Слепой прыжок
Шрифт:
— Ревель, говорит капитан.
— Слушаю, капитан.
— Леон пообедал?
— Никак нет, капитан.
— Значит, тогда так. Бортовому киберу прошиваешь программу стюарда, заставляешь кибера взять с кухни обед и принести Леону. Будет отказываться — блокируй управление, садись на полосу и объявляй, что это мой приказ.
— Есть, капитан. Можно вопрос?
— Задавай, слушаю.
— Можно ли перед блокировкой управления и посадкой объявить о таковом намерении?
— Можно. Даже лучше сразу об этом объявить. До того, как придет кибер с едой.
— Есть, капитан. Разрешите выполнять?
— Разрешаю. Десять-четыре.
— Десять-четыре.
Заславский, донельзя довольный собой, откинулся в своем кресле. Теперь ворчливый и несговорчивый старший техник (а вернее, господа, уже единственный) точно будет накормлен. Стоп. Техник остался единственным. Ивар тоже убит. А где тело Ци Лань? Поймав себя на этой мысли, Макс вскочил и бросился к выходу из кабинета.
В джунглях прошел еще один дождь. Созданного промочило с ног до головы, но он не переживал по этому поводу. Поскольку тихо и неторопливо, от тени к тени пробирался в сторону базы, каждый раз включая режим оптической маскировки, когда видел приближающийся «Ревель». Впрочем, эсминец можно было и не видеть, поскольку рев шифтов над джунглями разносился очень далеко. Поэтому биоробот лестиан старался не производить резких движений, едва заслышав рев планетарных двигателей звездолета.
Созданный перемещался по джунглям медленно, резонно считая, что лучше небыстро, но незаметно, чем наоборот. Лестианин не имел ни малейшего желания еще раз испытывать свое везение под огнем батарей подавления. Он вполне подкрепился местной фауной, дав внутренним системам вполне достаточно материала для переработки, вполне зарастил свои повреждения, дабы не оставлять лишних следов, и даже выработал некий план действий. Простой, но имеющий весьма приличные шансы на успех. Простой — поскольку состоял из всего трех пунктов: раз — попасть на базу. Два — перебить тех, кто там окажется. Три — улететь домой, захватив эсминец или транспорт с комиссией, когда прилетит. За обнаружение свое на базе он не боялся, полагая, что, как только перебьет тех, кто внутри, остальные не смогут причинить ему вреда. Ведь для того, чтобы убить созданного, надо сначала найти созданного. А биосканеры им не помогут, ведь их можно просто отключить. Правда, для этого тоже надо проникнуть на базу — ни одна дистанционная сеть не работала, даже переговоры базы с эсминцем проходили в импульсном режиме кодировки сигнала, не давая возможности использовать беспроводной канал для вторжения в информационную систему. Чертовы «люди» очень быстро учились, этого у них было не отнять. И тем опасней они становились для Рожденных на Лесте, а стало быть — подлежали уничтожению. Единственное, о чем сожалел созданный, так это о том, что в свое время, столкнувшись с первым судном, не сохранил свое оружие — тяжелый аннигиляционный генератор, который способен был создавать антиматерию в заданной точке. Оружие было утрачено совершенно бездарно — когда катер созданного пираты взяли на абордаж, в генератор антиматерии один из пиратов просто впаял заряд из своего допотопного лазерника, но генератору хватило.
Эсминец появился над участком джунглей, по которым созданный пробирался к базе. Биоробот уже заученным движением скользнул в тень огромного растения с шляпообразной кроной ветвей и листьев. И вдруг корабль людей ни с того ни с сего развернулся и двинул в сторону космопорта. Созданный удивился. Видимо, еще что-то придумали или просто сочли бессмысленной такую трату машинных ресурсов. В любом случае, для биоробота такая ситуация была скорее в плюс, чем в минус, и он бодрой рысью бросился бежать в сторону базы…
А на базе пятеро людей занимались поисками останков одного, вернее — одной. Надо было найти либо тело Ци Лань, либо доказательства того, что тела не осталось. Перевернув почти всю базу вверх дном, загоняв биосканеры на поиск продуктов разложения, обыскивая каждый уголок, открывая все склады и шкафы, форматировщики тщетно пытались найти хоть что-нибудь.
И, то ли к счастью, то ли к сожалению, никто из присутствующих на Светлой не догадывался о том, что происходило за тридцать с лишним парсеков на Марсе, в офисе компании Эствей Инк. А картина наблюдалась забавная — поскольку ретрансляционная станция дальней связи в системе Неккара-Мереза вполне отвечала на запросы, принимала и отправляла контрольные пакеты, а форматировщики на вызов не отвечали — то Абрахамса и весь его отдел поставили на уши. И на данный момент Томас Абрахамс и директор по безопасности Тим Шеви сидели в кабинете у директора по развитию межзвездных направлений Лайды Ассили и выслушивали поток ругательств в свой адрес, адрес форматировщиков Заславского, станции дальней связи, Неккара-Мереза, планеты Светлая и всего направления предварительной колонизации. Миссис Ассили, если быть честным, давно мечтала сбагрить форматировку из сфер интересов Эствей, но пока не представлялось возможности. А мотивы у госпожи Ассили Лайды, сорока лет от роду, благополучно замужней, были самые простые и незатейливые — финансовые. Некоторое время назад, около трех лет, на нее вышли представители еще одной межзвездной корпорации — Matsuhito Leading Innovation, Ведущие Инновации Мацухито. И предложили миссис Ассили встретиться не с кем-нибудь, а с Хаяо Мацухито Третьим, президентом MLI. Разговор не занял много времени, но Лайда вышла из офиса конкурентов с о-о-очень интересным чеком в кармане. И, что самое смешное, Лайду Ассили не просили о чем-то совсем невозможном или некорректном. Просто некоторые вещи (какая удобная формулировка, оцените, господа и дамы!) стоило придерживать. Ненадолго, на пару-тройку дней. Некоторые сомнительно прибыльные проекты надо было аргументированно провалить. Некоторую информацию, которая все равно так или иначе стала бы достоянием общественности, чуть раньше слить контакту в MLI. И, задумайтесь, дорогие дамы и милостивые господа, никакого криминала! Ведь, по большому счету (о, еще одна очень удобная формулировка), Эствей только выигрывала от того, что прорва денег не вбухивалась в сомнительные вложения.
