Слишком редкая, чтобы жить, или Слишком сильная, чтобы умереть
Шрифт:
Я слушала его разглагольствования о будущем и думала о том, что замуж за него не хочу. И вот, набравшись смелости, я решила, что пришло время сказать – мы расстаемся. Я хочу, чтобы между нами все так же быстро закончилось, как и началось. Я родилась не для того, чтобы пустить свою жизнь под откос из-за наркомана. В этой жизни он уже сделал свой выбор, а мой выбор – за мной. Несмотря на его ежедневные признания в чувствах, я не испытывала желания брать на себя его проблемы.
– Вить, я не хочу за тебя замуж, – осторожно произнесла я.
– Почему?
– Потому что бывших наркоманов не бывает, и я не хочу угробить свою жизнь. Как бы ты меня ни любил, для тебя наркотики всегда будут важнее.
– Юль, если ты меня когда-нибудь бросишь, я просто тебя убью.
Мне стало не по себе. Я покрылась холодным потом.
– Есть такая поговорка: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Подумай об этом, – укоризненно забормотал он.
– Если бы я подсадила тебя на наркоту, ты бы мог меня упрекнуть, а так...
– Юль, я без тебя жить не буду.
– Витька, не приходи больше ко мне. Мне противно смотреть на твои наркотики и на то, какой ты становишься после уколов.
– Я же сказал: если захочешь, брошу.
– Бог мой, как мне надоело слушать твое вранье! Когда бросишь?
– Когда поженимся.
– К тому времени ты уже внутри весь сгниешь. Да и не хочу я за тебя замуж. Давай разбегаться. В нашем возрасте все забывается очень легко.
– Но ведь у нас же любовь была.
– Какая любовь?! Так, мелочи жизни.
– Мне через месяц в армию. Я хочу, чтобы ты была моей девушкой на проводах.
– Зачем? Все равно не буду тебя ждать! Знаешь, я только одного не пойму. Как же тебя в армию-то берут?! Как ты там без наркотиков будешь?!
– С этим я сам разберусь. Значит, ты меня из армии ждать не будешь?
– Но я же не сумасшедшая – ломать свою жизнь.
– Тогда зачем ты со мной встречалась?
– У тебя же на лбу не написано, что ты наркоман. Я узнала об этом случайно. Ты ведь скрывал! Вить, я хочу наслаждаться молодостью, свободой выбора. Хочу построить жизнь так, как считаю нужным, и в мои планы не входит строить ее с наркоманом. Я не обязана платить за ошибки твоей молодости и беспечной жизни. Если ты стоишь на краю пропасти, то у меня нет желания прыгать вниз вместе с тобой. Что ты можешь мне предложить? Пойти с тобой на дно?!
Я понимала, что нужно действовать жестко, иначе от него не отделаюсь. Я встала и пошла, а он так и остался сидеть на лавочке.
– Юля, стой! – прокричал он мне вслед. – Ты не можешь меня вот так взять и бросить!
– Могу!
– Разве можно бросать больного человека?!
Я шла и чувствовала, как слезы застилают глаза. Последние слова прозвучали как пощечина. Я остановилась и внимательно посмотрела на Виктора. От его жалкого вида защемило сердце.
Со дня нашего знакомства он сильно похудел. Щеки впали, под глазами приличные синяки... А ведь поначалу я пыталась его вытянуть, но уговоры, доводы бессмысленны. Виктор отшучивался, но когда начиналась ломка, он переставал походить на человека – безвольный и злющий, не успокоится, пока не получит дозу.
– Я люблю тебя!
– Наркоманы не умеют любить, – постаралась отрезать я.
Тогда я еще не знала и не могла знать, что нужно было бежать от него сразу, только увидев, как он делает первый укол. Но я все острее понимала, что должна, должна как можно скорее оставить его и выбросить из головы так называемые угрызения совести! Ведь даже если наркоманы не принимают наркотики, психика-то у них измененная. У этих людей очень тонкая душевная организация. Этот мир их ранит. Им не нужны обычные человеческие радости, оттого и частые беспричинные депрессии, уныние и нежелание жить. У них нет воли и мужского «я». Наркоманов практически невозможно вытянуть из этого болота. Выкарабкиваются единицы, а страдают миллионы. Эти люди убивают не только себя, но и своих близких.
Зачем приносить себя в жертву? Кто он мне? Ни ему, ни мне жертвы не нужны. Ему никто не нужен: ни я, ни родители, ни друзья – при нужде все равно на наркотик променяет. Считать, что он бросит наркотики ради меня, – величайшая глупость. Не стоит тешить себя иллюзиями. Не может наркоман отказаться от этого без лечения. У него атрофируются ВСЕ чувства. На роль великомученицы я точно не подхожу.
Я не хотела биться головой в глухую стену. Мои уговоры не действовали, мой кавалер превращался в ничтожество и только и делал, что врал. Стоит ли гробить годы жизни на таких? Наркоманы не живут сами и не дают жить другим. Это большая боль, грязь, слезы. И даже если все закончится победой, буду ли я ей рада? Смогу ли поверить, что он не вернется к прошлому?
Это самая настоящая жалость! Жалость к нему (почему именно он?), жалость к себе (почему именно я?), жалость ко всему миру! Не стоит он того! Мне не о чем говорить с абсолютно равнодушным человеком, не интересующимся ничем и никем, кроме очередной дозы. У меня одна жизнь, и я не хочу ее тратить на бездуховное жалкое существо. Это равносильно бессмысленным попыткам спасти развалившийся карточный домик. У наркоманов нет будущего. Это люди с прошлым!!! Что заставило его попробовать ЭТО? Нужда? Нет такой нужды, чтобы добровольно колоть себе вены! Интерес? Тогда о каком интеллекте речь, если у человека не хватает мозгов понять, что из ЭТОГО не вылезти!
В тот момент, когда Виктор встал с лавочки, я развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла прочь быстрым шагом, а затем не удержалась и побежала...
В армию он так и не пошел. Этой же ночью умер от передоза...
ГЛАВА 4
В старших классах я меняла парней как перчатки, и меня обошла стороной участь девушек, страдающих из-за неразделенной первой любви. Мама только и успевала гонять из нашего подъезда кавалеров, которые вились у нашей двери, желая пригласить меня погулять. Теперь на наших картофельных грядках уже не я копала и собирала картошку, а мои поклонники. Я сидела в сторонке и давала указания. Когда очередной парень уставал, спешила его похвалить, чтобы он с новым рвением довел наши грядки до ума.
– Ну, дочь, ты даешь, – шептала мама, глядя на старательного ухажера, орудующего лопатой.
– Старается, – с гордостью произносила я.
– Он же думает, что зятем моим станет.
– Не будем рушить его иллюзии. Пусть думает. Для нас главное – урожай.
– Ох, дочь, достанется тебе когда-нибудь.
– За что?
– За то, что парней эксплуатируешь и мозги им пудришь, – рассмеялась мама.
– Я их не эксплуатирую, а приучаю к физическому труду. Зачем я буду пахать на грядках, если нашла того, кто сделает это за меня? Причем с большим удовольствием. Видишь, как он мешки с картошкой таскает? Хочет тебе и мне понравиться. И вообще, мам, если я не буду пудрить им мозги, то они быстро запудрят их мне. В этой жизни не ты, так тебя.