Славянорусские древности в «Слове о полке Игореве» и «небесное» государство Платона
Шрифт:
Рища в тропу Трояню.
– Имя Трояна четыре раза встречается в тексте памятника в связи с различными обстоятельствами. При этом его имя создает с размахом мифологический фон и драматизирует события настоящего. Это - «тропа Трояна», «вечи Трояна» (сечи Трояна, см. далее, № 24), «земля Трояна», «седьмой век Трояна».
Я отстаиваю свою мысль, что Троян тождествен первому человеку и царю в Скифской земле ТаргитаюГераклу. И не только потму, что это находит подтверждение в замечании Д. С. Раевского о том, что этот персонаж имеет двойную природу: он и первый человек и божество, входящее в пантеон (Раевский, 1988. С. 447), и не потому, что в русской мифологии он выступает под именем Утрия Трояна - «Первоначального Трояна» (подробнее см. коммент. № 59), но и потому, что эта позиция не имеет опровержения в источниках о Геракле.
Троян - возможно эпитет ТаргитаяГеракла. В Хронике Иоанна Малалы, извесной на Руси в переводе второй половины XI в., сообщается, что «зверовидного
В микенских текстах Геракл выступает под эпитетом «Тригерой» (Казанский, 1989. С. 56). Добавим к этому, что Геракл, как и Таргитай, отец трех сыновей (Агафирса, Гелона и Скифа). Кстати, в украинском языке отец трех сыновейблизнецов называется «трояном» (Соколова, 1990. С. 340; 357, № 124). С этой точки зрения, гомеровский «властелин могучий Трос» - Троян, так как им «дарованы свету три знаменитые сына: Ил, Ассарак, Ганимед». От «породы и крови» Троса герой Троянской войны Эней (Il. XX, 230-232). В греческой традиции Геракл покровитель воинов и защитник территории страны (Her. II, 44; V, 63; VI, 116; VII, 176). Спартанец Леонид, герой сражения в Фермопилах, потомок Геракла (Her. VII, 204). У румын гром связывается с именем Трояна; курганы и высокие холмы называются «могилами Трояна»; древние валы, как и у славян, называются трояновыми (Соколова, 1990. С. 345, 346).
В русской традиции за ТрояномГераклом закреплены сходные функции, если при этом учесть, что «тропа Трояна», «земля Трояна», «вечи (сечи) Трояна» и «седьмой век Трояна» (см. соответствующие комментарии) упомянуты в связи с битвами Игоря с половцами и междоусобными битвами за Киевский престол Олега Святославича и Всеслава Полоцкого.
Наиболее подходящее понятие о тропе Трояна, на наш взгляд, заключено в исследовании Ю. В. Болтрик «Сухопутные коммуникации Скифии» (Болтрик, 1990. С. 30-43). На основании этого исследования мы делаем вывод о «строении реальности» - о тропе Трояна, которую следует искать среди скифских сухопутных путей: из Киева «через поля на горы» - по степи к Приазовской возвышенности. И далее к Таврским горам Керченского полуострова, через который был сухопутный путь в Тмуторокань, через Керченский пролив, в землю Тмутороканского княжества, цель похода Игоря. В XI в. земли Тмутороканского княжества распространялись до низовьев Дона.
[11] Пети было песь Игореви, того (Олга) внуку.
– Указательное местоимение того требует Олега из заглавия произведения, как поставлено первыми издателями, а не Велеса из последующего текста, как полагали И. М. Кудрявцев, Д. С. Лихачев и В. И. Стеллецкий (Стеллецкий, 1981. С. 242): слово «того» не «догоняет» Велеса в конце предложения. Однако нельзя поставить и «того (Трояна) внуку», как это сделали Вс. Миллер, А. Г. Кузьмин, А. Ю. Чернов и Г. Карпунин, несмтря на то, что «грамматически другого смысла быть не может» (Вс. Миллер) (Соколова, 1990. С. 347, № 81), - сопротивляется контекст произведения и его заглавие, так как Игорь из рода ольговичей, он пошел «поискать града Тмутороканя» - Тмутороканское княжество, принадлежавшее ранее его деду Олегу Святославичу. При этом, «Земля Трояна» - Скифия, в данном случае Левобережная Скифия до Таврских гор в восточной части Крыма, входившей в начальный период в состав Киевской Руси. Игорь вознамерился изгнать половцев с этой земли и присоединить ее к Русской земле. В этом смысле «земля Трояна» и «Русская земля» оказались смежными объектами, подлежащими объединению. Игорь выступил в качестве «приемника» своего деда, Олега Тмутороканского, которому принадлежала «Земля Трояна», поэтому он пошел «поискать» Тмутороканское княжество, которое при Олеге распространялось до Низовьев Дона, стремясь объединить бывшие едиными земли.
[12] Чили воспети было, вещей Бояне, Велесов внуче!
Чили (др.
– инд. cilli) - «порода хищных птиц»; индоарийск. *cili - «орел»; русск. чиле - «орел» (Трубачев, 1981. С. 117, 118); чилижник (арханг.) - «ястреб мелкой породы» (Фасмер М. Т. 4). В тексте подразумевается, возможно, крупный соколсапсан. Фраза со словом «чили» - параллель к предыдущей фразе (о Бояне): «Пети было песь Игореви, того (Ольга) внуку».
– Образы птиц - соколы вместо русских воинов, галки вместо половцев и ворон вместо половца, троскотанье сорок как половецкая речь - требуют также образа птицы вместо имени Игоря, но птицы сильной. Ср.: *cilъ - сербохорв. чил, - а, о; вост.
