Слизняк и его раковина
Шрифт:
В общем… в общем, она…
Она не могла не догадаться, что должна означать тошнота по утрам. Впрочем, если бы сомнения и были, то письмо от Реджи, пришедшее на каникулах, не оставляло надежды: от её имени на семейном древе Блэков уже серебрилась тонкая завязь…
Это означало, что прежней Цисси Блэк уже никогда не будет.
Не будет свадьбы с Люциусом, тут двух мнений быть не может. Возможно, матушка срочно подыщет ей какого-нибудь жениха попроще, чтобы только не было скандала.
Диггори?.. Ах, при чём тут, в самом деле, Диггори.
Оставалась одна надежда - избавиться от этой постыдной тайны, пока кто-нибудь ещё об этом не узнал. Пока тётя Вальбурга не решила в очередной раз наведаться в комнату с фамильным древом, пока ещё не поздно принять специальное зелье…
Ещё до каникул Нарцисса тайком написала письмо Андромеде с просьбой достать ей это средство - ну, в самом деле, не сама же Нарцисса, школьница, невеста Люциуса Малфоя, отправится покупать абортивное зелье!
Но Мэйди, хоть и ответила на письмо, надежд младшей сестры не оправдала. Она сама сейчас была на седьмом месяце беременности и советовала Цисси не делать глупостей, не губить ни в чём не повинного ребёнка, а рассказать о том, что случилось, матери.
Рассказать матери… Нет, это было немыслимо!
Обратиться к Беллатрикс? Вряд ли это хорошая идея. Белле не слишком нравился Люциус, и она могла сама рассказать обо всём маме. Всё-таки, семья Диггори тоже имеет отношение к этой проблеме, и есть некоторая вероятность, что они согласятся решить дело законным путём.
Нарцисса проплакала всю ночь. А утром оказалось, что ей не к кому обратиться, кроме своего маленького кузена.
Регулус выслушал её очень серьёзно, как взрослый. Даже дал свой платок, когда сестра опять начала всхлипывать. Обещал, что на каникулах непременно найдёт возможность незаметно взглянуть на гобелен.
А когда оказалось, что подозрения Нарциссы вполне оправданны, Реджи сообщил, что у него есть хороший друг, второкурсник Северус Снейп, и мистер Слагхорн восторженно утверждает, что нет такого рецепта, с которым Северус бы не справился. Может быть, он и согласится сварить для неё нужное зелье, если только у него будут подходящие ингредиенты, а рецепт у Снейпа где-то был. И Нарцисса, не раздумывая, отправила ему нужную сумму - и горячую просьбу уговорить своего приятеля на этот не слишком законный поступок.
Всё это казалось затяжным кошмаром. Как это могло случиться с ней, маминой любимицей, умницей Цисси?.. Что она делает в этом холодном туалете?
– Мамочка… - прошептала Нарцисса, прижимая ладонь к губам.
И в который раз за последний месяц заплакала.
* * *
Через пару дней её перестало тошнить по утрам.
Через неделю Регулус изобрёл повод, чтобы ему позволили на выходных съездить домой. А по возвращении сообщил кузине, что завязь на гобелене исчезла.
Нарцисса передала мистеру Снейпу кошелёк, набитый сиклями и кнатами, и ещё там было даже несколько галлеонов.
Чарли
Глава семнадцатая. Люциус.
Я долго раздумывал, как мне следует выглядеть за ужином? Великолепным и неприступным, чтобы Робертсон даже подумать не смел приставать ко мне? Или неприметной серой мышью, не вызывающей подобных желаний?..
Неприметно выглядеть не хотелось. К тому же, я надеялся, что никто в здравом рассудке не способен принять меня за мышь.
Так или иначе, к крыльцу ресторана я аппарировал, наглухо запакованный в длинную чёрную мантию.
Робертсон уже ждал меня там. Он пробежался взглядом по мне - вернее, по бесконечной цепочке пуговиц моей мантии, начинающейся у самого подбородка и уходящей куда-то к носкам ботинок. Открыто усмехнулся, но пояснять ничего не стал.
– Добрый вечер, Люциус. Вы позволите мне называть вас по имени?
Позволю?.. Наверное, всё-таки да. И не мешало бы постараться вести себя прилично. Он ведь ничем, кроме своего слова, не гарантировал мне исход завтрашнего заседания.
– Да, конечно, - я решительно наклонил голову.
– И я вас тоже. Верно, Пол?
– Само собой, Люциус, - его глаза смеялись.
– Пойдёмте.
В «Авалоне» я бывал нечасто. Обычно для этого требовался повод - романтическое свидание, деловая встреча, торжественный ужин. Но мои романтические свидания проходили несколько по-другому. И, пожалуй, я впервые был здесь без отца.
Мой новый знакомый к ужину побрился и сменил офисный костюм на парадный. Не сказать, чтобы это сильно улучшило его вид, но он хотя бы ботинки почистил. Эта маленькая деталь, оказывается, неосознанно раздражала меня в Министерстве.
А ещё он не пытался за мной ухаживать, что тоже радовало. Открыть дверь, отодвинуть стул - может, кто-то и считает подобное знаками внимания, но, по-моему, это полная ерунда. Или такой совершенно нелепый жест, как сделать заказ сразу за двоих - ну, кому это может понравиться?..
Во всяком случае, не мне. Меню я открыл сразу на странице с десертами.
Конечно, кухня здесь была превосходная, и я соврал бы, сказав, что наши эльфы готовят лучше. Но и не хуже, правда. А вот здешние десерты каждый раз приводили меня в восторг и заставляли не меньше четверти часа проводить над страницей, мучаясь выбором.
Я не гурман, я лакомка. Сладкоежка. Вот это хочу, с кремом и орешками, и ещё вот это хрустящее пирожное. И чай.
– И это всё?
– слегка удивился Робертсон, когда официант, записав заказ, отошёл от нашего стола.
Я молча кивнул. Я же никак не комментирую его перепелов, луковый суп и хрустящие хлебцы. И даже про выбор вина молчу, хотя отца наверняка перекосило бы от такого сочетания. Впрочем, это я погорячился. Отец куда лучше меня умеет держать на лице бесстрастное выражение.