Слеза дьявола (др. перевод)
Шрифт:
Но чтобы иметь право на такие демарши, не стоило продаваться Джеффрису с потрохами.
А теперь приходилось делать что приказано.
Он размышлял, а знает ли сам мэр Джерри Кеннеди о его сделке с Джеффрисом? Скорее всего нет. Кеннеди был упертый сукин сын, но при этом лучше, чем все предыдущие мэры округа Колумбия, вместе взятые. Потому что хотя Слейд Филипс и не был мастером репортажа, в людях-то он все же разбирался неплохо. И он видел, что Кеннеди реально стремился улучшить жизнь в округе и городе, пользуясь всем тем временем, что осталось у него
Взять хотя бы этот его «Проект 2000»… Надо было иметь крепкий хребет, чтобы обложить местные корпорации еще более крупными налогами, чем они уже платили. Это ему припомнят. И еще роль Великого Инквизитора, которую Кеннеди взял на себя в скандале со школьным строительством. Ходили слухи, что он хотел выплатить разоблачителю коррупции Гари Моссу крупную премию из городской казны за то, что тот не побоялся дать показания и рисковал жизнью (хотя конгрессмен Ланьер, разумеется, отрицал, что давал деньги на такое вознаграждение). Молва утверждала также, что Кеннеди готов был распять всех замешанных в «откатах» чиновников и подрядчиков, включая своих давних приятелей.
Эти мысли поддерживали сейчас Филипса морально, когда он готовился отвести часть критики от главы города. Он делал это в том числе и ради общего блага.
Он заказал еще чашку декофеинизированного. Убежденный, что настоящий кофе повредит обертонам его роскошного баритона, он пил только выхолощенный напиток.
Выглянув в окно, он увидел человека, которого дожидался. Невысокий хрупкий паренек, он тем не менее служил каким-то клерком в ФБР, и Филипс «культивировал» его уже примерно с год. Для него он стал одним из тех «источников, пожелавших остаться неизвестными», на которые то и дело ссылаются журналисты, хотя на самом деле это чаще всего означает, что у источников информации не все в порядке с совестью. Но ему-то какая разница? Он работает на телевидении, где «совесть» вообще считается понятием достаточно растяжимым.
Клерк заметил Филипса с порога кафе, но осторожно оглядел помещение с видом опереточного шпиона. Потом снял плащ, под которым оказался плохо сидевший на нем серый костюм.
Молодой человек занимался в основном разбором и доставкой корреспонденции, хотя Филипсу заявил, что «посвящен в детали» (горазд врать-то!) самых важных решений, принимаемых руководством Бюро.
Самолюбие и бахвальство неистребимы, подумал Филипс, приветствуя его.
— Привет, Тимоти!
— С наступающим! — отозвался тот и сел. Выглядел он при этом как бабочка, пришпиленная булавкой к стене.
— Да, да, и тебя тоже, — ответил Филипс.
— Что у них здесь хорошего сегодня? Они готовят мусаку? Обожаю ее.
— У нас нет времени на еду. Нужно кратко переговорить.
— Ну так хотя бы какой-нибудь напиток.
Филипс подозвал официантку и заказал еще кофезаменителя для себя и чашку настоящего для собеседника.
— Я вообще-то предпочел бы пиво, — разочарованно протянул тот.
Но телеведущий уже склонился
— Меня интересует этот безумец, стрелок в метро. Как продвигается расследование?
— Им пока мало что известно. Там все странно. Кто-то считает, что это дело рук террористов. Другие кивают на военизированные отряды ультраправых. Еще есть мнение, что мы здесь имеем случай обыкновенного вымогательства выкупа. Но прийти к согласию они до сих пор не могут.
— Мне нужна какая-то альтернатива, какой-то другой угол зрения, — сказал Филипс.
— Альтернатива? Что ты имеешь в виду? — Тимоти теперь не сводил глаз с соседнего столика, за которым мужчина с аппетитом поглощал мусаку.
— Все стараются возложить вину на Кеннеди. А это несправедливо.
— Почему же? Он полный болван.
Но телеведущий пришел сюда не для того, чтобы обсуждать компетентность мэра. В какой бы роли ни вошел потом в историю Джеральд Д. Кеннеди, Слейду Филипсу заплатили 25 тысяч долларов как раз для того, чтобы он показал его миру далеко не полным болваном. А потому он продолжал:
— Как ФБР справляется с этим делом?
— Случай крайне сложный, — с важным видом заявил Тимоти, мечтавший когда-нибудь стать полноправным агентом, но, к сожалению, еще ни разу в жизни не добивавшийся целей, к которым стремился. — Они делают все, что в их силах. Уже сумели накрыть явочную квартиру преступника. Ты слышал об этом?
— Да. А еще я слышал, что он устроил там переполох, перепугал всех, а потом благополучно скрылся.
— Нам прежде не доводилось сталкиваться ни с чем подобным.
Нам?
Но внешне Филипс проявил полнейшее понимание.
— Послушай, я тоже стараюсь помочь вам чем могу, — сказал он. — Мне не нравится история, с которой планирует выйти сегодня в эфир руководство моей телекомпании. Именно поэтому я и захотел встретиться с тобой.
Тимоти заморгал своими щенячьими глазками.
— Они уже запланировали какой-то репортаж? — спросил он.
— Вот именно, — кивнул Филипс.
— И о чем он?
— О том, как ФБР облажалось в театре Мейсона.
— Кто облажался? Наоборот, там убийце сумели помешать. Жертв могло быть гораздо больше.
— Но они к этому подойдут иначе, — объяснил Филипс. — Бюро имело шанс схватить преступника. А вместо этого ему дали уйти.
— Бюро вовсе не облажалось, — жалобно возразил Тимоти. — Это была высококлассная тактическая операция. Ваша история — абсолютное вранье.
«Высококлассная тактическая операция», — повторил про себя Филипс, уверенный, что Тимоти набрался подобных фразочек даже не в стенах Бюро, а из романов Тома Клэнси.
— Конечно-конечно. Но добавь сюда остальные слухи…
— Какие еще слухи?
— О том, что Кеннеди собирался заплатить преступникам выкуп, но ФБР подстроило неуклюжую ловушку и все испортило. Стрелок не получил денег и теперь со зла будет убивать все больше и больше людей.
— Это полная чепуха!
— А я и не утверждаю… — начал Филипс.