Sleep in heavenly peace

Грушевицкая Ирма

После ужина мы пили виски в небольшой гостиной, сидя на потёртом шерстяном ковре перед наряженной ёлкой. Лили рассказывала, что с детства боится темноты, поэтому все лампы в доме всегда должны быть включены. Но сейчас горели лишь несколько свечей и рождественские огни, паутиной окутавшие ёлку. Разомлев от плотного ужина и виски, мы молча смотрели на них, думая каждый о своём.

– Расскажи мне о Хайдене, - неожиданно для себя попросил я.

Лили вздохнула, не отрывая глаз от ёлки.

– Он пришёл так же, как и ты, под

Рождество. Сказал, что поехал с друзьями на охоту и заблудился. Метель тогда была не в пример сегодняшней. Она бушевала целыми сутками, не давая выйти из дома. Ещё и электричества не было. Мы провели здесь неделю.
– Лили вздохнула.
– А потом он ушел.

– Ушёл?

– Да. Однажды утром метель закончился, Хайден вышел из дома и не вернулся.

– И ты больше никогда его не видела?

– Не видела и не слышала. Я даже не знала имени его друзей, к которым он приехал из Сан-Франциско. Он же был полицейским, как и мой отец.

– Ты любила его?

– Да.

– Разве можно полюбить человека всего за неделю?

– Это забыть тяжело, а полюбить можно и за минуту. Ты так не думаешь?

Я внимательно посмотрел на девушку, сидящую рядом со мной, и утвердительно кивнул:

– Думаю.

– Хайден сделал мне предложение в последний вечер, и я согласилась. Легкомысленно, не правда ли?

– Ничуть, - улыбнулся я. - После того, как попробовал твою стряпню, я тоже готов сделать тебе предложение.

Она весело рассмеялась.

– Неужели ни одна девушка никогда не кормила тебя ужином?

– Ни одна и никогда. Обычно, это я их кормлю. В ресторанах.

– О!
– её ротик округлился.
– А вот я никогда не была в ресторане. Наши местные забегаловки не считаются. То ли дело рестораны в Сиэтле! Я очень любила гулять возле гостиницы "Олимпик" и смотреть, как разряженная публика съезжается туда на ужин.

– Последний раз в "Олимпике" мы отмечали день рождение мамы. Там действительно необычная атмосфера. Тебе бы там понравилось.

– Разумеется, понравилось бы, - рассмеялась Лили. – А вы, мистер, похоже, любите сорить деньгами.

– Зачем они нужны, если их не тратить?

– Вот и я о том же. А папа ругается. Говорит, я совершенно не умею думать о завтрашнем дне.

– Тебе и не надо думать, Лили. Об этом должен думать человек, который с тобой рядом.

– Ага, и сегодня это ты, - снова засмеялась она.

– Да, - я был серьёзен. – Сегодня это я. И я обязательно свожу тебя в тот ресторан.

– Спасибо, мистер Картер. Пусть это будет вашим Рождественским подарком.

– Я хотел бы подарить тебе нечто большее, чем просто обещание, но не знаю, что это могло бы быть.

Лили

грустно улыбнулась и снова посмотрела на ёлку. Мы замолчали.

– Значит, за два года он так и не объявился?

– Нет.

– И ты не пыталась его искать?

– Пыталась. Даже попросила папу разузнать о нём по полицейским каналам. Спустя несколько дней он выяснил, что в Сан-Франциско нет полицейского по имени Хайден Свенсон. Отец посетовал, что ничему меня жизнь не учит, и я так никогда и не научусь разбираться в мужчинах.

– То есть?

– Ну… - Лили прислонилась спиной к высокому кожаному креслу на деревянных ножках, стоящему у стены. – Однажды меня уже бросали, и в очень похожей ситуации… Брэндон приехал из Сиэтла, чтобы сфотографировать новую лесозаготовительную ферму где-то на западном побережье. Вроде, какие-то деловые люди заинтересовались этим проектом, и он приехал сделать снимки на месте. Брэндон работал в «Сиэтл Кроникалз», фотографировал для статей. Мы провели вместе две недели, а потом он уехал. Больше я о нём не слышала. Помнится, он собирался записаться добровольцем в армию. Я боюсь, что он погиб на войне.

– И он появился так же, как и мы со Свенсоном? Под Рождество? – Почему-то возможность такого события меня позабавила.

– Самое удивительное, что так и есть, - грустно ответила Лили. – Я даже познакомила его с отцом.

– Неужели, всё было настолько серьёзно?

– Да. Он попросил у него моей руки.

– И ты его тоже любила?

– Теперь уже и не знаю, - она пожала плечами. – Не помню. Он был первый, кто обратил на меня внимание. Ну, как на женщину, понимаешь? – Лили сконфуженно отвела от меня взгляд. – Я тогда жила здесь всего несколько месяцев. Никого толком не знала, ухаживала за умирающей бабушкой. Её не стало за несколько недель до Рождества. Я была в отчаянии. А Брэндон, он, - Лили снова тяжело вздохнула.
– Он был таким надёжным, таким хорошим и добрым, что я…

– Ты просто поверила ему, да? – спросил я тихо.

– Да, - Лили посмотрела на меня. В ореховых глазах стояли слёзы. – Это было такое облегчение кому-то довериться, понимаешь? Папа, конечно, всегда был рядом, но это же папа. Я хотела вернуться в Сиэтл, устроиться, как и планировала, на работу. Но этот дом… Это место не отпускает меня. Держит, словно я жду чего-то. Или кого-то.

Я смотрел на хрупкую фигурку, на таинственное мерцание тёмных глаз в отблеске огней, и мне безумно захотелось оказаться именно тем, кого она ждёт: маленькая фея в лесном домике, скрытом от всего суетного.

– Ты сказал, что хотел бы мне что-нибудь подарить на Рождество. – Голос Лили дрожал, она смотрела прямо на меня.

Я медленно кивнул, не отводя от неё глаз.

– Поцелуй меня, Роберт, - прошептала она.
– Пожалуйста.

В ту ночь она стала моей.

Часть 7

– Я не бросал её, - голос Свенсона вернул меня к действительности. – Я бы никогда этого не сделал.

– Думаю, в душе Лили знала это.