Слезы саламандры
Шрифт:
Вспомнив о доме, Гудри невольно бросил взгляд на солнце и нахмурился. Матушка уже наверняка его хватилась… Ругаться будет. Главное – чтобы не плакала…
– Прогуляемся, ага… – пробурчал Фири. – Это мы по Чит-таю, получается, гулять будем?.. Поймают, собьют с нас голову, и как зовут, не спросят!
Чит-тай? Какой еще Чит-тай?..
Гудри еще раз посмотрел вниз. А ведь и вправду – деревянная лестница оканчивалась на земле книжников! Возводя ограду вокруг Чит-тая, строители прошлого подвели мощную ограду к бывшей крепостной стене, и замкнули защитное кольцо.
– Совсем неладно… – задумчиво
Сигвар и Гудри пожали плечами.
После разрешения великого вас-сирха, одобренное шайхиншайхом Астаном Девятым – да продлятся его дни! – у книжников появилось столько новых школ, что разве все их упомнишь?..
Да и никто из приятелей не заходил в Чит-тай дальше трибун…
– Может, забросили? – неуверенно предположил Фири, поворачиваясь к друзьям.
Забросили драгоценную землю внутри Чит-тая?! Да быть такого не может! Кто же допустил такое безобразие?
Сухая каменистая поверхность покрылась непролазными зарослями колючего солнцедара. Солнцедара, подумать только!! Гудри в своем дворе за каждым махоньким растеньицем охотился – а здесь вон их сколько! Расчищен только небольшой задний дворик с уличной печью, каменной скамьей и грубым столом в тени кособокого домишки. И вот там-то, посреди колючек, им и придется пробираться к выходу…
– Ничего, – приободрил приятелей Гудри. – Зато сразу видно: никто тут не живет! Вот и пробежим одним махом!
С этими словами Гудри первым ступил на строительный помост и схватился за перекладины. Друзья двинулись за ним. Они успели преодолеть половину спуска, когда Фири прошептал:
– Там… Там старик вышел!
Гудри только-только присел на помост, чтобы передохнуть. Рядом опустились друзья, а последним плюхнулся дрожащий от страха Фири. Для незнакомца отдыхающие приятели оказались как на ладони – и захочешь, а не спрячешься. Только бы старик их не увидел, не кликнул стражников!
Ребята боялись шелохнутся и во все глаза смотрели на незнакомца, моля великую Велкве-таар, чтобы он не поднял головы. Старик был странным. Дергающейся, подпрыгивающей походкой он двинулся к каменной уличной печи. Смуглый, поджарый, с редкой седой бородкой и выцветшим хитро повязанным платком на голове. Стоило ему встать вполоборота, как у него под правым плечом Гудри приметил горб. Теперь понятно, почему он так ходит! Босой, одетый в короткие, до колен, штаны и длинную рубаху когда-то белого цвета. Но самое чудное – в одной руке горбун держал солнечный зонт, а в другой раскрытый веер. Несмотря на опасность, ребята еле сдерживались, чтоб не расхохотаться!
И было отчего!
Солнечный зонт видывал лучшие времена: порванный шелк повис лохмотьями, спицы торчали, словно голые кости. Зонт с дырами размером в кулак нисколечко не прятал от солнца своего чудака-хозяина! Старик приплясывал на ходу, обмахиваясь веером. Вот он приблизился к уличной печи, поставил возле ног дырявый солнечный зонт… Наклонился, взял за ручку медный чайник с длинным носиком…
И поднял голову, в упор посмотрев на ребят.
Гудри словно самого посадили в печь – так вдруг стало жарко. Безумные черные глаза старика, которые оказались прямо перед лицом Гудри, уволакивали его на дно страшного
– Бежим!.. – пискнул придушенным песчаным зайцем Фири.
Друзья вскочили, а старик вдруг завертелся вокруг себя, высоко вскидывая колени, а потом плеснул перед собой из чайника. Земля вспучилась, и на глазах изумленных друзей на свет появился огромный шар. Он оторвался от земли и медленно поплыл вверх.
Против воли Гудри вдруг вспомнил, как отец привез из дальнего похода брусок дорогущего мыла, которое варили далеко за морем. Брусок пах медом и дивными фруктами, но маленькому Гудри строго-настрого запретили брать ароматное мыло в рот!
Матушка мылила сына, сидящего в глубоком тазу посреди двора, а Гудри веселился, разглядывал пузыри из тонкой мыльной пленки, которые переливались, дрожали на свету и лопались.
Земляной пузырь был огромен! Гудри смог бы свернуться калачиком и спрятаться в нем! Старик замахал веером – и шар послушно поплыл прямо на друзей. Пузырь раскручивался вокруг себя и ускорялся. Не помня себя, приятели вскочили и бросились прочь, топоча по помосту. Шар врезался в то место, где они только что сидели, и лопнул. Во все стороны полетели доски, разметав стойки. Мимо Гудри просвистела длинная щепа и переломилась, врезавшись в камень.
– Наверх! – скомандовал Ахмар. – За крепостными зубцами спрячемся! Там не достанет!
Друзья опрометью полезли наверх, шустро перебирая руками и ногами. Старик вертелся как безумный и махал чайником. Теперь он выдул из земли шар вдвое больше против прежнего! Отбросив чайник, старик схватил зонтик и начал тыкать им перед собой. Шар тяжело приподнялся и принялся набирать высоту…
– Быстрей, быстрей! – заскулил Фири.
Они успели! Перевалились через гребень, укрылись за зубцами. Вовремя! Раздался хлопок, стена дрогнула – и на друзей посыпалась труха, обломки палок… Гудри выглянул за стену – и увидел, как деревянное сооружение с грохотом осыпается вниз. От ворот Чит-тая в их сторону по прямым улицам города книжников неслись стражники…
Друзья потом не раз вспоминали тот сумасшедший спуск и удивлялись: как никто не сорвался, не переломал себе руки-ноги? Приятели похватали положенные кувшины, проломились сквозь сад, забыв и о сторожевом псе, и о его загадочном хозяине, вихрем промчались по переулкам Нижнего города – и остановились на перекрестке, загнанно дыша и глядя друг на друга шальными глазами.
Гудри не выдержал первым:
– А все-таки весело было! И Чит-тай повидали!..
Сигвар покраснел, прыснул, за ним захихикал Фири, а потом уже прорвало всех. Смеялись до икоты.
– Повидали-и-и! Повидали-и-и Чит-тай!.. – колотил кулаком по коленке обычно невозмутимый Ахмар. – А если бы этот старик стену на Чит-тай уронил?
Вытерев слезы, друзья простились, условившись увидеться завтра. Гудри свернул на родную улочку и увидел Якира, подпирающего ограду у ворот. Старый слуга тотчас разглядел непослушного молодого господина и поманил его пальцем. Гудри понурился и поплелся навстречу. Уж если матушка погнала Якира на улицу, искать сына – значит, жди беды!
«Опять плакать будет!» – подумал Гудри и закрыл ворота, лязгнув железным засовом.