Слишком жаркий Кипр [СИ]
Шрифт:
— Даже жалко мне как-то твою бороденку. Она тебе шла.
— Да нет, отвык я уже от таких гражданских вольностей.
После этого он снова позвонил отцу Василису. Но, телефон священника не отвечал.
— Значит, еще не приехал наш святоша, — решил он. Чуть подумав, он предложил: — А давай сходим с тобой в участок, к этому Папе-андрея.
— Не коверкай фамилию очень хорошего человека, — возмутилась Ольга. — Если бы не он, мы бы до сих пор сидели у них в обезьяннике.
— А мне что делать? — спросил Мишка.
— А тебе будет важное задание. Ты садишься на сеть и вылавливаешь всю информацию об этом чертовом острове. Особенно все новости, касающиеся русских, и криминалу вокруг них.
Папандреу очень удивился их визиту.
— А я хотел уже посылать за вами полицейских, а вы тут сами пришли.
— Да, мы узнали про этот пожар, и решили спросить, не за нами ли эта была охота?
— Охота-охота, — Янгелос смешно наморщил лоб, вспоминая смысл этого русского слова. Юрий решил ему помочь. Он сделал вид, что стреляет из ружья, а потом замахал руками как крылышками. Грек понял.
— А, охота! Да, может быть и так. И охота наверняка именно за вами. Сожгли именно ваш номер.
— Что, Сократос все не может успокоиться?
Следователь развел руками.
— У него двухсотпроцентое алиби. В это время он был в нашем участке, оформлял заявление об угоне машины. Если учесть, что на улице его ждали почти все его бандиты, то алиби есть и у них.
Астафьев почувствовал, как сразу напряглась Ольга. Да и его собственный голос показался Юрию до боли фальшивым.
— Что, у Сократоса украли машину? Неужели такое возможно?
— Да, представьте себе, «Порше» этого года выпуска. Он, правда, сам виноват — ключи оставил в замке зажигания. Правда, далеко угонщики не уехали, разбили на первом же перекрестке. Наверняка какие-то пацаны.
Вот теперь они уже не удержались и переглянулись. Их удивило, что Сократос не стал заявлять угон конкретно на них.
— Кто же тогда поджег наш номер? — спросил Юрий.
— Вот это и странно. Он и его люди практически все были здесь.
— Это был не тот «водопроводчик»?
— Нет, но вас однажды спрашивали, не зная ваших имен, просто обрисовав внешность. Мы создали фоторобот этого человека.
Супруги с недоумением уставились на лист бумаги с портретом некого жуткого выродка. Астафьева всегда смешили и раздражали фотороботы российского производства, но киприоты превзошли всех их, как Казимир Малевич со своим "Черным квадратом" превзошел импрессионистов. По этому синтетическому лицу было ясно только одно: он был молод, и явно выходец откуда-то с юга, от Испании, до Китая. Это мог быть и турок, и грек, и пакистанец, и араб. Короткие волосы, длинный, висячий нос, черные, с плаксинкой глаза.
— Он говорил по-русски? — спросила Ольга.
— Да.
— И портье ему ответил?
— Нет, сказал, что не имеет права рассказывать о своих клиентах.
Юрия интересовало совсем другое.
— Так как они подожгли наш номер? Запись сохранилась?
Янгелос замотал, было, головой, потом, чуть поразмыслив, развернул дисплей ноутбука в сторону посетителей.
— Вот. Я думал, что так бывает только в кино.
Это снова была запись теперь уже камер наружного наблюдения отеля. Изображение было еще хуже, чем вчерашние кадры — ночь, освещение только фонарей около отеля. В поле зрения камеры появился мотоцикл с двумя седоками. Он резко остановился, и тот из мотоциклистов кто сидел сзади, спрыгнул с сиденья, пробежал чуть вперед, и быстро швырнул в сторону отеля одну за другой три темных вещи. На записи были видны даже вспышки пламени, отражавшиеся на освещении самого метателя. После этого метатель снова прыгнул на сиденье мотоцикла, и они за пару секунд скрылись из поля зрения камеры.
— Да, это что-то новое. Просто гангстерский фильм, — признал Юрий.
Напоследок Папандреу решил еще раз огорчить их.
— Да, господа, со вчерашнего дня прокуратура сняла наружное наблюдение за Михаилидисом.
В ответ на откровенное удивление, отразившееся в глазах русских, следователь развел руками.
— Я ничего не мог поделать. Приказ свыше. Так что, будьте осторожны.
