Слишком рано… слишком поздно
Шрифт:
– Алло?
– Ну, привет, сестричка. – Отозвался хриплый голос на том конце телефона. – Узнала?
– Узнала. Откуда мой номер? – Борясь с дрожью, ответила Аня.
– Ну дык, места знать надо. Че, как дела? Как жизнь молодая? Слышал, ты теперь в хоромах живешь да деньги лопатой загребаешь?
– Ошибочные у тебя сведенья. Я так понимаю, тебя уже выпустили?
– Откинулся с полгодика назад. Вот теперь жизнь налаживаю.
– Чего ты хочешь, Сергей?
– Ну как чего? Ты мне, сестренка, жизнь запорола, – зловеще протянул братец, – за тобой теперь должок.
– Я тебе ничего не должна.
– А из-за кого я, по-твоему, на нары угодил, а?! – Моментально взревел Сергей. – Кто меня без крыши над головой оставил? Ты, дрянь, хату после мамки себе заграбастала и теперь решила еще и деньги себе присвоить?! Я тебя, суку, найду и…
Аня в ужасе нажала на отбой и похолодевшими пальцами сжала телефон. Ничего она себе не присваивала, а забрала лишь то, что по праву ей принадлежало. Матери не стало почти сразу же после того, как Сергея забрали. Спилась и однажды утром не проснулась. Об этом Анна узнала из звонка соседки, которой когда-то оставляла Ваську на присмотр. Самое страшное, что внутри ничего не екнуло ни после звонка, ни на скромных похоронах, которые девушка устроила. Она смотрела на едва узнаваемое лицо матери и ничего кроме пустоты не ощущала. Мать не любила ее, вечно изводила и относилась как к какому-то отбросу. И если бы Анна сейчас стала заливаться слезами, это был бы настоящий цирк с фальшивыми актерами. А она этого не хотела. Да и похороны она устроила лишь по долгу совести, чтобы мать не захоронили как бомжа в какой-то яме с безымянной табличкой на кресте.
– Наверно, я действительно паршивая дочь, – горько говорила она своей "свите". Лида и Иван расположились рядом с ней за грязным кухонным столом квартиры, которая осталась после матери. Здесь почти не было мебели, все в грязи, бутылках и окурках. Настоящая свалка, где помимо тараканов кое-где попискивали мыши.
– Возьми себя в руки, – Лида передернула плечами, – хорошая ты дочь. Все, что требовалось – ты сделала. Теперь осталось квартиру оформить и сбагрить ее быстрее, чтоб забыть этот кошмар с концами.
– Она же не моя.
– Здрасьте, – подруга чуть у виска не покрутила пальцем, – а чья? В наследство вступишь и будет твоей.
– А Сергей? Без его ведома я же не смогу ничего сделать да и куда он пойдет, когда выйдет?
Тут уже не выдержал Ваня:
– Аня, ты в порядке? Он тебя чуть не убил, а ты за него беспокоишься! Может, еще к себе жить позовешь?! Справки возьмем где надо, а твоего брата, если уж так хочешь, определим в общежитие. И то, не факт, что его возьмут с таким "прошлым". Ты на эту квартиру имеешь полное право, поняла? Ты, в конце концов, дочь, имеющая те же права, что и сын!
И закрутилось все, завертелось. Они и в правду занялись бумажной волокитой, которая вытягивала из них все силы. Если бы не связи Лиды, они бы еще долго бегали из окошка в окошко и простаивали очереди под кабинетами. Вроде бы Аня со всеми соглашалась, старалась быть твердой в своих решениях, но под конец все же дала слабину. Именно по ее требованию, квартира была заочно разделена между ней и Сергеем, как между разнополыми детьми. А затем ее разменяли на однокомнатную квартиру на окраине для брата и двухкомнатную с доплатой для себя, где теперь уже и обосновались своей небольшой семьей. Почему же тогда Сергей говорит, что его оставили без крыши над головой? Плохое предчувствие накрыло с головой и Аня без замедления позвонила Ване на работу, рассказав ему о случившемся звонке.
– Сиди дома и никому не открывай! – Рявкнул парень. – Если вдруг что, сразу звони в милицию!
– Ваня, а как же Василиса? Ее надо забрать из садика!
– Я уже выезжаю туда!
Не успевает экран погаснуть, как тут же разрывается новой трелью. На экране номер воспитательницы.
– Анна Матвеевна, тут какой-то мужчина пытается забрать вашу дочь. Представился вашим братом и говорит, что вы задерживаетесь. Это так?
– Варвара Петровна, у меня нет брата, – едва дыша, произнесла Аня, – ни в коем случае не отдавайте ему моего ребенка! Я сейчас! Я мигом!
Стоит ли говорить, что Аня совершенно забыла о том, что ей говорил Иван. Разве она могла остаться дома, зная, что Сергей находится на территории садика? Как он их нашел, она не понимала, но и времени на раздумья не было. До детского садика, находящегося в двух дворах от дома, она в буквальном смысле этого слова летела. Почти у самого здания, неудачно став на бордюр, Аня спотыкается и падает на землю. Боль обжигает ладони и коленки, но это не сравнится с тем, что чувствует материнское сердце, когда слышит крик своего ребенка.
– Василиса! – вырывается вопль у Ани и она, прихрамывая, торопится попасть внутрь. Но крепкая хватка на ее руке, останавливает девушку и она оказывается лицом к лицу с Иваном.
– Я же сказал, чтобы ты сидела дома!
– Там… там… – задыхалась Аня и, обезумевши, трепыхалась в его руках.
– Серый, Макс, – Иван коротко кивнул своим ребятам, – действуем.
Казалось, что прошла вечность пока Аня не увидела Ваську на руках у высокого блондина. Дочка со слезами на глазах бросилась к матери и повисла на ее шее.
– Все в порядке? Не обидел? – Анна всматривалась в перепуганное лицо Васьки. – Ничего не болит?
– Нет, – шмыгнула дочка носом, – он напугал меня.
– Чем родная? Скажи, чем?
– Он сказал, что тебя больше нет и теперь я буду с ним жить. – И девочка снова разревелась, уткнувшись лицом в ее плечо.
Аня долго ее гладила по спине, успокаивая и подбадривая. Но уже сидя в машине и не желая, чтобы Василиса видела, как Сергея выводят из здания под конвоем. Сидела и, утирая украдкой собственные слезы, впервые желала человеку самого страшного суда, на который он заслуживал.
– Нет, ты только подумай, – Лида бесновалась в тот вечер, ворвавшись в их квартиру словно ураган, – а еще частный садик, мать его! С охранником – пенсионером у которого из оружия только перцовый баллончик!
– Лид, дедуля получил не хило, – Ваня разливал кофе по чашкам и по очереди выставлял на стол, – но отбивался профессионально.
– Этого мало! Раз… раз случилось такое!
– Лид, сядь уже, – устало попросила Аня, – и так голова раскалывается, а ты еще и орешь.
– Орала и буду орать, потому что я распереживалась, – Лидия все же плюхнулась на стул, – Вань, ты серьезно? И где в этом кофе коньяк?