Слезы Тесс

Винтерс Пэппер

Проигнорировав мой вопрос, он настойчиво спросил:

— Как тебя зовут?

Я скрестила руки, и уставилась на него. Никогда.

— Ладно, — рявкнул он. — Я буду звать тебя Голубка, пока ты не ответишь. Из-за твоих серо-голубых глаз.

Мое сердце разбилось на крошечные, невосстановимые кусочки. Голубкой? Гнев пронесся по моей шее и вспыхнул, когда появились воспоминания о Брэксе. Мягкая игрушка, которую он купил мне, когда я лежала в больнице. Как много раз он называл меня своей маленькой Голубкой.

— Нет! —

яростно вскрикнула я.

Он даже глазом не моргнул из-за моей вспышки. Невозмутимо уставившись на меня, он неторопливо провел пальцем по нижней губе. Властное выражение появилось на его лице, и к моему позору, мои соски напряглись. Мое тело вспомнило манеру его поцелуя, отвечая каждой частью, которую я не осмеливалась признавать. Частью, которую я не желала признавать существующей. Это заставило меня почувствовать, будто я сама вовлекла его в происходящее, своими испорченными желаниями.

Подумать только, неужели я притянула это, мечтая о грубости с Брэксом? Неужели моя судьба решила, что у меня была слишком идеальная жизнь и осуществила мои порочные желания самым худшим из возможных способов?

Мне было трудно дышать. Я уставилась на скатерть, когда служанка вошла в комнату с осторожным стуком и поставила прямо передо мной тарелку с яйцами пашот. Она слегка поклонилась Кью, поставив перед ним такое же блюдо.

Даже при том, что все мое тело было слабым от голода, я отодвинула от себя тарелку. Как я смогу поесть, если чувствую отвращение к самой себе? Именно я была ответственна за свои ненормальные желания.

— Ешь, чтоб тебя, — приказал Кью со стоическим выражением на лице.

После всего, через что я прошла, после захватывающего поцелуя и крови мексиканца, и моей глупой наивности, я могла бы продолжить список, я воспользовалась свои грязным ротиком:

— Пошел. Ты. На. Хер.

Его глаза расширились, а челюсть сжалась, но он не ответил мне. Он положил еду в рот и тщательно прожевал. Каждый укус был сдержанным и уверенным, как будто он держал себя в ежовых рукавицах. С чем он боролся? Поскольку он боролся, и я видела это в его глазах.

— Если ты не хочешь сказать свое имя, тогда расскажи что-нибудь о себе.

Почему он хотел что-нибудь узнать? Он уже сказал, что важно только то, что я принадлежу ему.

Сглотнув, я посмотрела на террасу, на большую кормушку для птиц, на которой собрались воробьи и черные дрозды. На ухоженные сады с безукоризненной живой изгородью и цветами, которые блестели на морозе, словно сияющее кружево. Оказавшись в морозной Франции из жаркой Мексики, я по-прежнему скучала по своему дому.

Кью положил нож и вилку, а руки сложил на коленях. Я сделала ошибку, посмотрев на него, и у нас началось новое сражение взглядами. Я тихо вопила и кричала, пока он просто сидел и посылал мне невысказанные угрозы.

Он разорвал контакт и пробормотал:

— У тебя два выбора.

Уши начало покалывать от страха,

но я притворилась дерзкой. Два выбора. В общем-то, три. Неважно, какими были первые два, третьим было спасение. И это произойдет. Я лазером уберу татуировку, освобожу свою лодыжку от GPS и найду способ убрать маячок слежения с шеи. Возможно, я и носила его на себе, но я нашла бы способ избавиться от него.

Кью продолжил своим глубоким, с акцентом, голосом:

— Первый — я изнасилую тебя, причиню боль, сделаю все, что ты ожидаешь от меня и заставлю влачить свое жалкое существование.

Я сощурила глаза, внимательно наблюдая за ним. Его плечи напряглись при слове «изнасиловать», но возбуждение согрело его взгляд. Почему эти две эмоции? Одна — возбуждение и желание, другая — отторжение и гнев. Я переплела пальцы и сжала их. Ярость угрожала перекрыть мне дыхание.

— Или расскажи мне о себе, и если у тебя есть полезные мне навыки, я отправлю тебя работать другим способом.

Я не смогла остановить себя:

— Другим способом?

Сожаление проскользнуло по его лицу так быстро, что я задалась вопросом, а не вообразила ли я его. Он медленно кивнул.

— Ага.

— Например?

— Расскажи мне о себе.

— Сначала ты.

Он хлопнул ладонями по обеим сторонам от своей тарелки так, что подпрыгнул фарфор.

— Проклятье, девчонка, я предоставил тебе выбор. Но это не значит, что я не могу убрать его, — он тяжело дышал, и его гнев послал страх, которой вырос внутри меня.

Он назвал меня девчонкой, но я все же сомневалась, что он намного старше меня. Самое большее, ему было слегка за тридцать. Но возраст не имел значения, когда он кричал. Он пугал меня сильнее, чем Кожаный Жилет. По крайней мере, я знала, как бороться с тем мужчиной. С Кью я об этом и понятия не имела.

Стараясь сосредоточиться, я глубоко вздохнула. Кью предоставил мне выбор. Если я хотела сбежать, то мне придется подождать. Если Кью отправит меня работать, у меня появится больше возможностей, чем в том случае, если бы меня привязали к кровати.

Я решила подражать ему, положив руки на стол, укрепив этим свое решение.

— Что ты хочешь узнать?

Его плечи слегка расслабились, но напряжение в бледно-зеленом взгляде не исчезло.

— Откуда ты?

— Из Мельбурна.

— Говоришь еще на каком-нибудь языке, кроме английского?

Я покачала головой.

Он фыркнул:

— Это первое, что мы изменим. Я очень долго отказывался говорить на английском языке. Английский — скучный язык. Ты выучишь французский, — отмахнувшись от моих замечаний, он продолжил: — Какое образование?

Я дрейфовала в океане, один неправильный ответ, и я отправлюсь на противоположный берег, привлекая выбор номер один: изнасиловать и сломить меня.

— Еще я училась в университете. Также работая официанткой и в розничной торговле.