ГЛАВА 10
Уже потом Астафьев пришел к выводу, что Олег Батов, удачливый российский золотопромышленник, постепенно подбирающийся к десятке самых богатых людей России, своей жизнью был обязан Янгелосу Папандреу. Они с Ольгой, не торопясь, шествовали по одной из улочек Лимассола, когда увидели впереди огромный, белый лимузин. Этот монстр вражеского автомобилестроения покоился около ступеней отеля «Редиссон», одного из самых престижных в городе. У Юрия шевельнулось свойственное всем людям любопытство, которое тут же вместо него озвучила Ольга.
— Интересно, кому это такой членовоз подали?
— Да, член его знает, — в тон ей ответил Астафьев, и тут же увидел того самого «члена». По ступеням отеля спускался высокий, красивый мужчина в белоснежном костюме. Он был еще молод, на вид лет тридцать с хвостиком, хотя и уже с солидным излишками веса. Длинные, светло-русые волосы были зачесаны назад, голубые глаза прикрывали солнцезащитные очки. Это был ни кто иной, как Олег Батов, недавний знакомец Астафьева по его Московской одиссее.
Он так же был втянут в аферы с участием чеченских террористов, его жизни угрожал тот же самый Хаджи. Тогда Батов и попросил Астафьева снять его с этого «крючка». Невольно, по ходу естественного действия, но Астафьеву это удалось это сделать. Если в том, что это именно Олег Батов, было какое-то сомнение, то сразу подтверждалось присутствием позади шествующего магната длинноволосой, и длинноногой брюнетки с длинноватым носом, и большим, выразительным ртом.
Вокруг этой белоснежной парочки свиньей двигались пятеро охранников, своими траурно-черными костюмами придавая всей процессии мрачный колорит. До всего этого эскорта было не более пяти метров.
— Юлька! — восхитилась Ольга. Как раз жена Батова, Юлия, была подругой Ольги еще по институту, и невольным связывающим звеном всей этой компании. Возрадовавшись, Малиновская еще раз, только боле громко крикнула: — Юлька!
Та первая поняла, кто ее зовет.
— Ольга! — радостно взвизгнула она, и кинулась сквозь строй охраны к подруге. Это невольно остановило и весь эскорт. Как оказалось, эта внезапная остановка спасла жизнь одному человеку, и угробила другую. Телохранитель, шедший впереди Батова, вдруг откинулся назад, и, схватившись за горло сразу ставшими красными руками, упал, а потом начал хрипеть и биться в агонии. На долю секунды все окаменели, потом самый старший из охранников толкнул Батова под защиту лимузина, и тот послушно упал на асфальт. Получилось так, что все телохранители невольно оказались смотрящими в одну сторону. И только Юрий смотрел на новую угрозу для золотого короля России. Из-за угла дома вывернулся поджарый, спортивный мотоцикл на котором восседали два мотоциклиста в глухих шлемах с тонированными стеклами. Прежде Юрий бы не обратил на них внимания, но не более чем полчаса назад он смотрел на подвиги таких же мотоциклистов в кабинете Папандреу. А теперь он мгновенно понял все. Вскрикнув: — Слева! — он указал рукой в сторону новой угрозы. Самый мощный из телохранителей, тот самый, с седыми висками, среагировал мгновенно. Он развернулся, и начал стрелять в сторону мотоциклистов. А те уже мчались на самом полном ходу. Седой стрелял хорошо, Юрий видел, как водитель дернулся, мотоцикл качнуло, а из рук его пассажира вывалилось и запрыгало по дороге что-то круглое. Они промчались мимо, и Юрий, так же вырвавший из кобуры свою «Беретту», вскинул пистолет и начал стрелять вдогонку мотоциклу. За его спиной бухала пушка телохранителя, потом замолкла, очевидно, кончились патроны. В последнее время именно стрельба у Астафьева получалась лучше всего, так что он не удивился, когда после очередного его выстрела мотоцикл дернулся, его занесло юзом, раздался скрежет трущегося об асфальт глушителя и руля, полыхнул сноп искр, а потом оба его седока вылетели из своих сидений и покатились по асфальту. За спиной Астафьева взревел двигатель лимузина, и машина сорвалась с места, унося подальше семейство Батовых. Около отеля остались только Юрий, Ольга, и два охранника, один из которых был мертвым.
Седой подошел к Юрию, глянул на него сбоку.
— Хорошо стреляешь, — буркнул он.
— У меня ствол незарегистрированный, — поделился своей проблемой Астафьев.
— Кинь его им, — он кивнул назад, в сторону мотоциклистов. — Надо заодно посмотреть, кто это был.
Это надо было делать быстро, в ушах уже бился нарастающий вой полицейских машин. Охранник и Юрий быстро добежали до лежащих мотоциклистов. Один из них был мертв, а второй, шлем с которого сорвал Астафьев, был еще жив. Его глаза были полны боли, но при виде Астафьева он как-то затих, и, протянув руку, выдавил из последних сил: — Шах…