Слёзы чёрной речки
Шрифт:
Татьяна и Федя несколько раз выходили на свежий воздух, скрывая любовные чувства от посторонних глаз. Но всем и так было понятно, что парочка уединяется не для игры в салочки. Изрядно захмелевший Ванюшка во всеуслышание заявил:
– Что вы бегаете, как заполошные? Не стесняйтесь, можете целоваться здесь. Дело молодое, и без этого никак!
Татьяна попыталась изобразить невинное лицо, как будто ничего не происходит. Но Федор оказался намного проще и развязнее. Весело улыбнувшись окружающим, он взял в свои ладони зардевшееся лицо упирающейся Татьяны и поцеловал девушку долгим поцелуем.
Аня захлопала в ладоши и тайно скосила глаза на Сергея. Тот все понял и, не стесняясь, быстро обнял девушку и скопировал жест любви.
Ваня тоже не заставил себя долго ждать. Если целуются все, значит, он не должен оставаться в стороне. Он протянул свои руки через стол к Маше, но девушка, быстро оценив ситуацию, отпрянула и забила в колокол:
– Девчата, пойдем домой!
Но где там! Подруг невозможно было уговорить. Как можно идти домой, если все еще только начиналось. Татьяна не допускала мысли об этом. А Аня смотрела на Таню – раз она не уходит, значит, все нормально!
Иван догнал Машу у ворот.
– Маша! Подожди, надо поговорить! – торопливо заговорил он, а когда она остановилась, ухватил цепкими пальцами за рукав платья, привлек к себе и, насильно обняв, полез целоваться.
– Ты что? А ну отпусти! – пыталась оттолкнуться девушка от назойливого парня, дышащего ей в лицо смрадом перегара.
– Машенька! Да я же влюбился в тебя! Неужели ты этого не видишь? Да я для тебя сделаю что угодно! Горы сверну, только скажи! Я хочу, чтобы ты была навеки моей, да я на тебе жениться хочу… В город с собой увезу! – плохо слушающимся языком врал заученные фразы загоревшийся Иван. Руки парня, как кольцо удава, крепко прижимали, давили и уничтожали попавшуюся добычу. В то время как одна ладонь держала за спиной руку Маши, вторая торопливо металась по кофточке в поисках недоступного.
– Не надо, слышишь? – испуганно противилась девушка со слезами на глазах. Она хотела закричать, но ничего не могла выдавить, кроме слабой, едва слышной хрипоты.
Чувствуя себя победителем, Иван криво усмехнулся. Его руки ловко подхватили трепещущее тело, оторвали от земли и понесли.
– Куда ты? Не надо, отпусти… – плакала Маша, но он не слушал ее. Девушка лихорадочно искала выход. Противостоять насильнику можно было только хитростью, и никак иначе. Изменившимся, ласковым и немного кокетливым голосом прошептала ему на ухо решающую фразу:
– Отпусти, чего уж сопротивляться – сама пойду…
Обрадовавшись, Иван разжал руки и осторожно поставил Машу на землю.
Освободившись, девушка медленно пошла вперед, ступнями ног выискивая подходящий камень. А когда орудие было найдено, она присела, схватила булыжник и, резко выпрямившись, приголубила Ивана по светлеющему в темноте лицу. Не ожидая подобного поворота событий, парень в какую-то долю секунды уже лежал без сознания с раскинутыми руками. Девушка не стала ждать, когда Ивана вновь посетят трезвые мысли. Выбравшись на дорогу, она бросилась бежать в сторону своего дома.
Аня не могла противиться своему необъяснимому желанию именно сейчас, в эти минуты быть в обществе городских парней, умеющих держать себя на высоте, знающих, когда и что сказать, быть в меру веселыми и жизнерадостными. Она не желала покидать это общество и уходить от того, кто впервые ураганом ворвался в ее трепещущее сердце, кто мгновенно разрушил неприступные преграды к потайным уголкам восприимчивой души, кто не оставил и тени сомнения в наступлении прекрасного будущего и отрезал все пути отступления к безвозвратно ушедшему детскому прошлому.
Девушка хотела быть только рядом с ним, с таким красивым, умным, стройным. Именно в этот час Аня желала разрешения всех вопросов, возникших при их знакомстве. Она хотела услышать то заветное и единственное слово, от которого кружится голова. Она ждала мгновения, когда он, Сергей, раз и навсегда скажет, что она значит в его жизни и как ей жить дальше в этом бушующем, взорвавшемся мире страсти?
Аня была пьяна в прямом и переносном смысле этого слова. Она была пьяна от своей любви и от сильных, настойчивых объятий Бахуса. Девушка уже не могла противиться легким, но необъяснимо настойчивым просьбам любимого человека выпить еще чуть-чуть.
Притуплённое чувство осторожности на краткий миг возникло из глубины ее опьяненного сознания. Оно предостерегало, предупреждало. Но Аня тотчас заглушила это чувство успокаивающим объяснением о необходимости продолжения знакомства. Все будет хорошо! Все будет в рамках приличия! Аня верит Сергею. Верит, потому что любит!
Для себя где-то в глубине души Аня заметила, что алкоголь в какой-то мере способствует сближению с Сергеем. Она поняла это сразу, хотя и выпила в этот вечер первый раз в своей жизни, поэтому по вполне понятным причинам не знала той меры, что являлась для нее пределом. Теперь эта мера была давно преодолена.
Это была уже не та Аня, что пару часов назад, краснея от стыда, с волнением протянула свою руку для знакомства. Подражая Татьяне, с неукротимым бесстыдством обвивая руками склонившегося над ней парня, Аня с жадностью и какой-то необузданной страстью отвечала на горячие поцелуи Сергея. Все ее существо преступило границу былого стеснения.
Голова девушки кружилась, как в сказочном, прекрасном сне, на какие-то мгновения отключая от реального мира и не оставляя вокруг ничего, кроме горячих губ Сергея. Но когда из глубины подсознания все-таки пробивалась требовательная мысль о защите девичьей чести, она тут же глушила ее в ответных поцелуях.
В одно из таких мгновений она поняла, что происходит то, что переходит границы дозволенного. Она лежала на нарах с Сергеем, как и когда это произошло, память Ани не может восстановить. Непонимающим взглядом она осмотрелась вокруг и едва вспомнила, где находится. Ровный свет керосиновой лампы откидывал на почерневшие от копоти стены свои желтые лучи.
Его руки судорожно терзали ее обнаженное тело. Горячие губы целовали трепещущие плечи. Она слабо попыталась противиться натиску, но руки Сергея крепко сковали ее бесполезные порывы. Понимая, что погибает, Аня взмолила о пощаде, но он не слушал. Слезы безысходности, побежавшие по ее щекам, не могли остановить происходящего. Затаив рвущееся дыхание, она с ужасом ждала своей участи…