Следы на камне
Шрифт:
След — это ключ к восстановлению прошлого.
В земных пластах можно найти окаменевшие следы, которые свидетельствуют о том, что происходило на этом месте миллионы лет назад. Можно найти следы капель дождя или градин, упавших когда-то на мягкий ил; следы волн, набегавших на плоский берег; следы ледяных, похожих на иглы кристаллов и, наконец, — это самое важное — следы живых существ.
Земля беспристрастно записывает и записывала все, что на ней происходило. Водоросль, качаясь, прижалась ко дну, и вот мы находим через миллионы лет на сланце тонкую полоску — ее отпечаток. В незапамятные времена червяк совершал свое путешествие в земле, — мы находим его ход, длинную пустую трубочку в окаменевшей породе. Какое-то четвероногое
Разве это не настоящий архив, хранилище документов по истории Земли?
Но это не только архив, это еще и музей.
В историческом музее хранятся не только рукописи и книги, по которым можно судить о прошлом, в нем хранятся и разные вещи, те самые вещи, которыми пользовались люди прежних времен, вещи прошлого.
А в земных пластах мы можем найти, увидеть воочию животных и растения прошлого.
Правда, организмы, сохранившиеся в неприкосновенности, целиком, удается найти очень редко. Однако около сорока лет назад нашли в Сибири почти не поврежденный — не хватало только хобота — труп мамонта. Тысячи веков пролежала огромная туша в мерзлой земле, и гниение не коснулось ее. Даже длинная шерсть сохранилась отлично, как будто мамонт погиб только вчера. На волосах оказались споры неизвестных в наше время бактерий. Когда туша оттаяла, бактерии ожили.
Он жил восемнадцать миллионов лет назад. Никто никогда не видел тигра с такими клыками, как сабли, но ученые нашли в земле его кости, и мы теперь знаем, как он выглядел.
Но такие находки — исключительный случай.
Обычно сохраняются только скелеты организмов — кости, панцыри, раковины.
Часто не сохраняются и скелеты, но зато в окаменевшей породе остается пустота, в точности соответствующая телу погибшего животного: само животное истлело до конца, но место, которое было занято его трупом, осталось незаполненным, пустым. Получается точный отпечаток тела на камне. Точно природа сняла маску с погибшего, как иногда скульптор снимает маску с лица покойника. Если же эта пустота потом заполняется каким-нибудь веществом, тогда получается слепок с тела животного, созданная самой природой статуя.
Все остатки растений и животных, которые можно найти в земных пластах, все сохранившиеся скелеты или отпечатки живших когда-то организмов, геологи называют окаменелостями.
В разных слоях земли находят разное количество окаменелостей. Бывают слои, в которых окаменелостей совсем нет; в других слоях остатки жизни встречаются только изредка, они как бы вкраплены случайно в толщу вещества, составляющего слой, и есть, наконец, такие слои, где остатки организмов не то что вкраплены, а идут сплошняком, огромными массами, составляя самую толщу слоя.
Такой слой можно сравнить с огромным кладбищем. Это всегда подводное кладбище: организмы, из скелетов которых составился такой толстый слой, жили когда-то в море; когда они погибали, они оседали на дно; это были совсем небольшие организмы, иногда в несколько сантиметров, иногда еще меньше, но их было так много и столько поколений их жило на одном и том же месте, что из их скелетов в конце концов составился огромный толстый слой, иногда целый остров или холм.
Эти остатки разнообразных водорослей и ракушек, отложившиеся когда-то на дне моря, а затем, когда море отхлынуло, оказавшиеся на суше, часто использовались потом людьми как материал для построек.
Из остатков толстостенных раковин фораминифер, живших когда-то на дне тропических морей, из этих спрессованных и сцементированных временем остатков,
Вот из чего построены египетские пирамиды. Камень, состоящий из плоских раковин фораминифернум-нуммулитов. Когда-то фораминиферы жили в теплых морях, а теперь из их остатков люди строят дома.
Из толщи скелетных остатков различных животных, живших в море пятьсот миллионов лет назад, вырезаны те плиты, которыми устланы улицы в Ленинграде и построены лестницы ленинградских домов.
Из инфузорной земли, или трепела, возводятся и сейчас в СССР некоторые постройки; эта инфузорная земля — нагромождение обломков микроскопических водорослей.
Так, оказывается, мы живем, сами того не замечая, в огромном музее.
Мы шагаем по плитам панели, — это значит — мы шагаем по скелетам давным-давно вымерших животных; мы подымаемся по ступенькам лестницы, — каждая ступенька — пятисотмиллионная древность; мы живем в доме, не подозревая, что этот дом построен из остатков морских раковин или водорослей.
Но эти древности — плиты, вырубленные из известняка, дома, построенные из морских отложений, — можно встретить не в каждом городе. Зато есть одна очень древняя вещь, которую держал в руке каждый из нас и держал не один раз. Я говорю о меле, о кусочке обыкновенного мела, которым пишут на досках во всех школах. Мел — это скопление остатков крохотных ракушек, живших в теплых морях. Эти ракушки можно хорошо различить и сейчас, если посмотреть на меловой порошок в микроскоп.
Когда ученик, отходя от доски, стряхивает о рукава меловую пыль, он стряхивает с рукава ракушки, которые прожили свою жизнь и погибли гораздо раньше, чем на Земле появились первые люди.
Глава девятая, в которой дается календарь Земли, иными словами — путеводитель по времени
Историю Земли изучает геология. Историю живых существ восстанавливает по окаменелостям палеонтология. Одна наука имеет дело с мертвыми веществами, составляющими землю. Другая — с организмами. Но, оказывается, обе науки так тесно связаны друг с другом, так переплелись, что одну без другой изучать нельзя.
Что можно сказать о каком-нибудь животном, жившем миллионы лет назад, как можно представить его жизнь, если не знаешь, где оно жило, на суше или в море, какой тогда был климат, жаркий или холодный, если неизвестно вообще, какой вид имела тогда Земля, какие условия жизни были на ней? Но на все эти вопросы отвечает как раз геолог.
С другой стороны, и геолог непременно должен знать историю растений и животных: ведь они принимали огромное участие в истории Земли, целые слои земли сложились из органических остатков.
Известно, например, что кораллы живут только в тропических морях, на мелких сравнительно местах; вода кругом должна быть соленой и совершенно чистой.
Представьте теперь: геолог, разрывая земные слои, наткнулся вдруг на остатки кораллов. Что может он сказать?
Во-первых, — скажет геолог, — тут прежде была не суша, а море; во-вторых, вода в этом море была теплой, значит, климат в те времена был жарче, чем теперь; в-третьих, море тут было мелкое, — очевидно, берег был близко; в-четвертых, ни одна река не впадала в море близко от этого места, — река замутила бы море песком и илом, разбавила бы его соленую воду своей пресной водой, не позволила бы кораллам жить тут; в-пятых, эта часть моря не могла быть также и обособленным заливом, сообщающимся с остальным морем через узкий проход: в таких обособленных заливах, лагунах вода обычно солоней, чем в океане; в этой горько- соленой воде кораллы тоже не могли бы жить.