Следствие ведут знатоки
Шрифт:
Знаменский. И вы не пытались вернуться на сцену?
Воронцов. Пытался, Пал Палыч. Но прежние завистники получили козырного туза в руки! Меня третировали, как могли. Где было петь? В киношке перед сеансом? Какая-нибудь давняя знакомая вдруг кидалась к эстраде с истерическим воплем: «Боже, это Евгений Воронцов!»… Опустим жестокие подробности, дорогой Пал Палыч. Я — на свалке, этим все сказано. В конце концов, мог просто спиться и умереть под забором. Но выстоял… И глубоко-глубоко еще доживает
Знаменский. Нет повести печальнее на свете… (После паузы.) Однако дело есть дело. Должен получить от вас подробные разъяснения но всем пунктам составленного нами акта.
Воронцов. Какого именно?
Знаменский. Того, который вы подписали при изъятии болванок, стружки и обтирочных концов.
Воронцов беспокойно взглядывает на часы.
Знаменский. Спешите?
Воронцов. Честно сказать, сердце не на месте… Возможно, сочтете это причудой холостого чудака, но — кот двое суток не кормлен! Загулял, негодяй, и пропал.
Знаменский. Где двое суток, там лишний час не в счет.
Воронцов. Мне казалось, казенное время истекло.
Знаменский. Бог с ним, со временем, мы только-только разговорились!
Сцена сорок первая
Лёля и Ляля стоят на улице на прежнем месте встречи с Воронцовым.
Лёля. По-моему, двадцать минут — предел, даже для Евгения Евгеньича со всеми его государственными заботами!
Ляля. Главное — так упрашивал! А теперь неизвестно, что и делать, весь вечер из-за него испорчен.
Лёля. Пошли! У Станиславского знакомый администратор, еще успеем.
Быстро уходят.
Сцена сорок вторая
Криминалистическая лаборатория. Кибрит и только что вошедший Томин.
Томин. Здравствуй, чужая невеста! Еще трудишься?
Кибрит. Кончала для Пал Палыча графологическую экспертизу. Пятнадцать раз «В. Бах», и все по-разному. С умыслом, но неумело.
Томин. Ну-с, я остыл и пришел поздравить.
Кибрит. Вот и умница! Давай я тебе за это галстук поправлю. Как дела?
Томин. А!.. Сегодня вроде бы разогнался и — прокол.
Кибрит. Бедный Шурик.
Томин. Зато с прикладной археологией покончено. Буду регулярно стричься-бриться-умываться. Можно покрутить телефон? (Набирает номер.) Томин говорит… На сегодня всё. Иду домой… Кто меня ищет?.. Ну?! Ура, ко второму антракту явлюсь! (Кладет трубку, к Кибрит.) В Театре Станиславского сидят две девицы роскошного пошиба, без кавалеров, и на одной серьги — коллеги уверяют, что из краденых!..
Кибрит. Ну, наконец-то удача! Теперь дело двинется?
Томин. Еще бы! Смешно? — я ведь сам мог быть на этом спектакле: третьего дня в отделе распределяли билеты… Да, теперь либо дело двинется, либо начнется самое сложное.
Кибрит. Почему?
Томин. Потому что от одних сережек, Зинуля, проку мало. Предстоит найти два джерсовых костюма, кожаное пальто, норковую шубу, ковер три на четыре, цветной телевизор, часы, магнитофон… Списочек на шестьдесят семь предметов!
Кибрит. Но если у тебя будет девица…
Томин. Девица, бесспорно, дар судьбы! Только бы не промахнуться. Кто она? Теоретически — кто угодно. Воровка. Наводчица. Совершенно посторонний человек, к которому серьги попали из десятых рук. Возможен любой вариант. А мне через нее надо выйти на всю банду.
Кибрит. Как первый шаг, по-моему, нужно просто познакомиться.
Томин. Да, аккуратный первый шажок… Я выгляжу для театра?
Кибрит. Сойдешь.
Томин. «Сойдешь» — мало. Должен быть неотразим! (Шутливо.) Может, навертеть чалму и представиться восточным принцем?
Кибрит. В век туризма кого удивишь чалмой! В некоторых кругах марка авто — лучшая визитная карточка. Если бы у тебя был «форд» или «тойота»…
Томин. Машина — это мысль. Но «тойоту» взять негде, в «чайку» не поверят, решат, что знакомый шофер. Что ты скажешь о «татре»?
Кибрит. Не стандартно.
Томин. Пожалуй, «татру» мне часа на два дадут.
Сцена сорок третья
Фойе театра. Антракт. Лёля и Ляля сидят. Среди прохаживающейся публики Томин, он держится вблизи девушек.
Лёля. Скучища и жарища. Сидим как дуры, шерочка с машерочкой… (В сторону Томина.) Вон уже начинают подкатываться.
Ляля. Да… я и не помню, когда была одна в театре… Миленькое платьице, заметила?
Лёля. Силуэт выдержан. Но не совсем по сезону… Слушай, этот брюнет прожжет мне дыру в щеке.