Следы говорят
Шрифт:
полете дребезжащими крыльями. Развив скорость, они перед посадкой скользят без единого
движения выпуклых крыльев и опускаются.
Даже видно, что недалеко сели. Но попробуйте-ка найти их в траве! Собака то
прихватывает, то не улавливает их запах. Охотник диву дается: что же случилось с чутьистой
легавой, ни с того ни с сего сплоховала...
Но удивляться здесь нечему: молодой пес почти всегда в таких случаях теряется.
Куропатки будто обманывают его: бегут и перепархивают,
вают свой след. Тут никакое чутье не поможет. Разве что попадется опытная легавая, – та
широким и скорым поиском вновь перехватит их след.
Следишь порой за направлением полета спугнутой стайки, видишь – держат путь к
горушке... Ага, возле неё сразу снизились, – значит, там и сели! Ищешь, ищешь – пусто.
А куропатки «схитрили»: достигнув бугорка, юркнули в овражек и, обогнув
возвышенность, опустились за ней. Чтобы лучше схорониться, огибают они и встречный
лесной островок. Если же попадается узкая полоска леса, птицы минуют её, взмыв вверх.
Но вот удалось повторно согнать куропаток и стрелять по ним. Теперь они в страхе
разлетаются по одиночке и западают где попало: в жнивье, огороде, на пожнях, в болоте, на
опушке чернолесья или хвойника.
Мелькнет ястреб, и стайка сереньких птиц, спасаясь от его погони, в панике
устремляется кто куда, и, спрятавшись, долго лежат они, боясь выдать себя. Успокоившись,
птицы подают голос и сбегаются в кучу.
Осенними зорями далеко разносится по полям, зарослям кустарников, бурьянам звонкое
чирликанье. Это выводки куропаток скликаются и подлетают или бегут один к другому. Так
они соединяются к зиме в большие стаи. Разыскивая корм – зёрна, семена сорняков, молодую
поросль травы, – они нередко кочуют из района в район.
Никакие иные птицы так не привязаны к полям, как серые куропатки. Приземистые, они
собирают только опавшие зёрна и не вредят хлебам на корню. Доверчивые птицы
встречаются возле самых селений по соседству с жильем, и размножаются они под
покровительством человека. Вслед за вырубками леса эта прекрасная и плодовитая дичь
постепенно продвигается всё дальше и дальше на север и легко приживается на новых
местах, но боится суровых и многоснежных зим.
Снежную толщу, особенно с крепкой, непроницаемой коркой, – не разрыть птицам. Вот
куропатки и «стучатся» за помощью к человеку – летят к гумнам, сараям, сенникам,
огородам, задворкам. Тут уж все (а охотники и юные натуралисты – в особенности) должны
брать их под свою защиту и подкармливать голодных птиц. Да и нужно-то им не много:
отходы от провеянного зерна вперемешку с мякиной, семена сорных трав, сенная труха.
Птицы скоро привыкают к местам прикормки, и следует поберечь их от хищников, которые
появятся там вслед за куропатками.
Весной, когда жаворонки зажурчат над проталинами полей, отовсюду послышатся на
заре и звучные возгласы куропачей: «Чир-лик!».
В такое время серые куропатки разбиваются на пары, и каждая из них выведет до
двадцати цыплят.
ТЕТЕРЕВ-ПОЛЕВИК
На заре летнего утра, в сопровождении старого пойнтера Ярла, сворачиваю с лесной
тропинки на пустошь. По росистой траве хорошо видны следы свежих набродов. Это
тетеревиный выводок прошел к боровике, – там сейчас суше.
Причуивая в утренней прохладе дичь, Ярл семенит рядом и выразительно смотрит мне в
лицо. Пущенный в поиск, он с ходу ловит в воздухе запах птиц и уверенно тянет к ним.
Неподвижно застыв на вересковом пригорке, умный пес медленно поводит носом, как бы
отмечая места, где крепко лежат разбежавшиеся тетеревята.
С квохтаньем подлетает старка и бьется вблизи, словно подраненная. Но ей не удается
обмануть нас и отвести от выводка. Собака заставляет тетеревят взлететь. Выцеливаю
петушков, – они отличаются от сереньких тетёрок черными пятнами на спине.
Быстро идет время на охоте. Незаметно наступает жара: тетерева перебрались в чащу. В
кустах бегает Ярл, мне его видно: пегий окрас хорошо заметен в зелени.
Мой пес ищет не только «верхом», но и по следам. Сейчас, при полном затишье, это
очень важно.
Радует меня Ярл своим замечательным уменьем. Надеясь на его опыт, даю ему полную
свободу. И он не подводит: скроется в зарослях, найдет выводок и станет. Повернет голову –
нет хозяина! Крадучись, пес отступает. Разыщет меня и всем своим поведением как бы
говорит: «Нашел – пойдем!». Даже носом ткнет в руку, чтоб понятней стало. Осторожно ведя
к дичи, не раз оглянется: дескать, соблюдай тишину.
О таких легавых говорят: «Собака с рапортом».
Ярл очень облегчает охоту в чащобах, где невозможно уследить за его ходом и ещё
труднее искать пса, замершего на стойке.
Вот и теперь: привел меня пойнтер в частый березняк, сделал стойку и оглянулся:
«Готово, мол!».
– Молодец! – тихонько хвалю его. – Ну, подавай!