Сломанные куклы
Шрифт:
Не все же окружающие нас женщины через десять-пятнадцать лет останутся стройными, очаровательными и легкомысленными. Кто-то из них превратится в примерную мамашу, в труженицу, ну в депутата Госдумы вполне может быть…
Как тебе такая картинка: горячие щи, бигуди, сериал, а на потном целлюлитном плече — красная ящерица, вместе со своей хозяйкой тоже значительно пополневшая за прошедшие годы, или жирная бабочка на щиколотке среди варикозных вен. У подавляющего большинства из этих теток не будет возможности или желания следить за собой, сводить вышедшие из моды рисунки, дурацкие в их возрасте надписи на животах и лодыжках… Им будет уже все равно. А каково же при этом будет нам? Брр! Жуткая картина! Давай-ка лучше про политику!
— И то правда.
Решительно отвернувшись от причала, Назар начал суетливо прикуривать. Береговой ветерок, не очень сильный, в тени высоких тополей все же мешал ему быстро справиться с сигаретой. Назар закашлялся и окончательно спрятал лицо в поднятом вороте куртки. Так же внезапно, как и перед этим замолчал, он начал говорить.
— Мы же с Жанкой-то прочно завязались, когда я еще с Теркой вместе машины гонял. Она тогда из Москвы приехала, вся такая из себя была, пальцы гнула, деньги там шальные видела, а здесь-то что?
Она ведь привыкла там, в Москве-то своей, что все у нее есть, что о заработках думать не надо, в компаниях навороченных общалась с артистами, с дизайнерами всякими, а я-то для нее чего — особого капитала нет, семья опять же, Людка все время нотациями надоедает… Своих детей мне и без того хватает, воспитываю их, обеспечиваю, вот старшую в институт летом отправляю, в Смоленск.
А Жанка-то по инерции, по-богатому, примчалась сюда из Москвы с дитем, вот и прислонилась от безысходности к Данилову, у него родичи ведь обеспеченные, в городе-то их все знают. Так вот они тогда скоренько и поженились. Тихо, спокойно живет наша рыжая со своим Германом, магазин их одежный сама на ноги поставила, в дочке души не чает… ну все время не чаяла.
Это потом ей уже не по себе стало. Данилов-то субъект такой! Повыпендриваться перед такими же, как он, всегда готов, похвастаться в компании — это за милую душу, а как работать — не-ет, это не про него! Мамаша его ведьма тоже, сам знаешь… Ну мы с Жанкой как-то и поговорили на эту тему, вспомнили кое-что. Так вот и законтачило у нас понемногу.
Ты ведь, небось, не забыл, как в школе-то к ней в музыкалку мы с тобой бегали, встречали ее после занятий, в снегу валяли, а? А как с девятого этажа сосульку на их музыкальный автобус сбросили? А?! Это потом уже Людмила к нашей компашке присоседилась, сестренку свою она тоже, помнишь, все на гулянки с нами таскала.
— А чего! — Вадим зло бросил окурок за борт. — Будет она мне еще указывать, как яхту мою называть! Ну встречались мы с Жанкой здесь частенько по лету-то, а как холодно стало, так к Серому пару раз в гости ездили. Он хоть и обормот, но никогда не трепался лишку-то, ничего такого про нас никому, н-нет! Я у него на даче свои шмотки с яхты оставлял на зиму на хранение, дома-то у нас и так не развернешься, да и чистоту в квартире неохота рушить всеми своими припасами да веревками, а у него чердак целый пустует, да и комната задняя свободная. Не обеднеет, небось, что мои вещи у него немного полежат, а то все жалуется, клянчит.
— Серый-то как? Все так же с вами держится?
— Да ну его! Приходил как-то по зиме ко мне в мастерскую. Денег просил. Тогда еще Герка подъехал ко мне с каким-то знакомым кренделем, с депутатом вроде, не знаю… Машину по блату переобуть этому корешу нужно было побыстрее.
А Серый у двери стоит, сопли на рукав капают, умора! Ведь взрослый мужик, а так опустился! Мы с Теркой тогда еще сильно посмеялись. Говорим: «Это же копейки, не деньги, чего тут мелочиться! Заработай сам». Он стоит, синий весь, жмется в углу. Данилов-то ему тогда так прямо в лицо и сказал: «Тебе, Серега, денег давать — как в унитаз их бросать. Не отдашь ведь никогда — верняк». А так, по жизни-то, Серый — нормальный мужик, если бы еще не выдумывал разных проектов своих идиотских, все у него тип-топ было бы…
В каюте загудел телефон.
— Твой?
— Нет, мой жужжит не так мерзко.
Вадим согнулся и нырнул в глубину каюты.
— Ого! Не поверишь — сам пан Азбель ко мне на связь пожаловал! Ага… да… чего ты, бросай свой драндулет, потом починим, приезжай сюда на такси, мы тебя давно уже ждем. Какой дождь?! В городе? Прогноз? Какое «Авторадио?!» Нормальная у нас в яхт-клубе погода, Глеб тут вот кофе на солнышке трескает! Ну, смотри сам… Пока.
— Марек говорит, что не может приехать, машина вроде как у него сломалась, — Вадим засмеялся. — Голосок какой-то у него сегодня гнусненький, чувствую, чего-то недоговаривает наш кореш. Отмазывается, что вроде как еще по радио дождь на после обеда обещают. Чего-то он мутит, поверь мне, неспроста он сегодня не приехал! Он же ведь как крыска — всегда все неприятности за два дня вокруг чует. Сам такой весь добрый из себя, внимательный! Спрашивает, скоро ли мы выходим, желает успешного плавания! Тот еще куркуль сионистский…
— Ладно, ясно — кучерявого не будет, зря ждали. Давай мотор ставить. А ты, Глеб, случаем, не куркуль?
— Не-а. Я трачу деньги невнимательно.
— Ну ты загнул! Ты же не все можешь себе позволить, чего хочешь, да? А если бабки немереные на чего-нибудь тебе, например, будут нужны? А если край как чего вдруг захочется? Ну не можешь же ты «хаммер» себе купить или виллу какую-нибудь, а ведь хочется, небось, а?! Облизываешься, небось, а не можешь!
Капитан Глеб, до этого внимательно подсоединявший бензобак к мотору, исправно закончил работу, оглядел испачканные руки, аккуратно вытер лоб запястьем, прищурился на Назара из-под козырька и негромко произнес:
— Ошибаешься, дорогой, ошибаешься…
Не ожидая ответа, наклонился за борт, ополоснул руки в воде, брызнул немного себе на лицо и тщательно вытерся носовым платком.
— Ну, чего примолк, шкипер? Командуй на выход. Или, послушай, плесни-ка лучше мне еще кофейку на дорожку, можно?
Заодно расскажи мне, как там у вас с костром-то тогда все произошло.
Вадик ответил из каюты не сразу. Потом, не выходя на палубу, протянул кружку Глебу:
— Держи, наркоманствуй… А чего ты про взрыв-то надумал разговаривать?
— Любопытные мысли мне в голову в последнее время приходят. Спать мешают, тревожат. Вот ты и успокой меня, расскажи чего-нибудь хорошее, не стесняйся.
Назаров оперся плечом о каютную стойку.
— Ну, чего… Приехали мы тогда вместе с Мареком. Нет, постой, он первый, с самого утра подъехал, жерлицы хотел поставить в затоне, правильно! Я мясо привез… Точно! Он обещал, что дрова приготовит и запалит уже. Но Марек и правда тогда дождался меня, встретил, все нормально было.