Славянская Европа V–VIII веков
Шрифт:
Кий, Щек и Хорив в Радзивиловской летописи
Именно с Лыбеди уместно начать анализ «исторической» составляющей в предании. Этот персонаж, казалось бы, не имеет ничего общего с реальной историей. Сюжет, связанный с нею, совершенно мифичен. Летописец не нашел ничего, что могло бы связать Лыбедь с историческим «фактом». Современная наука — тоже. Совпадение имени с названием происшедшей якобы от него реки наводит на простейшую мысль. Не имя реки происходит от личного имени, а наоборот. Соответственно, то же следует сказать о Щеке и Хориве. Но происхождение названия реки «Лыбедь» неясно. В последние десятилетия выдвинута и обоснована убедительная версия. Название реки происходит от личного женского имени «Улыба». [1871] Итак — совершенно неожиданно — наименее исторический персонаж предания обретает исторический прототип.
1871
ЭССЯ. Вып. 17. С. 12–13. Название «Лыбедь» на Рязанщине связано почти наверняка с южнорусскими переселенцами.
Еще больше оснований искать такой прототип — или прототипы — для самого Кия. Как бы то ни было, древнерусское название «Киев/Кыевъ-град» действительно означает «город Кыя/Кия». Пришедшее из древних мифов имя «Кий» могло стать титулом возводящих себя к мифологическому герою полянских вождей. Такие родовые титулы — Мусок, Крак — славянам известны. Они полностью заменяли личные имена.
Полянский племенной союз сложился на основе двух племенных групп — пришлой с запада, словен-дулебов, и местной, антов. Наследие тех и других сохранялось еще в раннее средневековье Руси. [1872] Основание же укрепленного «града» Киева связано с вторжением «волынцевских» племен Левобережья. В результате племенных групп стало три — дулебы, анты, включая пришлую северу, и пришедшие вместе с ней кочевники. Присутствие «салтовцев» в Киеве VIII в. сомнений не вызывает. [1873] Власть в таком племенном объединении могла быть триальной. Каждому из соправительствующих «родов» соответствовал особый племенной компонент союза. Являлись ли исторические прообразы Кия, Щека и Хорива «братьями» в буквальном смысле, изначально? В любом случае они стали таковыми, основав общий град и создав единый полянский племенной союз. Позднее, как свидетельствуют летописи, этим союзом совместно правили их «роды». Тройственное соправительство сохранялось до IX в. включительно. [1874] Оно и составляло суть заключенного при вторжении северы договора.
1872
Седов, 1982. С. 112.
1873
См.: Каргер 1958. С. 137.
1874
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 9; Т. 2. Стб. 7, 15 (л. 6362); Т. 38. С. 13; Щавелева 2004. С. 79/226.
Кий в этом раскладе — вождь вторжения, северский ант. Именно в этом смысле он оказывается «перевозчиком» «с той стороны Днепра». [1875] «Киев перевоз» — не унижение достоинства полянского князя, как полагал летописец XII в., а память о переправе его и его людей. Спустя века, в XVII столетии, в киевской округе еще вспоминали, что Кий пришел «из диких полей». [1876] Именно от антов распространялся миф о Кие-Свароге и связанные с ним представления о княжеской власти. Волынцевская аристократия, в жилах которой текла и антская кровь, восстановила их в новом «княжении» на Левобережье. Ее предводители, подобно хорватским князьям в Чехии и Польше, приняли в качестве титула одно из имен бога-родоначальника. Верховные князья Киева считались земными проявлениями или потомками божества.
1875
См.: Петрухин, 2001. С. 139; Петрухин В.Я. История славян и Руси в контексте библейской традиции: миф и история в Повести временных лет.// Древнейшие государства Восточной Европы. 2001. М., 2003. С. 101.
1876
Гизель И. Синопсис. СПб., 1798. С. 21.
