Сладкое королевство

Кец Евгения

Почему я не могу принять спокойно изменения бывшего? Я же вижу, что он искренне старается наладить наши отношения. И я вроде тоже этого хочу, но мозг постоянно куда-то уводит, будто что-то вижу подсознательно, но не ещё не понимаю.

— Люд... Люда, — слышу требовательный тон Матвея, словно ребёнок конфету просит у кассы.

— А? — отрываюсь от разглядывания меню.

— У тебя всё хорошо?

— Я не знаю, если честно, не хочу ничего праздновать. Это же был ненастоящий заказ.

— В каком смысле?

— Ну...

мы договорились на оплату ингредиентов да тестовых образцов, сверху не так много. Я просто отрабатывала домашние задания, — кривлюсь, понимая, что бывшему не очень-то по душе такая трата времени.

— Ого.

— А ты думал, я теперь крутой кондитер и не буду ходить на работу? Сяду дома, особенно если рожу малыша? Ты же знаешь, такая жизнь не для меня.

— Да ничего я не думал, — бурчит. — Ты, наверное, думаешь, чего привязался, бросил в записке, потом бумаги не подписывал...

— Угу, — мычу, сверля пару дыр в голове бывшего, как вовремя он напомнил мне о том, как свинтил от меня.

— Пойми правильно, — мнётся, но Матвея перебивает подошедшая официанточка, давая возможность обдумать слова, которые собирался сказать.

— Уже выбрали? — улыбается и глазками на моего спутника стреляет.

— Рыбу и салат на ваше усмотрение, — всё также бубнит бывший, а у меня лицо сползает.

— Кто ты такой и что сделал с моим мужем? — выпучиваю глаза. — С каких пор ты рыбу ешь? — не могу удержаться от замечания.

— Говорят, для мозга полезна.

Аж хрюкаю, уморил. Это ж надо — для мозга. С кем он общался эти месяцы? Не бывает так, чтобы человек просто до неузнаваемости изменился за столь короткий срок.

— И кто тебе это сказал? Мне то же, что и ему, — отпускаю официантку, которая с удовольствием уши греет и продолжает смотреть на Матвея.

Приглянулся? Ну да, симпатичный мужик, не зря же я за него замуж выскочила при всех прочих недостатках.

— Я встретил женщину, как ушёл от тебя.

— Это поэтому тебя у мамы не было, когда я приезжала? Ты у неё был?

— Да... — мнётся, явно не горит желанием рассказывать, но меня уже несёт.

— Всё было так плохо, что ты решил обратно колёса покрутить?

— Да нет, просто понял, что люблю тебя, и детей хочу от тебя, а не просто, — изливает мне душу, опустив голову, пальцы под столом перебирает, почти на шёпот переходит. — Или вообще не надо. Я придурок, а ты слишком добрая. Нет, чтобы треснуть по башке и сказать, что я недоносок.

— Ага, а потом свекровь бы меня с потрохами проглотила и не поперхнулась, её дорогого сынишку обижать нельзя, — чувствую, как яд изливается из меня, понял он, а вот я не поняла.

— С ней я уже поговорил, она тоже мнение поменяла.

— Во-от как, ну я рада за вас. Так значит, ты в магазин неспроста притопал? Или твоя новая пассия недалеко живёт.

— Недалеко. Но мы разбежались. Она какая-то помешанная, у неё уже есть ребёнок от прошлого брака, а возьми и объяви мне, что беременна...

— Что прости? — перебиваю, потупляя взгляд. — От тебя?

— Не знаю, — становится темнее тучи. — Мы предохранялись, вроде.

— Вроде, это как? — зависаю и прячу руки под стол, чтобы не придушить Матвея и заодно освободить место для тарелок, которые принесла официантка.

— Ну, — косится на девушку, явно ожидая, когда та уйдёт... — она на таблетках была, говорила мне так, во всяком случае.

— Ну да, ну да, а старые добрые методы уже не работают...

— Кто бы говорил? — поднимает на меня глаза, и чётко читаю в них презрение, вот это поворот, так его зацепило, что я была с другим, ну, держи по полной тогда.

— Мы предохранялись, — шиплю, — презерватив порвался просто. Случайность. Понимаешь? А у тебя какое оправдание? Неудобно? Лень надевать?

— Не начинай, а.

— Матвей, не тупи! — почти взрываюсь. — Ты бросишь её с ребёнком одну? — испытующе смотрю, но ответа не получаю. — Ты же не такой человек, — вздыхаю. — Болван, но не сволочь.

— Но я её не люблю, — стискивает челюсти да так, что вижу, как желваки играют на его лице.

— Стерпится и слюбится, Матвей, стерпится и слюбится. Это она тебя приодела и манерам научила? Поди, и про рыбу она сказала, да? — понимаю, что мой бывший просто испугался ответственности, а вовсе не жаждет быть со мной.

— Но...

— Ты хотел по башке? — встаю и, схватив ложку со стола, заряжаю ею прямо в лоб Матвею, тот только и успевает что вскрикнуть, обращая на себя внимание других посетителей. — Ты её уже любишь, придурок, — усаживаюсь и поправляю тарелки, — если бы не любил, то и не надевал одежду, непривычную для себя, вон, — указываю на стоящее блюдо перед ним, — рыбу бы точно не ел. Я сколько лет пыталась тебя приучить её есть, и всё безуспешно, а здесь пара месяцев и вуаля, ты изменился до неузнаваемости, — выплёвываю слова, как пули, не давая бывшему вставить даже слог. — Собирай свою тушку и тащи её к дверям этой женщины, покупай цветы, кольцо и умоляй тебя простить. У тебя есть козырь — она носит под сердцем твоего малыша и не сможет отказать в милости даже такому идиоту. Всё уяснил? — стискиваю зубы и бросаю грозный взгляд.

Молчит.

— Ну! — подгоняю.

— Сейчас, что ли? — задирает брови.

— Вчера, Матвей, ещё вчера! — хлопаю в ладоши, будто гусей с дороги прогоняю. — Счёт я оплачу, свадебный подарок. Вали отсюда!

Какой послушный мальчик. Встаёт, видать, боясь меня разгневать, и снося столовые приборы, что с оглушающим звоном падают на плиточный пол. Извиняется и даже улыбается, кажется, ему просто не хватало пинка.

Наивная дура я, решила, что бывший воспылал ко мне чувствами. Поднимаю руку, подзывая официантку, и кричу вслед Матвею: