След Полония
Шрифт:
— И тем не менее этот рынок существует?
— Конечно. Всего, поданным нашего Отдела безопасности, за последние четыре года по всему миру зафиксировано более трехсот случаев, когда отдельные лица и группы лиц были пойманы при попытках вынести радиоактивные материалы. Только в прошлом году произошло сто зри подтвержденных случая нелегальной торговли и другой незаконной деятельности, связанной с радиоактивными материалами…
— Цифры, которые приводит немецкая разведка БНД, еще выше.
— Да, я знаком с их статистикой…
— Недавно они арестовали трех русских бандитов, которые везли в Мюнхен семнадцать унций полония. Вам что-нибудь известно об этом?
Мужчина поморщился,
— Не полония, а плутония. Плутония! Это две совсем разные вещи… Такого количества плутония действительно вполне достаточно для подготовки ядерного заряда, способного разнести в куски какой-нибудь немецкий город… Слушайте, если вас интересует не что-то конкретное, а любые ядерные отходы и радиоактивные материалы, я могу рассказывать до бесконечности!
— Все это имеет отношение к России?
— Почему же только к России? Вовсе нет. К примеру, до сих пор так и не обнаружены два килограмма урана, украденного из исследовательского центра Сухуми в Грузии. А совсем недавно в отдаленном западном районе той же самой Грузии группа местных лесников нашла две капсулы с материалом, от которых исходило тепло… Лесники использовали капсулы, чтобы обогреваться ночью в лесу, но вскоре у них у всех возникли симптомы острого радиационного поражения — капсулы оказались активным элементом генератора с давно заброшенного аэронавигационного маяка, содержащим высокорадиоактивный изотоп стронция. Вообще, милая Джина, на мой взгляд, самая большая проблема — это вовсе не русские военные объекты вроде атомных подводных лодок или ядерно-го оружия. Как раз за ними, как и за современными научно-исследовательскими центрами, налажен и национальный, и международный контроль. А вот гражданские предприятия… Совсем недавно, в сентябре, в российском порту Мурманск сотрудниками русской службы безопасности был арестован некий Александр Тюляков. Не слышали?
— Кажется, нет, — попыталась припомнить Джина.
— Он был заместителем директора государственного ремонтно-технологического предприятия «Атомфлот» и, по версии следствия, собирался продать куда-то в Прибалтику материалы, содержащие уран-235. При обыске, проведенном у него на квартире и в гараже, было обнаружено еще около двух килограммов радиоактивных веществ — уран-238, а также радий. Видимо, для продажи предназначалось отработанное ядерное топливо с атомных ледоколов, хотя и тут остаются вопросы… На самом деле «Атомфлоту» не привыкать к скандалам. Лет пять-шесть назад несколько русских моряков сумели украсть с ледокола изотоп калифорний-252 и семнадцать килограммов ртути — их тоже тогда взяли с поличным, при перепродаже..
Колокола на университетской башне отбили половину пятого.
Мужчина в очках сделал паузу и прислушался. Потом продолжил:
— Конечно, с точки зрения террористической угрозы эти случаи не представляют большого интереса, но они показывают, насколько уязвимы ядер-ные объекты.
— Давайте все-таки вернемся к полонию.
— С удовольствием.
— Скажите, Англия, к примеру, производит свой полоний?
— Англия? — удивился вопросу мужчина. — Нет.
— Откуда в Англии может появиться изотоп полония-210, о котором ничего не известно властям?
— Только из-за границы. И только нелегальным путем.
— Вы уверены в этом?
— Да, Англия — ядерная держава, но полоний там не производится, по крайней мере официально. Производить его вне контроля государства — это значит иметь не только подпольную лабораторию, но и подпольный ядерный реактор… Несерьезно, согласитесь! В Англии есть подходящий ускоритель, у фирмы «Amersham», но он, насколько мне известно, на производство полония-210 не настроен.
— А те радиоизотопы, которые находятся в стране легально? К примеру, изотопы, ввезенные англичанами для исследований в какой-нибудь физической лаборатории? Их ведь, теоретически, можно украсть так, чтобы это не обнаружилось?
— Теоретически возможно все. — Мужчина в очках встал и прошелся по кабинету декана. — Но практически… Знаете, Джина, как у нас шутят? Чтобы сделать открытие, настоящий ученый обязан в первую очередь усомниться, что Земля — круглая! Вы вообще представляете, как осуществляется контроль за регламентными работами в западных лабораториях? Исследователь должен заранее описать и послать на предварительное утверждение буквально каждую свою операцию. Когда — и если! — его бумагу все-таки рассмотрят в десяти различных инстанциях, заставят провести кучу перестраховочных мероприятий и все утвердят — вот только тогда можно начинать. Причем работать придется под непрерывным и жестким контролем инспектора-дозиметриста, подчиняющегося только руководству своей собственной службы радиационной безопасности, которая, в свою очередь, совершенно прозрачна для МАГАТЭ…
— А в России — по-другому?
— По нашим данным, у русских все теперь тоже очень строго…
— И все же там воруют. Значит, это нельзя исключить и в отношении Запада.
— Честно говоря, я не представляю себе, как вообще можно украсть, скажем, полоний-210 — чисто технически… При работе с ним приходится соблюдать особую осторожность — пожалуй, это один из самых опасных радиоизотопов.
— Почему?
— Активность полония-210 настолько велика, что, хотя он излучает только альфа-частицы, брать его руками нельзя — тут же последует лучевое поражение кожи и, возможно, всего организма. Полоний довольно легко проникает внутрь сквозь кожные покровы, но он опасен и на расстоянии, превышающем длину пробега альфа-частиц — из-за способности быстро переходить в аэрозольное состояние и заражать воздух. Поэтому работают с полонием лишь в герметичных боксах… Так что, если отбирать полоний из открытого источника и где-то его запаивать на стороне, все равно, как у нас говорят, измажешься! Можно, конечно, сделать закрытый источник внутри бокса и его унести, но… хранить полоний долго нельзя — распадется. С каким-нибудь плутонием или ураном — и то далеко не так трудно.
— Значит в нелегальном обороте, как правило, находятся отработанные отходы ядерного топлива или приборы бытового назначения с радиоизотопами?
— Да, пожалуй. И это хорошо, так как из подобного материала чрезвычайно трудно сделать ядерное оружие. Но это и плохо, так как именно такие вещества являются лучшим материалом для создания «грязной» бомбы… — Рассказчик поправил очки и совершенно неожиданно прервал пояснения: — Послушайте, милая Джина! Я уже взрослый мальчик и ни за что не поверю, что вы приехали ко мне сюда из штаб-квартиры Интерпола только для того, чтобы получить сведения, которые приводятся в любом открытом справочнике. А если нет времени или лень добраться до ближайшей библиотеки — можно просто сесть за компьютер, набрать в любой поисковой системе слова…
Надо отдать должное женщине — она достаточно быстро и вполне профессионально справилась с замешательством, вызванным внезапной переменой в поведении собеседника:
— Не обижайтесь. И не сердитесь на меня, пожалуйста! Конечно, вы правы.
— Тогда давайте все-таки вынем из-под спюла вашу дохлую кошку — и перейдем прямо к делу. Не возражаете?
— А что мне остается делать? — с демонстративным смирением вздохнула Джина. — Прямо к делу… ну что же! Отлично. Скажите, чем этот ваш полоний может заинтересовать международных террористов?