Слезы Тесс
Шрифт:
— Эсклава, скажи это, — его рот вновь пощекотал мое ушко, а слова послали вибрацию по моей коже.
Моя борьба исчезла, желание неповиноваться переросло в покорность.
— Твоя, — выдохнула я, а живот скрутило желание вычистить свой рот.
Он поцеловал меня так нежно, и ощущался, как мята и страсть, если у страсти, конечно, был бы запах.
— Еще раз. — Я покачала головой, пытаясь высвободиться. Кью еще крепче обнял меня, и прижался своей твердо-каменной эрекцией. — Не испытывай меня. Моя
— А зачем сомневаться? Разве не это тебе хочется сделать? Сломить меня. Держать пленницей. Секс-рабыней. Обращаться со мной, как с каким-то животным, которое можно использовать и мучить? — прошептала я, но мой голос был пропитан гневом и яростью.
— Я не хочу причинять тебе боль. Я не хочу ничего отбирать у тебя, — прошептал он. Мое сердце остановилось. Тон его голоса намекал на раскаяние.
— Чего ты хочешь тогда? — я озадаченно приподняла бровь.
Кью сделал паузу, лаская пальцами мою руку, лишая свободы, затем замер, будто делал это неосознанно.
— Ты знаешь, чего я хочу, эсклава.
Мое сердце начало болеть. Я не могла оставаться прежней. В один момент, он прикасался ко мне, будто я была незаменимым произведением искусства, а в следующий, удерживал меня так, будто я была сукой, который требовался урок. Он встряхнул меня, прорычав мне в ухо:
— Мне нужно, чтобы ты сказала это еще раз, и я отпущу тебя.
Два варианта. Два решения. Ни одно из них не было легким. У обоих были последствия. Но на данный момент я выбрала тот, который защищал мое достоинство хотя бы еще на одну ночь.
Я опустила голову и прошептала:
— Твоя.
Глава 11
*Жаворонок*
На следующий день за мной пришла Сюзетт.
Я не сомкнула глаз. В тот момент, как ушел Кью, я помчалась по лестнице в свою клетку.
Стены и дверь помогли мне сдержать растущую паническую атаку. Я пододвинула комод к двери и сжалась в комочек в центре кровати. Но я не смогла уснуть, просто на тот случай, если бы Кью вернулся, чтобы закончить начатое.
Всю ночь я боролась с подступающей тошнотой и слишком разгоряченным телом. Я не могла вытеснить страх из легких и позор из сердца. Не потому, что прикосновения Кью сделали меня влажной против моего желания, а из-за темной части меня, которая хотела, чтобы он оттрахал меня. Я так чертовски сильно хотела этого.
Глаза оставались сухими, но мое сердце обливалось слезами. Кью был моим наказанием за то, что я поставила Брэкса в неловкую ситуацию. Карма, сука, заставила меня жить моими больными фантазиями, показывая, что я ненормальная, что мне нужна была помощь.
Мое ребро болело из-за борьбы, но я ощупала кость, делая еще больнее. Я заслуживала мучений,
Я была таким плохим, ужасным человеком и заслуживала эту судьбу. Я привлекла этот кошмар своими порочными мыслями.
Кью был моим проклятием.
Когда утром пришла Сюзетт, она попыталась открыть дверь, сопровождая все это французскими ругательствами и громким стуком.
— Откройся. Нельзя запираться, — она, вероятно, навалилась на дверь, потому как дверь немного приоткрылась.
Я широко раскрыла глаза, когда она отодвинула комод дюйм за дюймом. Дерьмо, если женщина такого размера смогла сломать мою защиту, то Кью мог бы спокойно войти, когда бы ни захотел.
Я задумалась, не было ли другого выхода из этой комнаты? Осматривая крошечное окно, размером с марку, я выискивала водосточную трубу или что-нибудь, что помогло бы мне спуститься на землю. Но ничего не подходило, дерево росло слишком далеко, и падать, казалось, пришлось бы, по крайней мере, с пятого этажа. Не упоминая о том, что если я спущусь, охранники и GPS-браслет позволят Кью отследить мое местонахождение.
Сюзетт протиснулась в щелку в двери и положила руки на бедра.
— Не делай так больше, эсклава.
Это слово с прошлой ночи вернуло все: запах Кью, его прикосновения, его могущественную ауру. Я задрожала. Я должна просто покончить с собой. Это остановило бы внутренние сражения и освободило бы меня от страданий. Я сглотнула, ненавидя безнадежность и слабость мыслей. Никогда! Черт, Тесс никогда. Чтобы ни случилось, ты справишься и выживешь.
Сюзетт скрестила руки и уставилась на меня.
— Станет легче, — в ее голосе звучал гнев, из-за ее собственных проблем и боли. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что она прошла через подобное.
Я выстрелила в нее взглядом:
— Это было также и твоим опытом?
Кью и ее постепенно ломал своей странной смесью контроля и нежности?
Она покачала головой, и ее пальцы напряглись на предплечьях.
— Не от господина Мерсера. От другого, — ее карие глаза наполнились слезами. Она вздохнула. — В Кью есть много всего, но он не настолько плох, как другие.
Я навострила ушки. Имя Кью из ее уст звучало странно. Я привыкла, что она называет его господин Мерсер. Какие отношения были между ними? Не то, чтобы меня это волновало.