В частности, Лайде очень хотелось закрыть к чертовой матери все направление предварительной колонизации. И тут — такой подарок судьбы, ну грешно было бы не воспользоваться. Вот так — и целая экспедиция взяла и пропала! Притом что незадолго до этого они сообщали, что какой-то хлам нашли на якобы недавно открытой планете. Вот оно, бездарное расходование с таким трудом добываемых средств! Теперь, если там с этой экспедицией хоть что-нибудь случилось, то на одни компенсационные выплаты придется вбить такую сумму денег, что плакать хочется! А ведь выплаты будут, иначе произойдет страховой случай, и страховые компании сначала раскошелятся, а потом сживут со свету Эствей Инк. И сейчас Лайда изливала хорошо отыгрываемый гнев на головы сотрудников…
— Итак, Абрахамс, вы полагаете, что необходимо послать гравиграмму на станцию ДС в системе Неккара с требованием для колониального транспорта выйти на орбиту Светлой, но не совершать посадки, я вас правильно поняла?
— Да, миссис Ассили, совершенно верно.
— Шеви, а вы поддерживаете Томаса?
Тим Шеви, бывший штабной аналитик из ВС Евросоюза, а помимо этого агент, внедренный Российской Внешней Разведкой в штаб европейцам, а позже и в руководство Эствей, был улыбчив и обаятелен. Его долговязая и слегка нескладная фигура регулярно вызывала усмешки у собеседников, но только когда он отворачивался. Никто не хотел иметь во врагах этого улыбчивого обаяшку, и совершенно обоснованно. Его решения подчас отличались жутковатой прагматичностью, временами граничившей с жестокостью. Но никто и никогда не мог сказать, что Шеви допускает очевидные проколы. И неочевидные, впрочем, тоже.
— Миссис Ассили, я не только поддерживаю Томаса Абрахамса в этом предложении, — Тим улыбался во все тридцать один с половиной зуб, — я еще и настаиваю на том, чтобы послать туда СБ, любой из специальных наших отрядов.
— С какой целью? Убедиться, что форматировщики испортили станцию ДС?
— Миссис Ассили, я полагаю, вам доложили, что там был найден военный корабль? Не могли не доложить, я лично визировал копию доклада.
— Да, доложили. И я не вижу причин поднимать из-за допотопного куска железа такую панику. Эти вещи не связаны между собой с очень большой вероятностью. Кто командует в той экспедиции? Какой-то русский, ведь так? — Лайда очевидно раздражалась все больше и больше.
— Да, миссис Ассили. Максим Заславский его зовут. Он действительно русский, более того — он еще и отставной военный. Майор в отставке, если мои данные точны, — Шеви продолжал улыбаться, широко и заразительно.
— Это его проблемы, военный он или кто. Если у него там внештатная ситуация — то либо он не умеет работать по инструкции, поскольку все внештатные ситуации уже давно расписаны, даже высадка десанта рекн, либо он просто идиот. Если этот командир группы предварительной колониальной подготовки умудрился испортить станцию ДС — то ему же хуже. Смысла держать его в форматировщиках больше не останется. И тем более я не вижу смысла посылать туда СБ, — Лайда все распалялась и распалялась, — Шеви, если вашим людям нечем заняться — сообщите мне, я найду им занятие. Но раскатывать за счет корпорации в подобные увеселительные прогулки — это, знаете ли, верх нецелевого использования ресурсов! Тим Шеви, если вы считаете возможным из-за сломанной станции Дальней Связи выплачивать командировочные сотрудникам отдела безопасности, то выплачивайте их из собственного кармана, а разорять баланс Эствей я вам не позволю! Все, Абрахамс, Шеви, мне добавить к сказанному нечего. Не вздумайте препятствовать высадке колонистов, господа! Это вам обоим может слишком дорого стоить.
Шеви широко улыбнулся, а Томас Абрахамс слегка сгорбился. Стало понятно, что разговор окончен, можно покидать кабинет. Только у участников постановки остались слишком разные впечатления от только что увиденного спектакля. Тим Шеви получил подтверждение своим догадкам, Томас Абрахамс прикрыл свою спину в случае внештатной ситуации (а как же — доложил, мнение высказал, предлагал оставить на орбите), а Лайда Ассили продемонстрировала этим двоим, что виноват в любом случае будет Заславский. Томаса это вполне устраивало, а Тим имел на этот счет собственное мнение.