Что касается братьев Кия, то они соотносятся с дулебской и кочевой составляющими союза. На Щекавице с VIII в. существовал двор или поселение — как и на других Киевских горах, Киселевке и Детинке. [1877] Из них Киселевка (Замковая), на коей прежде размещался антский град, стоит ближе к Старокиевской и могла бы быть Хоривицей. Вопрос о происхождении названия «Хоривица» неоднозначен. Оно явно неславянское. В нем трудно не увидеть отражение имени ветхозаветной горы Хорив. Тогда это след присутствия в Киеве хазар. [1878] Около 730 г. часть хазарской знати приняла иудаизм, положив начало обращению соплеменников. При этом ранее хазары склонялись к христианству — так что были знакомы с библейской образностью и до иудейских наставников. [1879] Итак, название происходит прямо от библейской горы, а «Хорив» — производное от него, славянское прозвище севшего на горе хазарского предводителя. Пришедший с Кием «брат» Хорив возглавлял кочевников. Ославянившийся «род Хорива» правил в Киеве вместе с двумя другими «родами». Его чужеродное происхождение — как и корень названия — забылись. Ни о каком постоянном присутствии хазар-иудеев в Киеве говорить в тот век не приходится. [1880]
1877
Седов, 2002. С. 293.
1878
Вернадский Г.В. Древняя Русь. М. — Тверь, 2000. С. 337; Петрухин 2003. С. 101–102.
1879
Артамонов 2002. С. 272 след. См. еще: Гумилев Л.Н. Зигзаг истории.// Собрание сочинений. М. — СПб., 2003.
1880
Все это бесконечно далеко от концепции основания самого Киева хазарами и хазарском происхождении названия (Вернадский, 2000. С. 334–337; Голб Н., Прицак О. Хазарско-еврейские документы Х в. М. — Иерусалим, 1997). Из нее следуют выводы о постоянном присутствии хазар и иудеев в Киеве еще с начала его истории, о роли Киева как хазарского форпоста на Правобережье. Их влияние отчетливо и в более умеренной концепции В.Я. Петрухина (см.: Петрухин, 2001; Петрухин, 2003. С. 101 след.; комментарии к указанному изданию работы Н. Голба и О. Прицака). Реальные сведения о постоянном еврейском или хазарском проживании в Киеве не восходят ранее Х в.
Менее вероятно видеть в Хоривице Лысую гору, Юрковицу, на которой размещалось древнейшее киевское капище («Лысая» гора — значит «священная»). [1881] Разве что славяне-язычники устроили капище на Хоривице намеренно, из очистительных соображений. Любопытно, что и Лысая, тем не менее, оказывается связана с хазарским «иудейским» началом в Древнем Киеве. В Х в. на ней размещалась приречная крепость Самватас, [1882] чье название происходит от легендарной реки Самбатион. За этой рекой на краю света будто бы обитали «потерянные» десять колен Израиля. [1883] Таковыми жившие к востоку от Днепра новообращенные хазары мнили самих себя. Название «Самватас», однако, как и сам град на Лысой горе, контролировавший пристань-зимовку на речке Почайне, появляется много позднее Киева.
1881
Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII–XIII вв. М., 1982. С. 101.
1882
Лебедев, 2005. С. 561.
1883
Петрухин, 2003. С. 102.
Стремление хазар к «Самбатиону» имело как религиозные, так и осязаемые экономические причины. С одной стороны, вдохновляемые обращавшими их дагестанскими иудеями кочевники стремились навстречу своей потерянной «родне» — западноевропейским и балканским евреям. С другой стороны, уже в IX в. через Поднепровье прошел торговый путь, связавший поволжское и кавказское еврейство с западными сородичами. Он сыграл немалую роль в экономическом развитии Хазарии и соседних земель. Поиски в этом направлении могли вестись уже с VIII столетия. Как раз в середине VIII в. наладились связи полянской земли с аварским Средним Подунавьем или славянской Моравией.
