Слепцы
Шрифт:
Немало времени прошло, прежде чем Афанасию удалось оправиться от ультразвука, привести в чувства Проху и собрать часть разлетевшихся светлячков… В пещере снова стало светло.
К огромному удивлению вождя, ни пришельца, ни Лады здесь не оказалось.
Лада, видимо, не разобрала, кто ее схватил. Начала так яростно брыкаться, что я чуть не выронил ее. Объяснить что-то в таком шуме все равно бы не получилось, поэтому я легонько стукнул дикарку по голове. Сопротивление тут же прекратилось.
Куда теперь бежать? Туда, где светлее, ясное дело. Свет убегает от меня. Это стайка светлячков.
«Бежать! – стучит в голове. – Бежать без оглядки! Куда угодно, только прочь!»
Следуя за жуками-фонариками, вбегаю на станцию. Она немного похожа на ту, где валялись кости. Только тут нет костей. Зато есть ржавый поезд. Секундная заминка, и вот я уже мчусь вверх по туннелю.
В ушах, подгоняя, не давая ни на миг остановиться, звучат смех и радостные возгласы: «Гип-гип! Гип-гип!»
Но это уже бред. Реальность еще страшнее. Что-то гонится за нами; несется следом, не издавая ни единого звука, никак не выдавая свое присутствие. Но от этого «что-то» исходит невероятная сила. Будто взрывная волна, сметая все на своем пути, преследует меня по пятам, нагоняя с каждой секундой.
Обливаясь потом, икая от ужаса, я мчусь вперед до тех пор, пока не падаю от изнеможения. Напрягая последние силы, подползаю к Ладе и закрываю ее собой.
Мгновение спустя тьма меркнет в моих глазах.
– Ты-ы-ы что-что-что, сви-свихнулся-я-я?! – от тряски Лада едва могла выговорить два слова.
Герман не отвечал. Он мчался так, словно за ним гнался сам черт. Лада отбросила все лишние мысли. Повернулась назад, напряглась…
«Нет, не черт гонится, – поняла она мгновение спустя, холодея до костей и покрываясь липким потом. – Мрак гонится. Вот и встретились снова».
Пришлось идти на крайние меры.
– Спи, Герман, спи, – приказала она космонавту. – Тебе не годится видеть то, что сейчас будет. Это – моя работа.
Лада ловко вскочила на ноги. Собрала в кулак всю волю. Выставила перед собой непробиваемый заслон. Сконцентрировала все силы, которые у нее еще оставались.
– Я не боюсь тебя! – крикнула Лада в темноту.
– Боюсь тебя! Боюсь тебя! – отозвалось эхо. Крик Лады пронесся по туннелю и замер вдали, точно там промчалось какое-то живое существо.
Лада никогда не верила сказкам про Владыку Мрака и Госпожу Тьму. Она знала, что это бредни, и даже столкнувшись с этим воплощением ужаса и боли сама, не изменила мнения. Она знала: никаких духов и демонов нет, не было и быть не может. Зато есть Безумие и Отчаяние, которые рано или поздно охватывают здесь, в катакомбах, всех людей. Есть темная сторона разума, его «чердак», и когда рассудок оказывается бессилен, из этого чердака выползают химеры, перед которыми меркнут любые твари из плоти и крови.
И еще одну вещь знала Лада: бороться с этой напастью можно одним лишь способом. Нужно превозмочь себя. Собрать в кулак все мужество, заставить работать парализованный рассудок и крикнуть прямо в оскаленные морды всем эти монстрам и чудовищам: «Вас нет!» И молиться Богу. Тогда все кошмары рассыплются в прах.
Просто.
Легко.
Но почти ни у кого не получалось. Не хватало то ли веры, то ли воли. А тем, у кого получалось один раз или два, на третий приходилось тяжелее.
Девушка терпеливо ждала, не смея ни на миг расслабиться. Ничего не происходило. Вокруг не стало светлее, мрак все так же клубился вокруг. Но Лада чувствовала: это уже совсем не тот мрак. Темная сила, присутствие которой Лада ощущала с того самого момента, как разогнала светлячков в гроте, отступила. Великая битва, битва разума с безумием, на этот раз снова закончилась ее победой.
Выжатая как лимон, Лада упала на колени рядом с бесчувственным Германом, и слезы водопадом хлынули из ее глаз.
В таком виде и нашли их примчавшиеся на выручку соплеменники Лады и осторожно перенесли обоих в пещеру.
Глава 6
Последняя экскурсия
В карстовых пещерах Нового Афона начиналась очередная ничем не примечательная экскурсия. Таких Ханифа Эшба проводила по шесть-семь в день. Иногда и больше.
Все шло как обычно. С грохотом ворвался на станцию «Зал Апсны» поезд – голубой с белой полосой, битком набитый народом.
– И это в такую рань, – тяжко вздохнула женщина. В час пик бывало, что все желающие осмотреть пещеры не помещались в один состав. Впрочем, жаловаться Ханифа должна была в первую очередь на себя: по злой иронии судьбы невиданный аншлаг она сама же и вызвала.
Туристы, высыпавшие из вагонов на перрон, вырядились, точно на пляж: коротенькие рукава и глубокие вырезы; на ногах – у кого туфельки, у кого вьетнамки.
– Сейчас будут ходить, зубами стучать. А ведь специально написали при входе: температура одиннадцать градусов! Дураки, – Эшба глубже засунула руки в карманы новенькой, только что выданной форменной куртки. Но все же она оказалась не совсем права. Двое молодых людей, девушка лет семнадцати и мальчишка, оделись именно как надо: кроссовки, брюки, куртки. Было тут еще человек десять в кофтах и длинных брюках. Правда, прочие посетители косились на одевшихся «по погоде» соседей, точно на клоунов. Даже посмеивались.
«Посмотрим, что вы минут через десять будете думать», – злорадно усмехнулась экскурсовод Эшба. Эти мысли не мешали ей приветствовать дорогих гостей и с улыбкой приглашать следовать за собой. Имелся у нее еще один секрет: Ханифа никогда не проговаривала каждый раз один и тот же текст. Старалась импровизировать, нарушать регламент. Иной гид получил бы за такое нарушение правил по первое число, но ей, как отличному сотруднику, многое сходило с рук.
Ханифа Эшба начинала работать в Новоафонском заповеднике младшим научным сотрудником, лишь спустя пять лет переквалифицировалась она в гида. Это решение никого не удивило: платили экскурсоводам не в пример лучше. Никто не догадывался, что главной причиной, заставившей Ханифу пойти в гиды, было желание… спасти пещеры от туристов.
Наблюдая за наглеющими посетителями, которые то и дело норовили отломить кусочек сталактита «на память», оставляли после себя кучи мусора, а после любого замечания начинали качать права, Ханифа прониклась стойкой неприязнью к «уважаемой публике». Она молчала, она вежливо улыбалась, она терпела. Но в душе Ханифы бушевал ураган. А тут еще стали с невиданной скоростью распространяться в пещерах плесень, мхи и лишайники, медленно, но не-умолимо разрушая уникальную подземную экосистему.
– Антропогенное воздействие, – говорили исследователи на совещаниях. В переводе на человеческий язык это значило: туристы убивают пещеры.