Слезы саламандры
Шрифт:
– Так и сказал?
– Ага, – тряхнул гривой нечесаных волос Фири. – Я все запомнил! Слово в слово!..
Махнув рукой на прощанье, Фири умчался. Наставник Альт велел ему вернуться до полудня! А Гудри остался ждать перед воротами, не сводя глаз с Белой башни и молясь милостивой Велкве-таар, чтобы ему разрешили стать учеником изначальной школы.
– Вот здорово… – над ухом послышался шепот Сигвара, и юноша вздрогнул. – Фири в Чит-тае, я в Чит-тае, а теперь еще и Гудри будет… Ахмар, теперь только тебе осталось!
– Не-е, – протянул
Друзья не покинули Гудри, стояли рядом. Он хлопнул парней по плечам, и Сигвар предупредительно вскрикнул. Гудри обернулся – к воротам в глубокой задумчивости, потирая подбородок, приближалась матушка. Гудри кинулся ей навстречу.
– Матушка! Что там? Что?
Гинтрун очнулась и вымученно улыбнулась, потрепав Гудри по макушке.
– Библиотекари выслушали меня. Долго шептались, потом искали нужные строки в старых книгах… – матушка вдруг всплеснула руками. – Если тебя возьмут в ученики – оплаты никакой не потребуется!
– Если возьмут… – осторожно повторил Гудри. Он сразу услышал главное. – А могут и не взять?..
Матушка поникла:
– В древних книгах все строго указано. В случае стихийного проявления эманация просителю следует предоставить трех видоков…
– Видоков?.. – непонятное слово царапнуло слух.
Непонятное – и чужое какое-то. Ничего хорошего это слово Гудри не сулило.
– Трех поручителей, – пояснила матушка. – Кто мог бы поручиться, что в пекарне так все и было.
– Ха! – выкрикнул Сигвар. – Так это проще простого! Я, Ахмар – уже двое… И Фири! А еще там подпалина на потолке…
– Не-е, могут сказать, подпалину неизвестно как сделали… – одернул друга Ахмар. – А поручителями мы будем. Всё подтвердим!
Друг радостно посмотрел на матушку, но та поджала губы и печально улыбнулась, покачав головой:
– Поручители должны быть серьезными… Такими… – она вздохнула и вознесла очи горе. – Очень уважаемыми людьми. Кто-нибудь из городских гильдий…
Матушка посмотрела на высокие стены Верхнего города, где обретались самые важные люди Астанапура. Внезапно лицо ее прояснилось, словно солнце выглянуло из-за туч.
– Ильям! – выкрикнула она. – Ильям! Он же служит в шайхиншайхском дворе! В гильдии счетоводов! Вот кто нам поможет!
Гинтрун Меджахар воспряла. Она вновь подхватила сына и понеслась вверх, к воротам Верхнего города. Позади послышался топот – друзья не отставали.
Крепостные стены медленно вырастали, заслоняя небо. Гудри невольно посмотрел на угол стены, по которому они как-то раз решили забраться наверх и пробраться внутрь, поглазеть на сад шайхиншайха, и передернул плечами.
Ох, и влетело же им тогда!
Шайхиншайский дворец, окружающие его постройки, где работали бесчисленные служащие двора, и Запретный сад раскинулись на вершине холма,
Гинтрун Меджахар поджала губы и горделиво выпрямилась. Ну уж нет, она не отступит! Очередь продвигалась медленно. Наконец стоящий перед ними огненно-рыжий долговязый купец-иноземец из далекого Ихраза миновал ворота.
– Вы к кому, госпожа? Где ваша челобитная? – рослый стражник равнодушно отчеканил слова, которые произнес сегодня, пожалуй, уже полсотни раз.
– Я Гинтрун Меджахар… к младшему счетоводу двора Ильяму Меджахару. Иду по… семейному делу, – произнесла матушка.
Стражник даже бровью не шевельнул – за годы службы навидался всякого:
– Семейные дела решают дома, в семье. Отказано. Следующий! – крикнул он, но позади него выросла в проеме ворот высокая фигура.
– Погоди, Лозим, – прогудел старший стражник. Он обозначил легкий поклон. – Согласно воротным уложениям мне должно спросить: терпит ли ваше семейное дело промедленья? Или нет?.. – последнее произнесенное слово повисло в воздухе.
Стражники удивленно воззрились на сослуживца. Матушка выпалила:
– Не терпит, уважаемый…
– Сигран, – чуть слышно подсказал Гудри.
– Никак не терпит, уважаемый Сигран, – обворожительно улыбнулась Гинтрун.
– Этот юноша с Вами, я думаю? – на миг в его глазах мелькнули смешинки. Матушка кивнула. – А эта мелюзга что здесь забыла? Всыпать бы им…
Гудри кинул через плечо быстрый взгляд. Приятели отпрыгнули на два шага назад, развернулись и резво помчались обратно. Матушка ухватила сына за руку, и вместе они ступили в Верхний город. Впереди указывал путь провожатый, и Гудри прикрыл рот ладонью:
– Это отец Сигвара, – шепнул он.
– О! Твоего друга из Хрустального переулка! – обрадовалась матушка. – А я-то думала: откуда у этого доброго стражника такое знакомое лицо?! Нужно будет послать ему подарок…
Слуга привел их к приземистому продолговатому зданию, которое словно простерло ниц перед белоснежным дворцом шайхиншайха, увенчанного многочисленными башнями и куполами. Сам дворец толком разглядеть не удалось – он прятался в зелени окружающих его деревьев.
«Неужели это и есть знаменитый Запретный сад?» – Гудри пристально всмотрелся в густую листву, но тут вдруг его взгляд зацепился за приметный паланкин из красного дерева. Носильщиков не видать – спрятались, небось, в тени, лежебоки, а вот атласные занавески вышиты уже знакомым узором – круглой лепешкой в обрамлении языков пламени.