Славянский излом
Шрифт:
Автор «Слова» упоминает антского (вост.
– славянского) князя Буса, распятого готами ещё в 375 году (вместе с сыновьями и 70 знатными антами), а XI век называет 7–м веком Трояна. Вполне возможно, что автор ведёт летоисчисление не от рождества Христова, а от распятия Руси.
Слово «бог» имеет древнее дохристианское происхождение от арийского слога «бха». В неславянских языках этого слова нет.
Некоторые неувязки вызывают недоумение. Летопись гласит: «Когда же братья эти<Кирилл и Мефодий>пришли<в Моравское княжество>, начали они составлять славянскую азбуку и перевели Апостол, Евангелие и Псалтырь и другие книги. И собрали
Как будто честный монах через века подсказывает: «Я вынужден писать идеологический заказ, но вы в достоверности засомневайтесь».
Через 23 года (после смерти Мефодия 6 апреля 885г.) богослужение на церковнославянском языке прекратилось, а ученики Кирилла из Моравии были изгнаны.
По–видимому, Кирилл изобрёл всё-таки довольно несуразную глаголицу, которая была в ходу у моравов и осталась в употреблении только у хорватов–католиков. И не прижилась, как всё искусственное. А кириллицу Кирилл не придумывал.
В отличие от современного русского алфавита, славянская азбука (44 буквы) естественно и постепенно произошла из руники. Она в себе заключает древнее тайное ведение, целую философию. За короткий срок искусственно придумать буковки и подогнать их под магию богатейшего сформировавшегося (и не родного для Кирилла) языка невозможно.
Петровские и прочие реформы русского алфавита сделали его удобным для употребления. Но в чём-то мы себя здорово обокрали.
Слова пишутся не совсем так, как звучат. Для придумывания новой грамоты Кириллу нужно было бы не только разбить слоги на отдельные звуки и обозначить их буквами, составить общие правила грамматики, но и показать, как пишется каждое слово. А слов много. Для обучения населения надо было бы иметь сеть школ с учителями и дать им (в то время рукописные!) книги и учебники. А их нет. На всё нужно время.
Но происходит обратное: невероятный взрыв грамотности на Руси.
Древнейшая сохранившаяся берестяная грамота относится к XI веку; бронзовое писало для письма найдено в слое, датируемом серединой X века, т. е. до официального крещения Руси. В далёком от Моравии и Болгарии Новгороде найдено свыше 600 грамот. А ведь разговор идёт не о литературном шедевре киевского митрополита Илариона «Слово о законе и благодати…», не о «Поучении» Владимира Мономаха и не о государственных документах, а массовом употреблении письма в быту.
XI-XII век. Прошло каких-то 100 лет после изобретения грамоты. Только что крестили Русь. Новгородцы (кроме князя и дружины) не признают христианства, но уже вовсю (бояре, рабочий люд, женщины и дети) пишут на упрощённом (без греческих букв) языке. Пишут на чём попало: на бересте, на восковых дощечках, на зданиях, на посуде и прочей домашней утвари, на ювелирных изделиях, на инструментах и сапожных колодках.
Пишут бытовые записки о долгах и тяжбах, о поручениях, о боге Велесе, объясняются в любви и составляют брачные контракты. Среди записок есть даже избирательные бюллетени и обычные товарные ярлыки.
Где же они так стремительно обучились совершенно новой христианской грамоте? И была ли она новой для людей? Ведь веками народу вдалбливали миф о его извечной темноте и варварстве, о необходимости кланяться каждому заморскому прыщу.
Новгород был большим городом. В XIV веке в нём жило 400 тыс. человек. В XVII веке совершенно обезлюдел, в нём было всего 850 человек. Сравни, Киев, который почему-то историки считают центром Руси, в начале XX века насчитывал всего лишь 321 тыс. жителей, а в 1866 г. — 64 тыс.
Татарское нашествие отделило Новгород от южн. Руси, и он ухитрился быть независимым от Литвы и Москвы. В 1471 г. был завоёван Иваном III и присоединён к Москве.
«Пусть разгорится сердце твоё, и тело твоё, и душа твоя до меня, и до тела моего, и до виду до моего» (Берестяная грамота XV в.).
«От Микиты к Ульянице. Возьми меня, я хочу тебя, а ты меня. И о том свидетель Игнат…» (Берестяная грамота сер. XIII в.).
«От Гостяты к Василию. Всё, что мне передал отец и подарили родственники, при нём, и теперь, когда он взял новую жену, ничего мне не отдаёт, отколотил меня, прогнал и привёл другую. Будь любезен и приходи» (Берестяная грамота сер. XII в).
«От Бориса к Настасье. Как дойдёт до тебя эта весточка, пришли ко мне верхового, у меня здесь много дела. Пришли мне рубаху, рубаху я позабыл!» (Берестяная грамота XIV в.).
Если ты улыбнулся, значит, тёплая ниточка связала тебя с предками. А от неё потеплело в душе.
Надо не бояться ставить себе простые детские вопросы? Ибо это самые трудные вопросы, способные поставить в тупик. Вот и спросите себя, зачем вообще нужно было придумывать особую славянскую грамоту? Ведь западные славяне, как и вся Европа, попросту переняли латинские буквы и без претензий пользуются латиницей до сих пор. Сама историческая уникальность этого события заставляет задуматься. Так может быть и не придумывали нам никакой азбуки?
Водный путь из «Варяг в Греки» обеспечил слияние европейской религии, культуры и письменности (из Греции и Болгарии) со Скандинавской государственной организацией. Русь следует определять как Скандовизантию, а не как Евразию. Восточные и южные кочевники мало внесли в создание Руси. Русские смешивались прежде всего с финно–угорскими народами, которых растворили в себе. Но был ещё волжский путь через Хазарию, описанный азиатскими путешественниками.
Считается, что название «Русь» появилось в 862г. от скандинавского племени русь, князей которого наши предки, граждане Новгородской республики, призвали на княжение к себе. Летописец пишет:
«В лето 6367<859г>. Имаху<взимали>дань варязи из заморья на чюди<будущие эстонцы>и на словенехъ, на мери<угро–финское племя>и на всехъ кривичехъ…
В лето 6370<862г.>. Изгнаша варяги за море, и не даша им дани, и почаша сами въ собе володети, и не бе в нихъ правды<законности>, и въста родъ на родъ, и быша в них усобице, и воевати почаша сами на ся. И реша<Реша — сказали, решили; слово «реша» созвучно с еврейской буквой «Реш» — XX аркану, которому соответствует славянская буква С (слово)>сами в себе: «Поищемъ собе князя, иже бы володелъ нами и судилъ по праву<закону>». И идоша за море к варягомъ, к руси. Сице бо ся зваху<назывались>тьи варязи русь, яко се друзии зовутся свие<шведы>, друзии же урмане<норманны>, анъгляне<англы>, друзии гъте<готландцы>, тако и си. Реша русь<сказали руси>, чюдъ, словени, и кривичи и вси<весь — финно–угорское племя>: «Земля наша велика и обильна, а наряда<гос. Организации>в ней нетъ. Да поидете княжить и володети нами». И изъбрашася<вызвались>3 братья с роды своими, пояша по собе<взяли с собой>всю русь, и придоша; старейший Рюрикъ, седе Новегороде<сел в Новгороде>, а другий, Синеусъ, на Беле–озере, а третий Изборьcте<в Изборске>, Труворъ. И от техъ варягъ прозвася Руская земля, новугородьци, ти суть людье ноугородьци от рода варяжьска, прежде бо беша словени».