Слеза дьявола (др. перевод)
Шрифт:
— Это Уэндел Джеффрис, — представил мэр. — Мой главный советник.
Женщина-агент кивнула и назвала себя:
— Маргарет Лукас.
Мэру могло показаться, но второй агент как будто слегка пожал плечами.
— Кейдж, — представился он.
Последовал обмен рукопожатиями.
— Они из ФБР, — счел нужным добавить Кеннеди.
В кивке Джеффриса читалось: «Кто бы сомневался?»
Кеннеди пихнул записку через стол в сторону своего помощника.
Джеффрис поправил свои дорогие дизайнерские очки и просмотрел листок.
— Вот дьявол! Значит, он
— Похоже на то, — ответила ему женщина.
Кеннеди между тем изучающе разглядывал обоих агентов.
Кейдж базировался на Девятой улице, где находилась центральная штаб-квартира ФБР, в то время как Лукас была настоящей оперативницей — агентом по особым поручениям, приписанным к Вашингтону и округу Колумбия в целом. Ее начальник уехал, и потому именно на ее долю выпало руководство расследованием стрельбы в метро. Кейдж был старше и обладал обширными связями в Бюро, Лукас — моложе, зато выглядела более циничной и полной энергии. Джерри Кеннеди занимал пост мэра округа уже три года и успешно справлялся со своими задачами, основываясь не на опыте и связях, а на здоровом цинизме и решительности. А потому его только радовало, что командовала операцией Лукас.
— Этот идиот даже писать грамотно не умеет, — пробормотал Джеффрис, снова вплотную поднося листок к своему холеному лицу. У него было ужасное зрение — наследственный семейный недуг. Изрядная доля зарплаты молодого человека доставалась матери и ее другим детям: еще двум сыновьям и двум дочкам, обитавшим на юго-востоке округа. Доброе дело, о котором Джеффрис никому не рассказывал. Он хранил это в такой же тайне, как и тот факт, что его папашу в свое время застрелили на Третьей Восточной улице, когда он пытался купить дозу героина.
Для Кеннеди он олицетворял будущее в политической жизни округа Колумбия.
— Есть версии? — спросил молодой помощник.
— Пока никаких, — ответила Лукас. — Мы задействовали программу идентификации лиц, совершавших преступления с применением насилия, окружную полицию, спецов по поведенческому анализу из Квонтико, а также силы полиции округов Фэрфакс, Принц Уильям и Монтгомери. Но зацепиться все еще не за что.
— Господи Иисусе! — только и ответил Джеффрис, сверяясь с часами.
Кеннеди тоже бросил взгляд на часы в бронзовом корпусе, стоявшие на его столе. Начало одиннадцатого.
— 12.00 часов… Что за странная фраза? Почему не написать просто «полдень»? — принялся вслух размышлять он, не понимая, почему шантажист воспользовался шкалой времени, принятой скорее в Европе или среди военных. — Нам осталось всего два часа.
— Тебе придется выступить с заявлением, Джерри. И очень скоро, — сказал Джеффрис.
— Да знаю я, — огрызнулся Кеннеди.
Ну почему это должно было случиться именно сегодня? И почему здесь?
Он снова посмотрел на Джеффриса. Пока чересчур молод, подумал он, но перед ним открывается путь к блестящей политической карьере. Очень толковый и быстро соображает. Но сейчас привлекательное лицо Джеффриса исказила кислая гримаса, и мэр понял, что у помощника в голове вертится тот же вопрос: почему именно сегодня?
Кеннеди посмотрел на бланк приглашения пронаблюдать за новогодним салютом со специальной площадки на крыше торгового центра. Он вместе с Клэр, своей женой, должен был сидеть там в полночь рядом с конгрессменом Полом Ланьером в окружении прочих крупных хищников из вашингтонского зверинца.
И сидел бы, не случись всего этого.
«Почему сегодня? Почему в моем городе?»
— Что вы предпринимаете для его поимки? — спросил он затем.
Ему ответила Лукас. Быстро и четко.
— Мы на связи с тайными осведомителями и агентами Бюро, работающими под прикрытием, у которых есть информация о террористических ячейках внутри страны и за рубежом. От них пока не поступало ничего полезного. К тому же, по моему мнению, мы имеем дело не с террористами. Все это выглядит как классическое вымогательство денег. Я отрядила группу аналитиков, которые изучают случаи шантажа, имевшие место в прошлом, чтобы выделить черты сходства. Они рассматривают любые угрозы, которые получали власти округа или отдельные чиновники за последние годы. Пока ничего аналогичного не обнаружено.
— Мэру ведь тоже угрожали, если помните, — вмешался Джеффрис. — По поводу дела Мосса.
— Что за дело? — пожал плечами Кейдж.
— Это активист-разоблачитель из Совета по образованию, — ответила Лукас. — Мне приходится заниматься его охраной.
— Ах, этот Мосс! — снова пожал плечами Кейдж.
— О тех угрозах нам известно, — сказала Лукас, обращаясь к Джеффрису. — Мы их тоже приняли во внимание. Но никакой связи с нынешними событиями не обнаружили. Тогда это были заурядные звонки с руганью из телефонов-автоматов. Никто не вымогал денег и вообще не выдвигал никаких материальных требований.
«Заурядные звонки», — раздраженно подумал Кеннеди. Только что же в том заурядного, когда твоя жена снимает трубку в три часа ночи и слышит: «Закрой расследование Мосса, или, б…ь, ты — труп. Как и он сам»?
— Следуя стандартным процедурам, — продолжала Лукас, — мы проверяем номера всех машин, припаркованных в районе здания городского совета. То же относится к автомобилям в кварталах, примыкающих к площади Дюпона. Уже осмотрен район, где указано оставить деньги, участок окружного шоссе, а также отели, многоквартирные дома, передвижные домики и коттеджи, расположенные рядом.
— Не очень-то вы оптимистичны, — буркнул Кеннеди.
— Для оптимизма нет повода. У нас нет свидетелей. По крайней мере показаниям которых можно доверять. А в подобных делах без очевидцев обойтись очень трудно.
Кеннеди изучил записку еще раз. Странно, что у этого безумца и убийцы такой аккуратный почерк. Обращаясь к Лукас, он спросил:
— Стало быть, как я понимаю, вопрос теперь только один — должен ли я заплатить?
На этот раз Лукас предпочла, чтобы ответил Кейдж.
— По нашему мнению, если вы не заплатите выкуп или мы срочно не получим достоверную информацию об этом Диггере и его местонахождении, остановить его к четырем часам дня нам не удастся. У нас нет никаких наводок.