Сладкий дикий рай
Шрифт:
В это время Роберт болтал о чем-то с Элизабет, которая веселилась вовсю. Герцог шептался со своей герцогиней, а кукольник суетился, готовя представление. И Джесси стало до боли одиноко: незаконнорожденное дитя, несчастный, нежеланный плод запретной любви. Остро заломило ушибленный висок, и она возненавидела Генри со всей страсть неискушенной души. Ему не удастся ей помешать! Она попадет на бал! Она никогда больше не будет прозябать в нищете и непременно выберется из этого чванливого замка, где ее так не любят, и станет хозяйкой собственной судьбы.
Никому здесь не было до нее дела, и как бы
– Моя хорошая, мне наплевать на то, породистая ты или нет, ведь я знаю, какое у тебя отважное сердечко и какая ты преданная и честная. Куда бы я ни попала, я обязательно позабочусь о тебе! Они не вышвырнут тебя! Клянусь, я заберу тебя с собой, куда бы я ни отправилась. – Джесси поколебалась и добавила: – Но прежде всего я расплачусь за тебя с тем ублюдком! Ты станешь моей по-настоящему!
Тут она замерла и насторожилась: скрипнула дверь конюшни. Вряд ли это был кто-то из молодых конюхов: все они жили в отдельных домах, и никому не приходилось ночевать рядом с лошадьми. Даже старый Артур, главный конюх, имел отдельную каморку, примыкавшую к задней стене конюшни.
– Джесси? – голос принадлежал Роберту. Девушка просияла, затрепетав от счастья, и поспешила выйти из-за крупа Мэри. Он не стал смотреть кукольное представление, он пришел за ней сюда!
– Я здесь, Роберт!
– Джесси! – Молодой человек направлялся к ней с милой, теплой улыбкой. – Я встревожился, когда увидел, что ты исчезла!
– Я чувствовала себя такой чужой…
– Чужой? – пробормотал Роберт. Он уже успел подойти к ней вплотную. Ласково взял ее руки в свои и сплел их пальцы вместе. У Джесси потемнело в глазах, а пол чуть не ушел из-под ног. – Ты никогда не будешь чужой для меня, Джесси.
– Боюсь, что мой брат не согласится с вами, – промолвила она. Можно было бы уточнить, что заодно с Генри была бы и Ленор, но язык не поворачивался произнести это имя теперь, когда они стояли одни под тусклым светом масляной лампы.
– Твой брат сам убедился нынче вечером в твоей несравненной красоте и в том, что ты от рождения наделена изяществом и внутренним пламенем, которое завораживает и покоряет сердца.
– Неужели он все это увидел? – выдохнула Джесси. Что ж; вполне возможно, что во взгляде ее таится огонь, и она почувствовала себя несравненной красавицей, коль скоро была такой в его глазах. Кровь горячо забурлила в жилах от восторга, и фантазии вновь расправили свои волшебные крылья.
А Роберт привлекал се все ближе, ближе, опуская вниз сплетенные вместе пальцы. Она погрузилась в его сияющие лукавые глаза, и сердце ее затрепетало при виде того, что крылось в их глубине.
И тогда он ее поцеловал.
Его губы оказались невероятно мягкими, податливыми. Они слились с ее устами воедино. Роберт освободил руку обхватил Джесси за талию, чтобы прижать к себе. Его повлажневшие губы скользили по ее рту, но она с трудом соображала, что происходит. Завороженная слитным ритмом в котором забились их сердца, Джесси запустила пальцы в его волосы, Роберт коротко застонал и прошептал, на миг оторвавшись от ее губ:
– Ах, как я тебя хочу!
– Я перед вами! – отвечала она, не очень-то задумываясь над смыслом, ибо даже самые дикие мечты не шли дальше этого блаженного мига. Однако ее ответ окончательно распалил Роберта, и его губы двинулись вниз, к шее, к груди.
Он прижимал девушку к себе что было сил, его поцелуи становились все более настойчивыми, жгучими. Джесси казалось, что сильные руки ласкают ее везде, по всему телу, а пальцы судорожно дергают застежки па платье.
Нет-нет, он не должен! Но у Джесси не было слов, чтобы остановить его. Ведь она верила, что Роберт ее любит. И все же какое-то шестое чувство предостерегало, что любовная сцена зашла слишком далеко. Прежде он должен на ней жениться.
– Роберт… – прошептала она.
Ее груди уже были обнажены, и у Джесси не было сил ни остановить, ни оттолкнуть его. А Роберт снова приник к ее губам в поцелуе. Ах, какой это был поцелуй – ласковый, нежный… Джесси томно прикрыла глаза и приникла к юноше всем телом. И тут их прервали громкие грубые звуки. Кто-то, не стесняясь, старательно прочищал горло.
Роберт резко выпрямился, он все еще держал Джесси за талию и напряженно посмотрел в сторону двери. Взор Джесси был затуманен страстью, и она не сразу осознала, что им помешали. Но в следующее мгновение она также оглянулась.
У входа в конюшню стоял Джейми. Небрежно прислонившись к одному из стойл он поставил ногу в сапоге на другой и скрестил руки на груди.
– Прошу прощения, однако леди Ленор повсюду ищет тебя, Роберт, чтобы узнать про твой костюм для карнавала.
– Черт побери! – выругался Роберт. – Извини, милая. – И он вынудил Джесси выпрямиться, предоставив самой приводить в порядок одежду. Кратко поблагодарил Джейми – и был таков.
Зато Камерон и не подумал уйти, он не тронулся с места. Джейми мерил ее мрачным, осуждающим взглядом.
Джесси потупилась, игнорируя его присутствие. Нужно было поскорее поправить платье и завязать ленты, но трясущиеся пальцы отказывались повиноваться.
Он двинулся вперед, и Джесси пришлось прикусить губу, чтобы не закричать от испуга – такое жадное пламя полыхнуло в его взоре. Он отвел ее руки от застежек на корсете.
– Перестаньте! – возмутилась она.
– Ты предпочитаешь, чтобы тебя нашли здесь полуголой? – грубо спросил он. И в мгновение ока ловко завязал все тесемки. Оттого, что его пальцы то и дело касались чуткой обнаженной кожи, ей хотелось кричать. Он был далек от нежности. Он был едва ли не жесток. Стоя здесь, совсем близко, он буквально излучал снедавшее его возбуждение, и эти горячие волны одна за другой прокатывались по ее телу. – Как много вам удалось выручить за эту душещипательную сцену, мисс Дюпре? Если бы я знал, что вы все еще пребываете в поисках любовника, непременно предложил бы самую высокую цену!