Слепое солнце
Шрифт:
Владимир Беккер мнил себя кукловодом, а Джоша — послушной марионеткой. И свои веревочки Джозеф ощущал весьма явно с самого утра шестого ноября. Голос в наушниках коммутатора постоянно одергивал или коротко, рублёно отдавал приказания, что и как Джошу делать. А парень подчинялся, хотя с самых пяти часов внутри сжалась напряженно какая-то пружина, или, возможно, шестерёнку в мозгах заело. Больше спать после того кошмара не рискнул, вставать и мотыляться по дому было в высшей степени глупо. Лежал в бесконечной резине предутренних часов и размышлял, собирая разрозненные мыслишки в план. План вышел на диво нескладен
План — клюква. Кислая, недозрелая, развесистая. Куча натяжек — если, если, если…
Если те получили джошевы эпистолии, если поверили (это нужно было пальцы всех конечностей сложить и так держать), если они действительно будут терпеливо дожидаться свою жертву, если Джош успеет воспользоваться хоть одним из амулетов…. Подводя итог, одной фразой — если повезет. Не слишком надежное основание. Взвинченные нервы уже тянули на попятный, молили «одуматься»…
«Завтракай» — шептало в ухе. Потом шуршало и потрескивало. Кашляло, прочищая горло, и требовало: «Запоминай. Я не смогу постоянно тебя контролировать — ребята будут ждать тебя только в конечных пунктах. «Хвост» слишком заметен, понимаешь? И никаких «защиток» — они тоже очень заметны. Мы не бросаем тебя, по твоему сигналу я тут же окажусь рядом. Просто нужно создать иллюзию доступности… Ну, ты понимаешь. Кому я, собственно, объясняю?»
— Понимаю. Это кто придумал? Ты?
«Убрать «хвост», ты имеешь ввиду? Нет, я как-то не доюзал. Это пан Беккер. Видишь же, второй день, и ни намёка. Мы даже у Дрожко вора не видели, словно испарился. Может, хоть так клюнет».
— Ясно. Пан Беккер…
«…Значит, вот. Сначала идёшь на работу. Без Мэвы. По пути заходишь в магазин дисков и в супермаркет. На работе у тебя тренировка. После идёшь гулять с собакой. В сквере пошатаешься с часик, мы пока пошарим у тебя дома, еще доработаем барьеры. Потом идёшь в кафе и в прачечную, потом, вечером…»
— Вечером мне нужно в школу с Цезарем, — торопливо соврал Джош. Вечер нужен был ему свободным.
«Мы думали, занятия закончились».
— Почти. Сегодня последнее.
Вопрос доверия — позвонят Олафу уточнить, или не станут?
Не стали.
«Ясно. Ладно. Тогда вечером просто идёшь на тренировку. Пожалуйста, веди себя аккуратно, не подставляйся. Чуть что — зови. Учти, я на связи, но я далеко, сразу сориентироваться не успею. Так, вроде всё. Через полчаса выходи на работу. Мэва должна уйти через час. Запомнил?»
— Ага…
В ванной комнате — чтобы Мэв не слышала — набрал номер справочной службы. Долго и нудно расспрашивал адрес завода и номера идущих к нему маршрутов у вялой диспетчерши. Так, что, наверно, совсем её задолбал, но ему очень нужно было. Теперь он знал, что и как сделает, в деталях.
Буквально за пять минут до выхода из дома успел, позвонил к Гауфу в далёкие Плоты. Там долго не брали трубку. Так долго, что Джош уже совсем было потерял надежду. А потом гудки всё же оборвались, но не отбоем, а удивленным выдохом в динамик и осторожным полувопросом:
— Алло…?
— Алло, — согласился Джозеф.
— Эээ… Джош, ты? — не сказать, чтобы голос старшего сослуживца так уж плескал радостью общения. Наверно, не вовремя позвонил. Может, у них там в Плотах раннее утро?
— Я. — Что собирался сказать дальше, Джош неожиданно для самого себя забыл. Как-то ловко хотел выспросить, чтобы не казаться совсем уж придурком. Да не вышло. Замолчал. Но и там, на другой стороне, молчали и ждали. Тогда Джош попробовал снова:
— Я, собственно, вот чего… — Дубль два тоже случился комом. Вздохнул. — Скажите… По поводу того, что мы с вами обсуждали в прошлый раз… Помните?
— Ты про что? Джош, что-то произошло? — связь плохая, «квакает» и трещит. И, возможно, к лучшему. Всегда есть повод притвориться, что не расслышал.
— Про тот наш разговор. «Бомба замедленного действия», помните? Ваше мнение… осталось прежним?
— Джош, что у тебя там произошло? Тебе нужна помощь? Может, мне приехать? Я могу незаметно на пару часов слинять, тут телепортист знакомый есть.
— Нет. Не нужно. Просто ответьте.
— Насчёт обряда и Источника? Прежним. Так и что? Что у тебя произошло?
Всего лишь нажал сброс. «Кваканья» прекратились. Ничего не стал объяснять.
Мэва, кстати, возилась на кухне. Она слышала последний разговор и вряд ли что поняла. Но молчит. Она уже давно не задаёт вопросов. Смирилась, и то ладно. Интересно, она продолжает «стучать» Беккеру, или сейчас со столь деликатным заданием справляются ребята из охраны?
Спрятал телефон в карман, вздохнул.
— Я пошёл.
— Будь осторожен.
И ей тоже не ответил. Обойдётся. Они все обойдутся. А Джош сегодня пойдёт на свое последнее настоящее задание.
Сегодня было значительно холоднее, чем вчера. Почти зима, легкий морозец пощипывал нос, но пальцы в перчатках пока не трогал. На щеках оседали и таяли редкие снежинки. В коммутаторе ругнулись, тут же извинившись и пояснив, что энергетический фон сегодня совсем с ума сходит, выдаёт такие глюки, что и старик Мерлин бы не сладил. Джош угукнул — временами и ему самому начинало казаться, что рядом, руку протяни, что-то плещется. И покалывало в кончиках пальцев. Впрочем, возможно в последнем повинны полчаса гуляния с Цезарем по скверу согласно плану, и это всего-навсего незаметно подобравшийся холод? Или страх? Джош спросил себя — страшно? Поспешно ответил — нет, ни капельки. Врать себе не умел, пришлось тут же признавать — да. Ещё как. Но погрузиться в уничижение и презрение к себе не позволили, милостиво разрешив возвращаться домой.
Отправился домой, там сменил одежду вплоть до белья. Ещё подумалось, что обычно покойников во всё чистое обряжают. Но на одежде могли быть «жучки», презент от самого чуткого и внимательного начальника Польши.
Р99 удобно пристроился у левого бока. Будем надеяться. что со стороны в глаза не бросается. Амулет-глушитель без затей сунул во внутренний карман куртки, второй амулет, тот, что «пыльный мешок», после долгих мучительных раздумий — в левый кроссовок. Жаль, амулетов посолидней оперативникам не выдают. Они, видите ли, должны только задерживать преступников, но никак не причинять им физический вред.