Слепой. Человек в черном
Шрифт:
– Нам с вами и нашим детям такое даже и не снилось. У нас очередь за год почти занимают, – с гордостью заявил Аркадий Маркович.
– Бешеные деньги платят и очередь за год занимают для того, чтобы своих детей в такую даль выправить? – удивилась Лиза.
– А что ж вы думали. Мы не первый год работаем на рынке туристических услуг. На Рублевке у нас репутация. В «Атлантиде», если и завелись у кого в голове тараканы, всех вытравят.
– В смысле?
– Да они из этого лагеря шелковыми возвращаются. Ни про каких готов, паркур, скинхедов даже не вспоминают. Тише воды, ниже травы делаются. Ведь
– И как это вам удается? – удивилась Лиза.
– Ну вот поедете и сами увидите.
Лиза, которая в общем-то не очень интересовалась модными молодежными тусовками, поняла одно – в лагерь они будут транспортировать трудных подростков, а из лагеря привезут пай-деток.
Раним утром, когда шофер заехал за ней и они направились на Рублевку забирать двух девочек в лагерь, Лиза смогла сполна ощутить истинную трудность поставленной перед нею задачи.
Возле одних ворот на лавочке сидела и курила девчонка в черных кожаных брюках и черной же майке, с болтающимся на цепочке блестящим серебряным пауком. Через плечо у нее была перекинута сумочка, украшенная выложенной стразами паутиной. Покрашенные в черное волосы торчали в разные стороны. Подведенные ярко-черным глаза и ярко-алым губы и ногти дополняли образ девушки в черном.
Когда их «фольксваген» подкатил к воротам, на улицу тут же вышла пожилая женщина в белом фартушке и крахмальной наколке на высокой прическе.
– Добрый день, – кивнула она весьма сдержанно Лизе, которая вышла из машины.
– Добрый день, – ответила Лиза и, вспомнив поручение Аркадия Марковича, окинув девушку в черном оценивающим взглядом, строго произнесла: – Попрошу привести себя в порядок. Мы летим международным рейсом. Туда в таком виде не пускают. И потом у нас очень много юношей и всего две девушки. Вы должны соответствовать.
– Каролина, ты слышала? – строго проговорила женщина в наколке.
Каролина затушила, выбросила сигарету и, ни слова не говоря, пошла во двор.
– Через сколько минут вы будете готовы? – спросила вдогонку Лиза.
– Думаю, минут двадцать ей выше крыши! – ответила за нее женщина в наколке.
– Она у вас всегда такая резкая? – спросила Лиза.
– Ничего, через две недели шелковая вернется, – уверенно заявила женщина в наколке.
– Вы так в этом уверены? – удивилась Лиза.
– Да вон у соседей мальчишка сорвиголова был, с какими-то не то скинхедами, не то фашистами связался. А в прошлом году отправили его на две недели в «Атлантиду», парня не узнать стало. Что уж они там с ними делают, как воспитывают, не знаю. Но теперь его хоть к ране прикладывай. Гувернантка их рассказывала: из школы его привезут, он в свою комнату поднимется и, пока его ужинать не пригласят, сидит книжку читает или фильм какой смотрит. Потом поужинает и опять в свою комнату, уроки делает. А в девять-десять вечера спать ложится. О здоровье своем задумывается. Какие-то пищевые добавки покупает. Представляете,
– И вы думаете, ваша девочка тоже такой станет? – удивленно спросила Лиза.
– А куда ей деваться. Конечно, станет, – уверенно проговорила женщина в наколке.
Возле вторых ворот на чемодане сидела рыженькая веснушчатая девчонка, очевидно уже «обработанная» своими родителями. Была она коротко пострижена, практически без косметики, в джинсовом костюме и зеленой майке, которая подчеркивала цвет ее глаз.
Когда Лиза вышла из машины, она вдруг театрально вытянулась по стойке «смирно» и, поднеся руку к голове, отрапортовала:
– Полина Воробей по вашему приказанию прибыла.
– К пустой голове руку не прикладывают! – раздалось из-за калитки, и на улицу вышел пожилой седой мужчина с военной выправкой.
– Это у кого еще голова пустая?! – возмутилась девушка, краснея. – Сейчас папу позову, он тебе объяснят твое место!
– Зови, зови, не дозовешься! Он вчера всю ночь со своей Мадлен зажигал, – ухмыльнулся мужчина и, обращаясь к Лизе, добавил: – Выполняя данное мне поручение, передаю вам сей драгоценный дар из рук в руки. Берегите ее там.
– Полина, садитесь в машину, – пригласила Лиза.
Мужчина хотел помочь девочке отнести чемодан
в машину, но та только пренебрежительно хмыкнула и потащила его сама.
Шофер, который весьма кстати вышел покурить, помог положить чемодан в багажник.
– А вы кто, педагог? – спросил мужчина с военной выправкой у Лизы, которая уже садилась на переднее сиденье.
– Нет, я медик.
– Вот и отлично! – кивнул мужчина. – Расскажете этой девице, что бывает, когда пуп и соски такие дуры, как она, прокалывают.
– Не твое собачье дело! – грубо сказала Полина и, усевшись на заднее сиденье, громко хлопнула дверью.
– Счастливой дороги! – усмехнулся мужчина.
– Чао! – фыркнула Полина.
– Ваша фамилия, если не ошибаюсь, ведь не Воробей, а Дрозд? – спросила Лиза как можно строже.
– Ой, только не надо меня звать на «вы», меня от этого воротит! – скривила рот Полина и отвернулась к окну.
Лиза решила смолчать.
Когда они подъехали опять к воротам дома Каролины, та уже их ждала. Нежно-розовое обтягивающее атласное платье, длинные белые волосы, розовые туфли на высоченном каблуке, кукольный макияж и ярко-голубые глаза делали ее абсолютной копией Барби. Она изящно опиралась на ручку ярко-розового чемодана на колесиках. Когда шофер вышел, чтобы помочь ей положить в багажник чемодан, она надула губки и капризно проворковала:
– А вот и мой Кен. Ты почему так долго? Я тебя заждалась.
– Простите, – потупилась женщина в крахмальной наколке, – я ничего не могла с ней поделать.
– Ой. Ну ты, Каролина, даешь! – вдруг зашлась хохотом Полина.
Лиза вышла из машины и, взглянув на мобильник, поняла, что у них в запасе от силы еще минут пятнадцать. Если эта Каролина еще немного повыпендривается, спешить уже будет никуда. Собрав всю свою волю, она строго и сухо сказала:
– Если вы, Каролина, сейчас же не прекратите этот цирк, мы вас ждать не будем. Там такие парни летят в лагерь, а вы… Хотя, – пожала она плечами, – можете появиться перед ними в этом виде.