Что касается Лысой Горы, то ассоциации с киевским Капищем, на месте которого был воздвигнут в Х в. Самватас, оказываются гораздо убедительнее поисков здесь Хоривицы. На священной для язычников, «Лысой» горе в позднем средневековье помещали — наверное, не без оснований, — место шабаша ведьм. Не являлось ли не оставившее заметных следов, погибшее к началу Х в. Капище местом поклонения Матери-Земле? Тогда святилище ведьм на Лысой горе вступает в своеобразную перекличку с двором Лыбеди на Девич-горе. Лыбедь-Улыба, как мы помним, упорно отказывалась от замужества. Так и должна себя вести ведьма, жрица женского божества. Не есть ли это еще один след сопротивления ведьм наступающему на них патриархальному порядку?
После Кия и Хорива Щеку «остаются» только поляне-дулебы. Имя его с наибольшей вероятностью происходит от примыкающей к Старокиевской горы — Щекавицы. Название этой горы славянское и вполне прозрачное. Но появилось оно именно тогда, когда возник главный град на Старокиевской. На Щекавице стоял двор вождя местных дулебов, заключившего союз с пришельцами. Если же мы хотим видеть «братьев» пришедшими вместе «из диких полей» «той стороны», то возможен иной вариант. Один из вожаков вторжения, славянин, вступил в свойство с местной знатью и взялся представлять ее интересы перед своими соплеменниками. Так или иначе, Щек соотносится с дулебским началом в союзе. Имя его, кстати, тоже может оказаться вполне реальным прозвищем исторического лица. Как Щекавица располагалась обок древнейшего Киева, так и ее правитель стоял обок верховного князя Полей, Кия.
Начальный летописец рисует картину объединения ранее разрозненных «родов» вокруг построенного племенного центра в единую общность — полянский союз. Из его слов следует, что киевлян именовали «полянами» еще во второй половине XI в. Происхождение самого имени «поляне» он связывает с Кием и «братьями». Позднее это опровергает Нестор, подтверждая, впрочем, сам факт объединения. Действительно, название «поляне» должно быть старше Киева. Но повествованию Начальной летописи нельзя отказать во внутренней логике — происхождение общего имени связывается со сложением единства вокруг общего центра — Киева. Здесь мы видим отдаленные следы древнего предания об объединении вокруг нового града пришельцев и аборигенов под общим отныне самоназванием.
Повесть временных лет содержит, как мы помним, важное дополнение к первому сказанию, причем почерпнутое напрямую из народного песенного эпоса. Речь — о походе Кия на Балканы при неведомом, разумеется, сказителям «царе». Ясно, что здесь следует искать «исторические», а не «мифологические» основания. Ведь действие разворачивается во вполне реальном, а не условном, историческом пространстве. Но пространство ли это событий VIII столетия?
«Киевец» на Дунае — крепость Киос, основанная еще в римское время. В VI в. появление представителей антской и словенской знати на императорской службе было нередким явлением. [1884] Таких кратковременных и ни в чем не преуспевших «союзников» у Византии вообще было немало. Но мы едва ли вправе прямо отождествлять легендарного основателя Киева с известными из источников VI в. фигурами. Да и вообще искать ему прямые соответствия. Тем более если возникновение средневекового города относится к VIII в. Имя Кия лишь внесли в эпическую песнь, отражающую гораздо более ранние события. Так в Новгородской земле в былинный эпос о далеких южных походах позднее попало имя местного легендарного родоначальника Волха. На этом этапе былина отражает уже не событие, а некое явление из прошлого — будь то набег на богатых южных соседей или служба им.
1884
Истории Кия предлагались параллели: Рыбаков, 1982. С. 51; Толочко П.П. Древняя Русь. Киев, 1987. С. 15–18. Следует отметить, что увязка Кия с этим известным летописцу от дунайцев «Киевцом» вполне может быть вторичным, летописцу и принадлежащим, соотнесением. Это приписка, выпадающая из былевого ритма основного рассказа. В годы работы над Повестью теория о «Киевце» на Дунае была весьма уместна в контексте киевской политики. Ведь в 1116 г. разразилась последняя русско-византийская война, в ходе которой Владимир Мономах претендовал как раз на район дунайской дельты.