Слепое солнце
Шрифт:
Про «транслирующих наоборот» ни слова. Однако, если применить метод аналогии — уж этому-то в Колледже учили весьма и весьма… Медиум такой должен работать как насос — брать энергию здесь и отправлять её… туда. Насчет того, что находится там, даже ученые мужи еще не пришли к единому мнению, а Джош так вообще представление имел весьма смутное и путанное. Параллельный мир или просто другой уровень реальности? Впрочем, ответ его и не интересовал особо. Главное, что это «там», условно называемое «тонким миром», существует. Осталось придумать, как применить знание на практике.
«Основная часть способностей медиума
А вот это уже интересно. А вот тут — поподробней. Мэва, было, решила «неинтересный» кусок пропустить. Да не вышло.
«Например, замечено, что сильное эмоциональное напряжение способно вызвать спонтанный всплеск. В отдельных случаях выбросы энергии столь значительны, что приводят к полному выгоранию и даже необратимой утрате связи с реальностью у «выплеснувшегося» медиума. Во избежание таких последствий большинство психологов рекомендует освоить медиуму несколько простейших аутотренинговых упражнений и прибегать к ним при малейшем напряжении…»
Ага-ага. Я спокоен, мои плечи расслаблены, я не хочу никому вмазать… И меня совсем не раздражает хам-продавец, просто мечтающий впарить мне очередную «очень полезную» ерунду… Мне хорошо, когда вокруг хрен знает, что делается… Знаем, проходили в Колледже.
«Так же замечено, что в критических ситуациях Способности просыпаются. Иногда они действительно помогают медиуму выжить, но чаще только мешают, так как затрудняют восприятие действительности…»
Монотонную, усталую Мэву перебила протяжная телефонная трель.
— Ща… погоди…
Зашелестела книжными листами. Они, судя по звуку, старые, возможно, пожелтевшие от времени. И должны пахнуть плесенью. Так было бы гораздо интересней.
— Алло! Да, Мэва слушает! Пан Беккер? Что?!..
Шелест оборвался. Судорожно-огорченно выдохнули и долго простучали по столу отброшенным карандашом.
— Когда?!.. Почему нам раньше не сказали? Твою ж… дивизию! Извините, пан. Нам прийти? Не нужно? Ладно. Но с ним всё будет в порядке? Хорошо…. Завтра тогда. До свидания. Твою ж в задницу! Чтоб им ***! И еще ****!
— Что-то случилось? — осторожно поинтересовался Джош. Он не удивился бы, если бы прочувствованный монолог завершился смачным хрустом расшибленного телефона.
Столь крепко-забористых выражений от подруги прежде слышать ему не доводилось. Явно в Колодене поднаторела.
— Случилось. Пока мы с тобой гуляли, неизвестный напал на пана Дрожко. Чуть не убил.
— Ооо… Но с ним всё в порядке? — чёрт-чёрт-чёрт! И в этом тоже — виноват Джозеф Рагеньский. Нужно было предупредить… или, чёрт… а чего бы он, Джош, сделал? Насчет Дрожко… не ожидал.
— Пришёл в себя. По голове долбанули и чего-то магического добавили. Жить будет. Нам не сразу сказали, чтобы, дескать, мы не волновались и не вели себя неестественно.
— Тогда зачем сейчас сказали? Я, может, рвану мстить? Или так сильно испугаюсь, что залезу под кровать и буду сидеть там? — вроде хотел пошутить, но вышло совсем не смешно. И Мэва фыркнула — явно презрительно и недоверчиво. Это она к чему? К первому или ко второму предположению?
— Мстить не пойдёшь… — Ах, вот оно что. Не пойдём мы мстить, разумеется. Не того полёта. — А рассказали затем, что пан Дрожко очнулся
— Ага, — понимал. — А замОк нам не поменяют, я так думаю.
— Правильно думаешь. Сегодня будет весело.
Беккер ловит на живца. Если ночью вдруг послышится щелчок…
— Да, вот еще что. Почему не убили? Пожалели? Или не успели?
— Дрожко-то? Не знаю. Не успели, наверно. Наши ребята рядом были. Но мне от этого не легче, знаешь ли.
Возможно. Но — не сходится. Куда лезут, придурки?! Они что, бумажку не подобрали?! Или прочитать не смогли? Или у них свои планы. Или, ах, да… Днём они еще и не успевали найти бумажку…. Да, ночь и вправду обещает быть веселой. В любом случае.
— Прорвёмся.
— Ещё бы. Просто я хотела выспаться по-человечьи. Ладно, потом. Читать дальше?
…Шаг. Вдох. Сердце в горле. Выдох. Пахло палёным, а под ладонью тянулись бесконечные шершавые стены. Их неровности давно уже ободрали ладони в кровь. Но оторвать ладонь нельзя — темно, потеряешься в этой слепой непроглядности. Иначе никак… Куда-то делся Цез. Бежал и знал, что от исхода этого странного бега зависит жизнь. Кирпич и известь. И запах…специфический. Мягко говоря. Страшный запах — палёной кожей, болью, трупной вонью, инсектицидом каким-то несёт. И гнались, за спиной громко топали, а бежать было тяжело, выдохся окончательно. Легкие, казалось, вот-вот порвутся — воздух в них уже не вмещается. Только и не хватает его, этого воздуха. Вдох. Секундная задержка — на отдышаться не хватает. Выдох. Снова бег. Вдох через резь. Тяжко. И подвернулась нога. Упал, больно ободрав голое плечо. Догнали. И тогда через ребра прорвалось и потекло сквозь дыру в спине нечто горячее, густое, тяжелое…
Теперь уже знал, что это сон. А коль уж знал, усилием воли заставил проснуться. Привкус кошмара остался.
— Не спится?
Вздрогнул. Опять забыл, что не один уже живёт. Довольно странное ощущение — делить комнату с женщиной, если постели с ней не делишь. Вспомнил прошлую ночь, усмехнулся — всё-таки делишь. Но не любовница, как подозревают в отделе.
— Не спится, — вздохнул. Понял, что разговаривают шепотом, как-будто боятся кого-то разбудить. Ну да, Цезаря, наверно. Впрочем, уже успел выяснить, что слух у Цезаря изрядный.
— Мне тоже. Не по себе, правда?
— Сколько времени?
— Около пяти утра. Ещё два часа сна с чистой совестью… Только не спится. Мы тут с тобой как в засаде.
Ну, если Мэва только сейчас поняла… Хреновый из неё оперативник. Джош вот в засаде давно и надёжно. Еще начиная с пятнадцатого октября нынешнего года. Этакий волк, попавший в яму. Возможно, впрочем, насчёт «волка» он себе польстил, так, слепой щенок. И целая команда опытных загонщиков-ловцов.
И продолжали тикать старые часы, и выла на улице собака. Цез проснулся и удумал ей подпевать. Сбился и заскулил. Но потом одумался, ушёл в постель к хозяину (хоть это и запрещено строжайшим образом), улегся в ноги поверх одеяла и опять заснул.