Слезы Тесс
Шрифт:
Он насупился, и уставился на свои идеальные ногти.
— Ничего важного. У тебя должно быть больше талантов, иначе...
Я быстро залепетала:
— Я учусь, чтобы работать в строительстве. Я практически получила степень в управлении проектом и в работе с архитектурными эскизами.
Он молчал, на мгновение интерес сменил жесткость в его взгляде, прежде чем он вновь закрылся.
— Продолжай.
Больше-то и нечего было рассказать.
— Я все еще должна сдать итоговые экзамены, но научилась, как спланировать бюджет для строительства,
Я придумала это. Я стала только второй, но если он хотел меня в собственность, блин, возможно, я буду самой лучшей собственностью.
Он откинулся назад, вновь постукивая пальцами. Я быстро узнала фирменное движение. Кью двигался с властью и бесспорным осознанием идеального контроля.
— Как они украли тебя?
Резкая смена темы меня ошарашила.
Я думала, что оттолкнула этот страх из-за моего похищения и очистилась с помощью слез… Но паника подскочила и загудела, уничтожая все, кроме агонии от воспоминаний об окровавленном Брэксе и мужчин, вытаскивающих меня в бессознательном состоянии. О, боже, когда-нибудь я буду свободна?
Кью поерзал, ожидая ответа. Он не переживал и не испытывал садистского интереса к моей борьбе с воспоминаниями. Какого черта он поднимал эту тему? Ублюдок.
Я ответила монотонно, притворившись, будто всего этого со мной не было. Удивительно, это помогло дистанцироваться, и вспышка гордости заполнила меня. Я боролась и преподала Кожаному Жилету урок или даже два. Я праздновала маленькую победу.
— Меня украли из Мексики. Они вырубили моего парня, схватили меня и куда-то увезли.
— Они причиняли тебе боль? Ну, кроме лодыжки?
Если брать в расчет, что меня избивали и сделали татуировку, то да. Я кивнула.
Он сделал вдох, и нахмурился:
— Они изнасиловали тебя?
Кожаный Жилет пытался, но потерпел неудачу. Жестокая улыбка появилась на моих губах.
— Нет. Один пытался. Но у него ничего не вышло.
Его улыбка была похожей на мою, и что-то протянулось между нами. Понимание? Уважение? Что-то, как я сказала бы, изменившее мнение Кью обо мне.
Мой пульс ускорился. Возможно, если бы я смогла заставить его посмотреть на меня не как на собственность, а как на женщину, то, может быть, в конце концов, не все было бы потеряно.
Независимо от его чувств, если его уважение предполагало безопасность, то я приняла бы это.
Чтобы между нами не возникло, оно исчезло, когда Кью пробормотал:
— Как тебя зовут? — он не спускал взгляда с газеты, лежащей на столе. Он что, думал, я не замечу этого вопроса?
Я скривилась, и не ответила.
Через несколько секунд он поднял взгляд и уставился на меня.
— Ты скажешь мне свое имя.
Мое дыхание ускорилось, и ребро откликнулось на это дикой болью, но я молчала. Что ты делаешь, Тесс? Есть ли реальный шанс сохранить имя в секрете?
Я подпрыгнула, когда Кью закричал:
— Сюзетт! — он поднял подбородок, показывая изящную шею и ее суровую гладкость. Выпирающие мышцы намекали на безжалостную программу тренировок, но его тело не было громоздким. В другой жизни я пускала бы по нему слюнки. Он должен украшать обложку журнала «GQ». Я сощурилась. Поэтому он называл себя Кью6? Так эгоистично.
Появилась горничная. Ее теплая улыбка и поклонение своему работодателю кольнули меня прямо в сердце.
— Oui, ma^itre? (прим. пер. фр. – Да, господин?)
— Enfermer la dans la biblioth`eque. Retirez le t'el'ephone et l'ordinateur portable. Ca comprend? (прим. пер. фр. – Закрой ее в библиотеке. Убери телефон и ноутбук. Понятно?)
Я моргнула, жалея, что не продолжила учить французский в старшей школе. Ржавые винтики упорно работали, стряхивая пыль с языка, который я знала, но не использовала годами. Что-то о библиотеке и компьютере.
Мой взгляд метался между Кью и Сюзетт.
Она поклонилась.
— Oui, autre chose? (прим. пер. фр. – Да, что-то еще?)
Мой мозг усиленно работал, позволяя памяти напрячься и вспомнить. Она спросила, надо ли ему что-нибудь еще. Я никогда прежде не была так благодарна за хорошую память, но хотела заплакать от облегчения оттого, что полностью не останусь в неведении.
Кью замер, а Сюзетт уставилась на него своими орехово-карими глазами. Ее поза вопила о покровительственном отношении к нему, понимании. Её глаза убеждали его что-то сделать... Что?
Они вечность смотрели друг на друга, вовлеченные в молчаливый разговор, оставляя меня третьей лишней. Наконец, Кью кивнул, вздохнув.
— Vous savez? (прим. пер. фр. – Вы знаете?)
Она расслабилась, выражение лица стало печальным.
— Elle est diff'erente (прим. пер. фр. – Она другая), — она пожала плечами. — Ne vous punissez pas (прим. пер. фр. – Не наказывайте себя).
Она говорила так быстро, что я уловила только другая и наказание. Мой желудок сжался, когда Кью посмотрел на меня с мучительным выражением сплава желания и ненависти на его лице.
Он резко кивнул, отпуская свою защиту, и в его глазах вспыхнул голод.
— Oui (прим пер. фр. – Хорошо), — его голос послал дрожь по моей коже.
Инстинкт сработал быстрее мозга. Что-то изменилось в Кью. Он дал отпор в той борьбе, которую вел. Мое сердце стремилось выпрыгнуть из клетки ребер, галопом мчась в груди. Зловещее осознание пронеслось по моим венам. Он перестал бороться. Это решение излучало его покорное, но напряженное тело. Страх требовал узнать, чему он сдался.