След по ту сторону
Шрифт:
– Ах, ты! – задохнувшись от возмущения, девушка пыталась подобрать слова, но Дэн ее опередил.
– Да, вы правы – пора уже переходить на «ты». Буду звать тебя Николь – так мне нравится гораздо больше.
– Меня. Зовут. Николетта. – доведенная до крайней степени ярости, она почти шипела. – И оставьте свои подарки для более покладистых девушек, я вам явно не по зубам. Надеюсь, больше не увидимся.
Стараясь не смотреть в сторону нахала, она подошла к прилавку и взмолилась:
– Ли, миленький. Прибереги колечко до вечера, я все решу. Я не представляю себя в подвенечном платье с другим кольцом!
Вот так!
– Мисс?
Проклиная себя за слабость, Николетта все-таки обернулась. Уверенный, улыбающийся и явно довольный происходящим спектаклем он снова поклонился:
– Колечко доставят вам прямо домой, не волнуйся, Николь. Я всегда держу свои обещания.
Скрипя зубами и с неестественно прямой спиной, она почти бегом вылетела на улицу.
Глава 6 Вел. Очень давно
В преддверии праздника замок ожил и наполнился суетой. По всем покоям туда-сюда сновали озабоченные слуги, стараясь в точности и самым быстрым образом исполнить указания пухлой экономки, железной рукой управляющей всеми приготовлениями. Несмотря на свою дородность, она обладала страшной для домашних способностью оказываться сразу во всех местах, из-за чего замковые слуги постоянно крестились ей в след, подозревая в связях с нечистым. В остальном Дэрин была милейшей женщиной, которой можно было легко доверить не только замок, но и свою жизнь.
На пятнадцатилетие единственной дочери клана О'Коннеловсъезжались все, сколько-нибудь значимые персоны окрестных мест. С высоты своего опыта Дэрин справедливо рассудила, что своих слуг им не хватит, и наняла на пару дней самых сметливых и толковых из деревни. Поэтому сейчас, куда бы ни направилась Вел, она натыкалась на испуганные глаза и низко склоненные перед госпожой спины. Отсидеться можно было только в библиотеке – туда гости вряд ли пойдут во время праздника. Поэтому еще утром экономка мудро решила не занимать прислугу наведением лоска в этом святилище знаний. Там царили вожделенные тишина и покой, но добраться до библиотеки можно было только через главный зал. Вел уже миновала анфиладу комнат и через украшенную оранжерейными цветами арку вошла в зал. И… невольно замерла на пороге!
Предок О'Коннелов решил, что именно в главном зале в полной мере должна ощущаться мощь рода и его богатство. Огромное помещение располагалось в центре замка, соединяя между собой южное, северное, восточное и западное крыло. В любое время года оно было залито светом. Этого удалось добиться за счет вытянувшихся в потолок на каждой из стен стрельчатых окон. Как говорил отец, один витраж на таком окне стоит целое состояние, поэтому неизменно приводил в трепет гостей замка. Два огромных камина отвечали за обогрев зала, но вместе их зажигали крайне редко – протопить этих монстров можно было, только закинув в широко разинутую «пасть» не менее пяти деревьев за раз. Подобные расходы были вполне по карману процветающим О'Коннелам, но все же экономка старалась избегать лишних трат и обходиться в обычные дни маленькими жаровнями с углями, расставленными в разных частях зала. Но только не сегодня!
В честь праздника оба камина весело потрескивали, жадно сжирая исполинские бревна. Благодаря этому неизменная весенняя сырость здесь совсем не ощущалась. Старинные
Вел улыбнулась в предвкушении и попыталась юркнуть в библиотеку, но на вошедшую госпожу уставились пять пар глаз, и она с тяжким вздохом сдалась – заняться ей было абсолютно нечем. Деятельная по природе девушка с удовольствием бы включилась в приготовления, но отец строго-настрого запретил ей участвовать. Алекс О'Коннел посчитал, что его дочурке в свой праздник не пристало, как простолюдинке, бегать по замку со слугами, передав ее в конце концов с рук на руке кудахчущей Мэри.
Преисполненная ответственности, она искупала госпожу и соорудила ей высокую прическу, выпустив на белоснежную шею несколько длинных локонов.
– Вот, госпожа, – она отошла на шаг и удовлетворенно оглядела свое творение. – Никто с вашей красотой не сравнится. Уж больно вы похорошели за последний год. Невеста, ей Богу!
– Мэри, даже не смей думать об этом! – Вел погрозила пальцем не в меру разговорившейся служанке. – Мне замуж еще рано.
– Да как же рано! – всплеснула та руками. – Матушка ваша за господина аккурат в эти года и вышла. До чего же красивая пара была, все плакали от умиления.
Уголком фартука она стерла набежавшие слезы и, не удержавшись, всхлипнула.
– Мэри, – Вел развернулась на скамеечке и задорно рассмеялась. – Ты, верно, запамятовала, что во время свадьбы моих родителей тебя еще и на свете не было.
– Ну и что! – служанка обиженно вздернула подбородок. – Нам с сестрами матушка эту историю вместо сказки вечерами зимними рассказывала. Я, как своими глазами все видела. Так что и не спорьте, госпожа!
Она присела в реверансе и покинула покои, оставив задумчивую Вел в одиночестве. Одернув юбки домашнего платья из тонкой светло-голубой шерсти, остановилась у окна. Она низко склонила голову, погрузившись в свои мысли. Сегодня был важный день! И именно сегодня нужно было поговорить с отцом – в другое время он просто отмахнется от дочери, сославшись на девичьи причуды. Сейчас самое время. Долго раздумывать и сомневаться юная хозяйка замка не привыкла! Приняв решение, Вел уверенно направилась в западное крыло, где располагались покои отца, братьев и их рабочий кабинет. За дверями личных комнат царила тишина, поэтому девушка двинулась дальше, безошибочно определив нужное направление. Она завернула за угол и остановилась перед дубовой двустворчатой дверью кабинета с гербом О'Коннелов, откуда разносились громкие голоса. Девушка застыла, пытаясь понять причину спора.
– Отец, – голос Стюарта звучал взволнованно, – мы не можем противостоять англичанам. Их флот растет, и они все чаще оказываются у нас на пути. Мы должны договариваться.
– Какой ценой Стю? – всегда уравновешенный Роберт сдерживался из последних сил. – Это твоя любимая сестра! Как мы будем смотреть ей в глаза?
Вэл напряглась, превратившись в слух. Отец находился в самом дальнем углу кабинета и ей не удалось разобрать его слова. Зато взорвавшийся в ответ Джон заставил ее побледнеть: