Слепцы

Ермаков Дмитрий Сергеевич

Да, зал Апсны был громаден. Насчет того, что тут «могли бы летать птицы», текст не врал. Да вот только разве что размерами и мог он поразить туристов. Строгий, суровый, аскетический – в самом деле ангар. Никаких чудес. Никаких безумных красот. Впрочем, публику восхитил и этот, самый скромный, зал.

«Пришло время их немного напугать», – решила Ханифа. Собственно, за этим многие туристы сюда и явились.

Напротив них, в низине, окруженное местами пологими, местами отвесными склонами, раскинулось озеро Анатолия. «Главный

изумруд в Новоафонской диадеме» – так говорилось в путеводителе.

В свете прожекторов, расставленных вокруг смотровой площадки, вода его отливала ультрамариновым оттенком, и поэтому озеро Анатолия в самом деле казалось гигантским изумрудом. Все вокруг навевало спокойствие и умиротворение…

– Обратите внимание на темно-коричневые горизонтальные полосы, протянувшиеся почти до самого потолка пещеры, – обратилась Ханифа к туристам.

Те, рады стараться, дружно принялись крутить головами, и скоро все, что надо, заметили.

– Это следы мощных наводнений, – продолжала она. – Во время катастрофических паводков зал затапливало почти полностью.

Тут же на лицах посетителей восторг сменился у кого растерянностью, а у кого ужасом.

«Ха-ха-ха, вот так вот, – упивалась триумфом Ханифа, – а вы думали? В сказку попали?»

– А сейчас тут случаются наводнения? Вот бы посмотреть! – произнес мальчик, прибывший в пещеру одетым «по погоде».

Этот вопрос застал Ханифу врасплох. В такой форме ее про навод-нения никто пока не спрашивал. Она немедленно сообщила, что теперь сброс лишних вод происходит за пределы пещер, но по глазам любознательного мальчугана видела: не верит.

«Правильно делает. Кто их, эти пещеры, знает», – на миг посерьезнела Ханифа.

– Как тебя зовут? – обратилась она к любознательному мальчику, улучив время, пока вся группа дружно фотографировалась на фоне озера.

– Афанасий Лобашов! – с достоинством представился парнишка серьезным до смешного тоном, и добавил после секундной паузы: – Михайлович. А это моя подруга, Сорокина Наталья. Игоревна.

Подруга мальчика, годившаяся ему в старшие сестры, прыснула в кулак, услышав это официальное представление.

– Приятно познакомиться, господа! – рассмеялась Ханифа и добавила, заговорщически подмигнув: – После экскурсии не спешите. Я вам расскажу кое-что сверх программы.

Юный Афанасий Михайлович чуть не запрыгал от радости. Он хотел что-то еще спросить у Ханифы, и наверняка промучил бы ее с час, но гид вовремя ретировалась. Группу пора было вести дальше, к одному из главных чудес подземелья – Белой горе, месту зарождения сталагмитов.

– Натечные образования, которые вы видите вокруг, как будто сделаны играющим мальчиком из мокрого песка, – говорила Ханифа, и это было уже лично ее новшество. Автор стандартного текста до такого сравнения вряд ли бы додумался.

Зал Апсны остался позади. Люди, толкаясь и наступая друг другу на ноги,

шли по пешеходной тропе в сторону зала Спелеологов. На старых схемах второй зал Нового Афона по-прежнему именовался «Грузинских Спелеологов». Кое-где встречалось и третье название – «Зал Махаджиров». От этой путаницы у неподготовленного человека начиналось головокружение.

– Политика, – коротко отвечала Ханифа на все вопросы, – как выгоднее называть зал в данный момент, так и называют.

Так же она отвечала и сейчас, услышав от любопытного Афанасия Михайловича стандартный вопрос.

– Они что, дураки? – поморщился мальчишка.

Ханифа отмолчалась. Сама же подумала: «А устами младенца-то глаголет истина. Можно подумать, те грузины, которые сюда по шахтам спустились, в чем-то виноваты».

Однако подобные политически незрелые суждения вслух Эшба не изрекала никогда. В глубине души женщины иногда ураган бушевал, когда она читала об очередных идеях правительства, и своего, родного, и любого иного. Но чем сильнее хотелось ей ругаться, тем плотнее сжимала Ханифа губы.

От невеселых мыслей отвлекли ее крики и вопли, огласившие пещеру.

– Тьфу ты, как я могла пропустить?! – сокрушенно покачала она головой.

Как раз в эту минуту группа подошла к самой любимой Ханифой природной скульптуре – натечному образованию «Череп». Не проходило ни одной экскурсии, чтобы кто-нибудь не схватился за сердце рядом с этим милым пещерным феноменом. Оскаленная морда, искаженная немым криком, удачно подсвеченная расставленными вокруг прожекторами, выплыла из мрака внезапно. Взорам туристов предстали темный провал глаза, распахнутая пасть, утыканная огромными «зубами», массивный подбородок. Каменный череп был великолепен.

– Господи, что это?! – взвизгнула нервная девушка, явившаяся в пещеру на шпильках и в коротенькой юбочке.

– Уберите чудовище! – потребовала боевая бабуся, хватая в охапку внучка и закрывая ему лицо ладонью.

«Как вы предсказуемы», – покачала головой Ханифа. Туристы, их поведение и реакция давно уже не вызывали у нее не только смеха, но даже и злости. Лишь скуку и равнодушие.

Отличился юный Афоня. Он деловито подошел ближе к скалящейся роже, присмотрелся, фыркнул и двинулся дальше. Для того, чтобы испугать юного смельчака, явно требовалось что-то посильнее.

«Ничего, эти пещеры еще не раскрыли всех секретов», – Эшба почувствовала, как в душе ее закипает азарт.

Что касается остальных посетителей, то они, убедившись, что чудовище не настоящее, дружно принялись на его фоне фотографироваться.

– А теперь меня, Анют! Да в полный рост, в полный! Ну кто так фоткает?!

– И нас с Васьком тоже. И чтобы эта рожа вся влезла. А ты куда лезешь, мелкий?!

– Скажите: «Чи-ииз!»

Ханифа зевнула. День ничем не отличался от череды других черно-серых рабочих будней.