Следы в ночи. Инспектор Уэст и дорожные катастрофы. Вынужденная оборона
Шрифт:
Человек невольно покачнулся.
У Роджера не было времени на раздумья, он действовал быстро, подчиняясь инстинкту самосохранения. Но одно впечатление было особенно ярким: топор оказался слишком тяжелым для человека. Энергия, вложенная в удар, вывела его из равновесия, топор глубоко вошел в пол, а нападающий, запинаясь, бросился назад к двери.
Роджер круто повернулся.
Он увидел маленького человечка. Черные сверкающие глаза, бледное лицо. Ему показалось, что все соответствует ранее слышанным описаниям: небольшой рост, темная одежда, серая фетровая шляпа, курносый нос,
Роджер двинулся на него.
Человек не пытался сопротивляться, он прижался к двери, потом воспользовался имеющимся у него преимуществом расстояния в два ярда, и побежал. Проскользнув через дверь, он толкнул ее Роджеру в лицо, но недостаточно сильно, настоящего удара не получилось, но все же еще один ярд был отвоеван. Когда Роджер добежал до маленького прохода, незнакомец был уже подле дверей наружу.
Жар пламени все приближался.
Темный густой дым заполнил весь коридор и лестницу, стены были отражены зловещими отблесками огня. Курносый выскочил на площадку и захлопнул дверь прежде, чем Роджер добрался до выхода. Неожиданный сквозняк потянул дым и пламя в другую сторону, к открытому окну, и на какое-то мгновение возле Роджера практически стало безопаснее.
Он нажал на дверную ручку, оттянул задвижку и раскрыл дверь. Новая тяга снова направила дым и пламя в его сторону, но теперь это было безразлично. Роджер не видел беглеца, но слышал его шаги по лестнице.
Роджер выбежал на верхнюю площадку, ощупью нашел перила и прыгнул. Теперь он находился всего в двух ярдах от курносого, который почувствовал приближающуюся опасность и обернулся.
Роджер не останавливался.
Они бросились друг на друга.
Роджер был настолько тяжелее противника, что немедленно подмял его под себя и они покатились вниз по лестнице. Роджер не мог ничего предпринять, чтобы ослабить силу удара. В последнюю секунду он сообразил, что ничто не спасет голову противника, он непременно разобьется о порог.
Глухой звук падения тела заставил его содрогнуться.
Роджер почувствовал, как ослабло тело незнакомца, который лежал неподвижно, повернув лицо к стене. Глаза у него были закрыты, ноги — на верхних ступеньках. Дым нестерпимо ел глаза, было трудно дышать, но Роджер не мог пошевелиться.
Он не мог ничего сделать, не было сил.
Доктора бы…
Потом он услышал чей-то голос: «Вы живы, сэр?» — Кто это? Человек бежал к нему со всех ног. Гулко раздавались его шаги, сопровождаемые взволнованным: «Вы живы, сэр?»
Дэвис…
— Пошлите за полицейским хирургом, — очень медленно произнес Роджер, стараясь отчетливо выговаривать слова. — За каретой скорой помощи тоже. Поторопитесь!
— Вы невредимы?
— Да, живее, говорю вам.
— Слушаюсь, сэр. — В глазах Дэвиса играли красные отсветы пламени, бледное лицо казалось пунцовым, ибо дверь в квартиру пастора Пита была раскрыта.
Роджер с трудом поднялся и взглянул наверх. Пламя уже показалось у самого порога. Вот наружу вырвались клубы черного дыма, как будто подхваченные порывом ветра. Роджер начал подниматься по лестнице, крепко вцепившись в перила, так как у него все еще кружилась голова. Он понимал, что это пустая трата
На половине лестницы Роджер остановился, обозвал себя дураком и возвратился к неподвижному телу. Ему неприятно было вспоминать глухой звук падения, еще неприятнее смотреть на быстро увеличивающуюся лужу крови из расколотого черепа. Что бы то ни было, но кровотечение он сможет приостановить.
Нагнувшись над незнакомцем, Роджер заметил маленький белый пакетик с порошком, очевидно, выскользнувший из кармана пиджака упавшего. Внутри было мелкое, похожее на муку, вещество. В эту минуту Роджер почти позабыл про курносого. Вот оно, столь неожиданное открытие, способное почти полностью изменить ход расследования. С огромными предосторожностями Роджер окунул кончик пальца в порошок и лизнул его.
— Так оно и есть, — громко сказал он, — это — «снег».
В карманах разбившегося человека было несколько пакетов с опиумом.
А Чарльз Джексон составлял отчет о работе правительственной комиссии по распространению опасных наркотиков.
Через несколько минут прибежали Виллис и Кру с огнетушителями, за ними прибыли пожарные. Однако, никакой надежды проникнуть в помещение Компании не было, и Роджер только бы помешал пожарным. Поэтому он спустился площадкой ниже.
Появился доктор, приехавший на санитарной машине, за ним — Дэвис.
— Я передал по радио, сэр, из вашей машины. Решил, что так быстрее всего.
— Весьма остроумное решение, — похвалил Роджер и протянул Дэвису портсигар, наблюдая за тем, как врач и санитары склонились над неподвижной фигурой. Опиум теперь находился в его собственном кармане, оттягивая его свицовым грузом.
— Не дай бог, чтобы я его убил! — сказал он вслух.
— Лучше так, чем если бы он убил вас, сэр, — философски заметил Дэвис, — ведь я встречал его неоднократно, даже видел, как он вошел сюда. Мне казалось, что он один из компаньонов мистера Вейта.
— Я этого и опасаюсь.
— Что, он окончательно потерял голову? — деловито осведомился Дэвис, — я всегда поражаюсь, сэр, что толкает людей на такие дикие поступки?
— Пожалуй, в данном случае я знаю причину, — сказал Роджер, но этим и ограничился.
Опиум или отсутствие его могли вызвать у наркомана как раз такой приступ, какой Роджер недавно наблюдал у Вейта.
— Интересно знать, что же хранилось в папках и документах Компании?
Он снова отправился наверх, но не дойдя до площадки, на которую выходила квартира Вейта, убедился, что внутрь не попасть. На лестнице находились три пожарника со своими змееподобными шлангами. Они обливали помещение водой. Остальные пожарные толпились сзади.
Старший офицер, седоволосый пожилой человек, нетерпеливо оглядывался вокруг.
— Мало места! — пожаловался он.
— Спасите все, что возможно, из большой комнаты, — обратился к нему Роджер, показывая свое удостоверение. — Я не стану мешаться у вас под ногами, но постарайтесь спасти хоть что-нибудь.
— Скажите, что нам крупно повезет, если мы сумеем предотвратить дальнейшее распространение пламени, — проворчал офицер, — что касается той комнаты, то от нее вообще ничего не останется…