– лужицк. cily - «крепкий, сильный, бодрый» (Этимологический словарь, 1977. С. 112). Но если признать слово чили как частицу чи (чи ли) со значением «разве», «неужели»; как разделительный союз «или»; как соединительный союз «или», - то во всех этих случаях слово чили внесет разлад в содержание отношения автора к Бояну: появляется очевидное расхождение между представленным методом Бояна начинать издалека, «растекаясь мыслию по Древу», причем отношение к Бояну благоговейное, - и решимостью автора давать ему советы. Тогда получается, что автор советует Бояну, как он должен был начать хвалу Игорю, если бы он взялся за дело. Однако данная ситуация едва ли соответствует реальности, тем более что в первой части предложения представлены соколы (русские князья), которые гонят стада галок (половцев) к Дону Великому, - главный - Игорь, крупный соколсапсан («чили»).
Вещей Бояне, Велесов внуче (в др.
– русск. сын) - Косвенно обозначена неизвестная по другим источникам функция Велеса как покровителя красноречия и поэзии, которая выявляет дополнительное его сходство с фракийскогреческим Гермесом и римским Меркурием. Ср.: «Меркурий, красноречивый внук Атланта… изобретатель изогнутой лиры»; viri Mercuriales («люди Меркурия») - поэты (Гораций, 1909. IV. Меркурий. XIX. Словарь. С. 39). В славянской мифологии Велес (Волос) выступает как божество с многозначными функциями, но чаще всего он соотнесен со «скотом» («скотий бог») как покровитель домашних животных и бог богатства, а также с золотом. Сходные функции у Гермеса (Меркурия): «Четвероногие все да пребудут под властью Гермеса!»; «…тебе дам я // Посох прекрасный богатства и счастья - трилистный, из золота» (Гомеровы гимны. К Гермесу, 1990. 529, 571).
Тем не менее, отношение Гермеса - а тем самым и Велеса - к слову более определенно выявлено в Новом Завете, в Деяниях Святых апостолов. Павел и Варнава «удалились в Ликаонские города Листру и Дервию и в окрестности их, и там благовествовали… Народ же, увидев, что сделал Павел (исцелил хромого на обе ноги от рождения.
– Л. Г.), возвысил свой голос, говоря поликаонски: боги в образе человеческом сошли к нам. И называли Варнаву Зевсом, а Павла Ермием (Гермесом.
– Л. Г.), потому что он начальствовал в слове» (Деян., 14, 6-12). Именно БоянИларион, создатель «Слова о законе и благодати», «начальствовал в слове» русского богословия.
«Слово о полку Игореве» написано в связи с событиями политической и общественной жизни, поэтому обращение к именам русской мифологии было проявлением учености автора, однако он избегает «всего опасного», не упомнает культов этих божеств, чтобы, как говорил Григорий Назианзин (Григорий Богослов.
– IV в.), «не восставлять тварь против Творца». Пользуется в мифологии тем, «что удобно для жизни и наслаждения, избегая всего опасного», как советовал Григорий (Пуцко, 1975. С. 332). Исчерпывающим примером испоьзования «плотности энергии», заключенной в мифологизированных предметах и явлениях природы, является таинственное наречение Иисусом Христом имен трем апостолам во время назначения двенадцати апостолов: «Поставил Симона, нарекши ему имя Петр (камень.
– Л. Г.); Иакова Заведеева и Иоанна, брата Иакова, нарекши им имена Воанергес, то есть «сыны громовы» (Мк., 3, 13-17).
Но в данном случае выражение «Боян, Велесов внуче» не в такой степени характеризует Бояна в отношении поэтического дарования, а выделяет намек на мотив «взвешивания душ умерших», чтобы измерить их истинные заслуги, мотив, отмечаемый у Архангела Михаила параллельно с образами языческих религиозных систем, особенно с МеркуриемГермесом, и, следовательно, со славянским Велесом. Этот мотив можно интерпретировать в связи с событием: «В лето 6552 (1044 г.). Выкопали из могил двух князей, Ярополка и Олега, сыновей Свтослава (то есть дядей Ярослава Мудрого.
– Л. Г.), и окрестили кости их, и положили их в церкви Святой Богородицы» («Повесть временных лет»). Этот загадочный и неприемлемый обряд крещения костей умерших язычников в действуюшем на ту пору православном христианстве был совершен в то время, когда во главе Киевской Руси стоял Ярослав Мудрый, а его любимец Иларион, будущий митрополит киевский, русин, был пресвитером в церкви Святых Апостолов в княжеском селе Берестове. И не в его ли обязанности входило «взвешивание на весах» душ погибших князей - язычников? Известна, например, легенда VI в. о святом папе Григории Великом и «самом справедливом государе» императоре Траяне. Святой папа Григорий, убежденный в справедливости Траяна, велел разрыть его гробницу. «Разрывши ее, нашли, что все тело императора обратилось в прах, кроме языка, что ясно свидетельствовало о его справедливости. Тогда святой папа помолился о Траяне, и тогда душа его была освобождена от адских мучений и введена в рай». Этот эпизод отражен Данте в «Божественной комедии», в «Чистилище» и в «Рае». Возможно сам факт крещения костей язычников, дядей Ярослава, послужило одной из причин смещения Илариона с митрополичьей кафедры после смерти Ярослава в 1054 г. («поставил Ярослав Илариона митрополитом, русина» - в 1051 г.), когда эту кафедру занял грек, и собор Святой Софии был освящен заново, а имя Илариона подлежало запрету. Поэтому автор «Слова о полку Игореве» называл его, повидимому, родовым именем - Боян. (См. текст о «Земле Бояна» в гл. о Бояне наст. изд.).