Слишком дружелюбный незнакомец
Шрифт:
Положив мобильник в прозрачный стакан на письменном столе, Матильда снова уставилась на три лица, которые продолжали внимательно смотреть на нее с противоположной стены. Нет, такой порядок решительно нехорош. Первоначальная идея была гораздо лучше… Всегда следует доверять первому впечатлению…
Телефон издал сердитое жужжание, будто попавшаяся в сачок пчела. Матильда удивилась, как быстро пришел ответ.
Недовольно сморщившись, она набрала одним пальцем:
Глупый
Новое послание пришло через десять секунд. Как ей удается так быстро печатать на такой крохотной клавиатуре? Не иначе, разница между поколениями…
Матильда улыбнулась, приложив руку к щеке. Она не верила своим глазам.
Телефон завибрировал у нее прямо в руке:
Как она сумела наставить этих забавных человечков в конце эсэмэски? Надо будет ее спросить. Это, без сомнения, вызвало бы резкую критику со стороны Франсуа. А ведь он мог бы разрядить обстановку.
В то самое мгновение, когда Матильда отправляла последнюю эсэмэску «до скорой встречи», звякнул дверной колокольчик.
Вошел мужчина. На вид лет сорока, роста скорее маленького, с трехдневной щетиной и растрепанными волосами. Его впечатляющий многослойный наряд был совершенно не по сезону: рубашка, жилет, пиджак, пальто… Вот и пойми, что у некоторых иногда происходит в голове!
— Здравствуйте! — сдержанно произнесла Матильда.
Повернувшись к ней, мужчина едва кивнул — в духе высокомерных минималистов, от которых не жди ничего хорошего. Таких Матильда старалась обходить десятой дорогой: навязчивые и надоедливые зануды. Подобных субъектов она сразу чуяла. А точнее, за время работы в галерее научилась разбираться в людях. Клиенты, которые случайно толкают дверь галереи, побуждаемые непонятной силой, секрет которой она так и не смогла разгадать. Такие по три часа с презрительным видом разгуливают среди картин, потом задают целую кучу вопросов, испытывают ваше терпение, безо всякого стыда кичатся омерзительным невежеством, вызывая тошноту своим бескультурьем. Эти «напыщенные кретины» принадлежали к той категории, к которой Матильда испытывала самое большое омерзение: треплют вам нервы, а потом уходят так же, как и появились. Самые докучливые приставалы на свете!
Уголком глаза Матильда следила за ним, делая вид, будто перебирает на столе папки с документами. Пройдя два или три раза перед лицами, незнакомец исчез за центральной стенкой.
Да где же Гина? Она лучше ее справлялась с такого рода ситуациями. Ангельское терпение, не то что у нее…
Пару минут спустя мужчина снова появился перед ней и продолжил свой променад перед тремя портретами.
Матильда вышла из-за письменного стола. Что ж, на войне как на войне…
— Я могу вам помочь?
Едва обернувшись к ней, он, приняв озадаченный вид, засунул руки в карманы зимнего пальто.
— Гм… А что здесь изображено?
Матильда украдкой вздохнула. «А вы как думаете? Два глаза, один нос, один рот…»
— Это лица, месье…
Нагнувшись вперед, мужчина театрально зажмурился.
— А это название: PERSONA?
— Это латинское слово, которое означает «маска».
— А я думал, что это лица.
— Это маски-лица. Эти портреты очищены от плоти, от всего земного и личного. И поэтому они похожи на маски. Слово persona можно истолковать и как «персона», и как «персонаж». Здесь мы сталкиваемся с причудливой игрой слов.
На полном автомате Матильда принялась рассказывать ему текст, который вместе в Гиной написала для каталога.
— Забавная мысль. Нескладные они какие-то, верно?
— Художник старается вызвать у зрителя чувство дискомфорта, поставить перед ним обобщенный человеческий образ, нечто вроде зеркала, в котором любой может увидеть свое отражение.
Матильда не могла удержаться. Как только перед ней появлялся какой-то тупица, она, вместо того чтобы закруглить разговор, принималась что-то доказывать. Чего ради? Он ее даже и не слушает.
— А ничего более классического у вас нет?
— «Более классического»? Вы в галерее современного искусства, месье. Если вам нужны натюрморты и морские пейзажи, то вы ошиблись местом!
Потеряв терпение, она уже собиралась развернуться и уйти, когда, непонятно откуда появившись, к ним подошла Гина:
— Месье, могу я сообщить вам некоторые дополнительные сведения?
Облегченно вздохнув, она ушла, покосившись перед этим на свою компаньонку и кончиками губ беззвучно сказав ей «спасибо».
Матильда посмотрела на часы. 11:30.
Выйти в полдень. Нет, даже еще раньше. Она всегда предпочитала приходить немного заранее. Чтобы было время выбрать место, устроиться, поразмышлять о первых словах, которые она произнесет. А может быть, лучше наоборот — импровизировать и позволить событиям происходить своим порядком. Там видно будет. Вызвать такси… Но почему бы не пойти пешком? Так быстрее и гораздо приятнее. Весь день сидеть взаперти — такое в конце концов начинает действовать на нервы…
По крайней мере, вопрос с расположением картин улажен, и она может отчитаться о проделанной работе. Матильда обещала себе углубиться в это занятие в утренние часы, но ей совершенно об этом не думалось. Сначала завтрак. Оставить эту неприятную обязанность на потом. В конце концов, пускай Гина тоже поломает над этим голову. Почему все время именно ей приходится принимать неприятные решения?
Ах, Гина… Матильда ее очень любила — от нее исходила такая свежесть и непосредственность, что это даже немного вызывало зависть, несмотря на то что за шесть лет сотрудничества они стали настоящими подругами. Они вдвоем владели этой галереей, но у Матильды всегда складывалось впечатление, что она «главная», как говорят мальчишки на перемене. А значит, она может отделаться от неудобного вопроса.