Следователь и Демон
Шрифт:
– Ну, не знаю...
– Фигаро почесал нос, - по-моему, немецкие сосиски тоже штука хорошая.
– И сосиски будут, только дайте время... Мы чуть всего Королевства не лишились, когда здесь Мурзик с Фантиком хозяйничали. Половину казны вывезли, твари... Хотя мы с Тузиком, признаться, тоже так начинали. А потом поняли, что если так дальше пойдет - хана Королевству... Ну, украду я миллион, так что я его - в гроб с собой положу? А дети-внуки говорить будут, что Его Величество Фунтик страну прогадил. Хороша, блин, память в веках!
Король в сердцах хлопнул полный стакан не закусывая, и горячо зашептал следователю в ухо.
– Фигаро, вы поймите: они там, - он махнул рукой куда-то в сторону камина, -
– Ну так сделайте всем золотые запонки, делов-то...
– Балда вы, Фигаро... Если у всех золотые запонки будут, так этот фабрикант по миру пойдет. Не в запонках дело, а в их цене... Это, дьявол забери, гениально: выпускай хлам, назначай ему любую цену и впаривай налево и направо... Да только, чует мое сердце, мы таким макаром лет через сто не бочонки пороховые на Луну запускать будем, а все дружно рюши для перчаток шить...
...Бом-динь-бом! Половина второго ночи.
– ...так вы говорите, драугир... Слыхал я про них... Они, если я правильно помню, действуют через самого человека, так?
– Можно сказать и так. Драугир влияет на жертву через сильные эмоции, отталкиваясь от ее склонностей. Три основных цели: любовь, чувство вины и страх.
– Хм...
– Король задумался.
– Страх - это не про меня. С детства ни черта не боюсь... Любовь?.. Тоже как-то... А вот чувство вины... Грешен, каюсь. И кошмары у меня... можно сказать, государственные. Потому-то и не рассказываю о них много - гостайна, понимаешь.
– Ясно.
– Фигаро выпустил в потолок струйку дыма.
– Ваше Величество, у меня если честно, складывается впечатление... Хм... Разрешите говорить честно?
– Да, блин, мы ж с вами пьем!
– Хорошо, хорошо... В общем, мне, почему-то, кажется, что эти... кошмары вы переживаете куда легче, чем можно подумать вначале.
Король усмехнулся, но как-то невесело. Вздохнул, и некоторое время буравил взглядом дно пустого бокала, словно пытался высмотреть там что-то важное, ведомое лишь ему одному. Затем сказал:
– Вы правы, Фигаро. Эти сны... Они довольно неприятны и я бы многое отдал чтобы от них избавиться, но, скажу прямо, если у вас ничего не получится, то и хрен с ним. В самом начале все это жутко нервировало, а потом я как-то пообвыкся. И кошмары сейчас уже не такие... интенсивные, что ли. С каждым днем они словно выцветают, как старая фотография, становятся все менее
– Мадам Воронцова?
– Если вы кому-нибудь проболтаетесь, я лично оторву вам уши...
– Король немного помолчал, а затем смущенно посмотрел на следователя.
– Что, так заметно?
– По вам - нет, совсем не заметно. Но вот по Мари... Женщины вообще плохо умеют скрывать подобные чувства. Хотя яростно утверждают обратное.
– Не до этого мне сейчас, - Фунтик поджал губы.
– К тому же, Фигаро, вы, наверное, знаете: мы, короли, женимся не по любви, а по долгу службы. Раньше всё решали династические браки, ну а в наши дни действует заведенное еще при Колдовском Квадриптихе Правило Чистоты, будь оно проклято.
– Так это правда, что...
– Что целая бригада колдунов-очкариков ищет нам подходящие пары? Да, это правда, дьявол раздери. А спросишь, почему это мне в жены положена вот эта вот рыбачка из Греции, так делают умные лица и начинают: «генетическая комбинация», «наследственные типы по Моргане-Крамеру», «теневые гены», «светлые гены» - хрен пойми, что за бред... Квадриптих давно спалили, а дело его живет и процветает.
– Однако же династия...
– Да, да, династия! Мой прадед помер, когда ему было сто семьдесят, мой дед, благослови Небо его плешь, до сих пор портит девок, мой отец выглядит на сорок, да и я вот... Короли ничем не болеют, на нас все заживает как на собаках, мы очень быстро всему учимся, и, надо полагать, эти колдунишки в белых халатах знают, что делают. Только мне от этого не легче. Как король я все понимаю и одобряю, но как человек...
– Фунтик горестно махнул рукой.
– К черту. Наливайте.
...Бом-бом! Два часа ночи.
– Фигаро, а... ик! ...А этот дру... драугир... Он ведь меня не через чувство вины достает... Вот, помню... ик!.. влюбился я как-то в одну женщину...
– М-м-м... Не надо... Государственная тайна...
– А, ну да...
– Но, может быть, и через любовь. Скорее всего, да.
– А... Он чего добивается? Может... ик!... может, его в штат к себе взять? Натравливать на всяких сволочей...
– Да клал он с прибором на ваш штаб... Он вас просто метит, как собака столб. Вот двинете вы кони от нервного истощения, а он этот выброс энергии ак... ик... уку... аккумулирует... Жрет он так, короче говоря.
– Это мы еще посмотрим, кто из нас первый двинет... От истощения...
Бом-бом-бом! Три часа.
– Фигаро? Вы это... дрыхнете?
– М-м-м-м...
– Я, кажется, тоже... Дров в камин подбросить, что ли?...
– Угум...
– Сейчас... Минуточку... Да подвиньтесь вы...
– Угу...
...Следователь уже не помнил того, как личная стража короля подняла его с диванчика и аккуратно перетащила в гостевую комнату. До самого утра он мирно похрапывал, дрыгая во сне ножкой и улыбаясь - ему снилось что-то хорошее.
...За стеной слева от него метался во сне, комкая постель, Малефруа.
...Утро выдалось солнечным и очень теплым.
Следователь, фыркая от удовольствия, умывался, забравшись с головой в уличный рукомойник, прибитый к столбу около флигеля. Он сопел, яростно тер лицо куском ароматного французского мыла, отдувался и вообще всячески выражал свое удовлетворение процессом.
«Дукат» - самый дорогой из существующих в мире коньяков (исключая коллекционные экземпляры), не оставил и следа похмелья. Возможно, думал Фигаро, этим и объяснялась его цена. Более того: следователь чувствовал себя бодрым, веселым и готовым к подвигам.