Слизняк и его раковина
Шрифт:
Пожалуй, можно было отказаться. Пол не стал бы ловить меня на слове. Но, в общем-то, он совсем не страшный. Скорее, он показался мне интересным. И потом, отец только через три дня вернётся…
– Да, наверное, - я постарался, чтобы в моём голосе не звучала неуверенность.
– Боюсь, что до пятницы я тоже вынужден ужинать в одиночестве, так что можно будет как-нибудь…
– Что, отец бросил вас одного на новый год?
– недоверчиво взглянул на меня Робертсон.
– Бедный ребёнок.
Я
– Подумаешь, новый год. Это же не рождество.
Доказывать, что я уже не ребёнок, не хотелось - он бы всё равно не поверил.
Пол пожал плечами:
– Я родом из Шотландии. У нас принято уделять этому празднику больше внимания. Ну, неважно. По крайней мере, мы можем договориться про праздничный ужин, да?
Я кивнул. Против праздничного ужина у меня никаких возражений не было.
– Я пришлю сову, - обещал Робертсон, допивая вино и жестом подзывая официанта.
– Благодарю за интересную беседу, Люциус. У меня давно не было таких приятных вечеров.
Я тоже проговорил что-то вежливое и покинул ресторан первым.
* * *
Этой ночью мне снилось, как Джозеф Хопкинс трахает меня, перегнув через стол в своём кабинете, а вокруг стоят судьи в мантиях сливового цвета и негромко переговариваются, обсуждая мой приговор. Я не чувствую ни боли, ни возбуждения, только смутный, какой-то смазанный стыд. И ещё отвращение - оттого, что капли пота то и дело срываются с жирного лица Хопкинса и падают мне на спину.
«Ради отца можно и потерпеть», - с упрёком говорит мне Пол, и я молча соглашаюсь. Терплю…
Правда, приговора я так и не дождался; сон сменился другим, не таким гадким и оттого не запомнившимся.
Проснулся я, ощущая себя грязным, липким и отвратительно воняющим потом. Пришлось полчаса простоять под душем, поливая себя поочерёдно всеми шампунями, что я нашёл на полке и в шкафчике, прежде чем мне перестал мерещиться этот запах, будто бы исходящий от моей кожи.
А после обеда мне сообщили, что Малый совет Визенгамота приговорил Лукаса Штерна к штрафу в двести галлеонов.
Глава восемнадцатая. Лорд Малфой.
Хорошо хоть, обратно не нужно было возвращаться самолётом. Карл, правда, настоял, чтобы Абраксас доехал до аэропорта на его машине с шофёром. Полчаса потерянного времени… Да ещё пришлось искать укромное место, чтобы незаметно активировать портключ до Мэнора. Хорошо хоть, из вещей у него был с собой лишь лёгкий кейс.
А дома было тихо. Во всяком случае, первые несколько секунд. Пока проснувшиеся домовики не собрались в гостиной, восторженно попискивая, чтобы приветствовать любимого хозяина и поторопиться ему услужить.
– Тио, что случилось?..
– донёсся со стороны лестницы сонный,
Абраксас улыбнулся. Он совсем забыл о разнице во времени: в Англии сейчас только-только семь часов.
– Я вернулся, Люци, - возвестил он, слегка повысив голос.
– Раз уж я всё равно тебя разбудил, то приводи себя в порядок и спускайся пить кофе.
На утренний туалет Люциусу потребовалось не больше пяти минут. Абраксас, кажется, едва успел вымыть руки, как сын, свежий, умытый и окончательно проснувшийся, стоял перед ним и таращил ясные очи.
– Здравствуй, Люци. Скучал?..
– спросил Абраксас, не сомневаясь в ответе.
Ну, разумеется, Люциус скучал. Впрочем, Абраксас не думал, что именно по отцу. За время, проведённое в школе, Люциус привык к значительно более редким встречам. Но в Хогвартсе он почти никогда не был один, а здесь другой компании, кроме домовиков, у него не было.
– Скучал, - кивнул Люциус. И, уловив едва заметный кивок отца, коротко и неловко обнял его.
И первым отстранился, не дожидаясь холодного «хватит, ребёнок».
Сдержанность. Во всём требуется сдержанность. У Люциуса была возможность привыкнуть к этому.
Когда Абраксас давал себе труд задуматься над тем, какая именно степень строгости необходима при воспитании наследника, он понимал, что, вероятно, не стоит слепо копировать поведение своего отца. Всё-таки, в его семье отцовскую строгость всегда уравновешивала мягкость матери.
Но это были размышления, а в реальности всё сводилось к тому же, к чему привык он сам: неизменная требовательность и редкие скупые слова одобрения.
Тодди, кухонный эльф, подал кофе.
– Сын, я, признаться, почти ничего не понял из твоего письма, - сообщил Абраксас после первого глотка.
– Ты написал, что Свит попал в Мунго и не смог участвовать в заседании Визенгамота. Но ты обратился с этой просьбой к Робертсону…
– И он согласился помочь, - подтвердил Люциус, поставив чашку.
– Пол Робертсон? Начальник отдела международного магического сотрудничества?
– уточнил лорд Малфой.
– Именно.
– И Штерна приговорили к штрафу.
– Да, и в тот же день выпустили.
– Что ты ему сказал? Не Штерну, Робертсону?
Люциус чуть заметно поморщился:
– Мы долго разговаривали. Я тебе всё не перескажу…
– Хорошо. Ты мне покажешь воспоминания?
А теперь сын выглядел словно даже немного напуганным.
– Зачем?
– Люци, мне же нужно знать, насколько хорошо он теперь посвящён в мои дела, - терпеливо пояснил Абраксас.
– И я не верю, что у тебя настолько испорчен вкус, чтобы я увидел там что-то интимное.