Славянорусские древности в «Слове о полке Игореве» и «небесное» государство Платона
Шрифт:
сеялись и растили усобицами,
погибала жизнь Даждьбожия внука,
в княжьих крамолах
века человекам сокращались.
Тогда по Русской земле
редко бойцы пашен кричали,
но часто вороны граяли,
трупы себе деляще.
И галки свою речь говорили,
желая полететь на захребетное.
То было в те битвы и в те войны,
а такой битвы не слыхано.
Спозаранок до вечера,
с вечера до света
летят стрелы каленые,
гремят сабли о шлемы,
трещат копья священные
во Поле враждебном
среди земли Половецкой.
Черна земля
под копытами
костьми была засеяна,
а кровию полита, -
печалью взошли
по Русской земле.
Что мне шумело,
что мне звенело
давеча рано пред зорями?
Игорь полки заворачивает,
жаль ведь ему
милого брата Всеволода.
ПЕСНЬ 9
Билися день, бились другой,
третьего дня к полуденью
пали стяги Игоревы;
тут и братья разлучились
на бреге быстрой Каялы:
тут кровавого вина недостало,
тут пир закончили
храбрые русичи.
Сватов напоили,
и сами полегли тут
за землю Русскую,
никнет трава горестями,
и Древо с печалью к земле преклонилось, -
уже ведь, братья,
невеселая година встала,
уже пустыня силу прикрыла.
Встала обида
в силах Дажьбожья внука,
вступил Девою
на землю Трояна -
всплескала лебедиными крыльями
на Синем море,
у Дону плещучи, -
пробуждая жизни времена.
ПЕСНЬ 10
Усобица князьям -
на поганую погибель,
ибо молвят брат брату:
вот мое, и то - мое же;
и начнут князья про малое:
вот великое, сказывать,
и сами на себя крамолу ковать,
а язычники со всех стран
нападают с победами
на землю Русскую.
Припев. О, далече зашел сокол,
птиц бья, к морю!
А Игорева
храброго полку нй воскресить:
за ним крикнул плач,
и вопль понесся по Русской земле,
дым беды
мыкая в пламенном роге, -
Жены русские
восплакались, так крича:
«Уже нам своих милых воев
ни мыслию смыслить,
ни думаю сдумать,
ни очами соглядеть,
а злата и сребра
ни мало того погубить нам».
–
И встонал, братья,
Киев печалью,
а Чернигов напастьми,
тоска разлилася
по Русской земле,
печаль сильна течет
средь земли Русской.
А князья сами на себя
крамолу ковали,
а язычники сами победами
нарыскали на Русскую землю,
беруще дань
по беле от двора.
ПЕСНЬ 11
Те же ведь два
храбрые Святославлича,
Игорь и Всеволод,
теперь злобу пробудили,
которую тот, было, смирил
отец их Святослав,
Грозный Великий Киевский.
Грозою был,
и пристращал,
своими сильными полками
наступил на землю Половецкую,
притоптал холмы и яруги взмутил реки и озеры,
иссушил потоки и болота.
А безбожного Кобяка
из Лукоморья,
от железных великих полков половецких,
будто вихрь выхватил,
и упал Кобяк в граде Киеве,
в гриднице Святослава.
Тут баряне и венециане,
тут греки и моравы
поют славу Святославу,
карят князя Игоря,
что погрузил имение на дно Каялы,
реки половецкой,
русского злата насыпал.
Тут Игорь князь
Высел из седла злата,
а в седло кощеево;
уныли ведь градов забралы,
и веселие поникло.
СОН СВЯТОСЛАВА
А Святослав дурен сон видел
в Киеве на горах:
«Эту ночь с вечера
одевали меня, сказал,
черным покрывалом на кровати тисовой,
черпали мне синее вино
с тоской смешано,
сыпали мне смертными колчанами
безбожных тиверцев
отборный жемчуг на лоно,
и нежили меня;
уже доски без конька
в моем тереме златоверхом;
ночью с вечера серые враны возграяли,
у Плеснеска на оболоне
были могилы дани,
и не послать к Синему морю».
–
И молвят бояре князю:
«Теперь, князь, тоска ум полонила,
вот ведь два сокола слетели
с отча стола злата
поискать ли града Тьмутороканя,
а либо испить шеломом Дону;
уже соколам крылья припешили
нечистых саблями, а самих ведь опутали
в путы железные».
ПЕСНЬ 12. Рассказ бояр о последствиях битвы Игоря
«Темно было в третий день:
два солнца померкнули,
оба багряные столпа погаснули,