку протрешь, — ответил он, — Нашем доме, — поправил он себя.
Тепло в груди превратилось в жар. Сердечко забилось чаще. Наверняка, я покраснела.
— У тебя очень пыльные шкафы.
— Так я их не особо открываю. И ты не открывай и все будет в порядке.
Но мои сдвинутые брови и грозный взгляд все-таки переубедили Курта:
— Ладно. Протирай свою пыль. Только не переверни там все вверх дном.
— Я просто разложу все по местам.
— Вот, — потряс он в воздухе пальцем, — Я это и имею ввиду. Пусть всё остаётся на своих местах. Если что тебе покажется, что
— Там все валяется, — сложила я руки на груди.
— Да. На своих местах, — кивнул Курт и поцеловал меня на прощание.
Когда он ушел, я прошла в кабинет, первым делом сев на тот самый диван, вспомнив нашу первую ночь. Теперь она казалась мне совсем не такой ужасной. А мне ведь тогда понравилось. Очень понравилось. Только я так заела себя, что убедила в обратном.
Пока живот окончательно не скрутило от желания, я поспешила встать и пройтись по шкафам. В одном из них я заметила большой ящик, весь покрытый пылью. Кое-как вытащив его, начала проходиться влажной тряпкой. Посмотрела… надо же, он имел совсем простой кодовый замок. И по моей спине вдруг прошли мурашки.
Я воровато оглянула кабинет.
В этом кабинете могло храниться много тайн. Как и в этом ящике…
Тех, что скрывает от меня Курт, и которые могли бы помочь нам с девочками обезопасить себя в будущем.
Так, стоп, Анна! Как ты смеешь? Вы провели такую прекрасную ночь, такое теплое, уютное утро, неужели тебе не стыдно шариться по его вещам?
Так говорила мне совесть. Но чувство самосохранения отчаянно кричало: он купил тебя, Анна. Курт просто трахает твое тело. Качественно трахает, и получает от этого максимум удовольствия. А потом ему надоест, или он уедет в Квартейл, оставив тебя одну. Или случится ещё что-нибудь, но он все равно бросит тебя, потому что секс можно получить и в другом месте. Он не будет дорожить тобой. Тело можно всегда поменять.
— Наверное, он позаботился о том, чтобы я не смогла никуда проникнуть, — задумчиво сказала я себе под нос и загадочно улыбнулась.
Вот только он не учел, чем мы занимались в студенческие годы. Я поступила на архитектора, а там были очень специфические увлечения.
Я год посещала кружок, изучающий проектирование не только мелкий зданий, но и специфических замков. Здания-сейфы, так их называли. С замками я умела обращаться.
И начну я с замка этого ящика. С ним возиться долго не пришлось: ввела типовой прошивочный код и код экстренной активации замкового механизма. А там пара движений шпилькой и крышка поддалась.
Внутри лежало повседневное зелёное платье и какой-то бумажный свёрток, похожий на плакат.
— Да это же я! — ахнула я, развернув свёрток, — Откуда у него моя… погоди-ка!
Это была не моя фотография — я точно не позировала, держа в руках сладкую Аннариву. Хотя после того, как я вышла замуж за Мареля, многие говорили, смеясь, что теперь я медовый цветок в банке. Тогда это только забавляло. Но сейчас… Я посмотрела дату в левом нижнем углу: Хонни Инкорпарейтед, восемнадцать лет назад. Что за ерунда?