Сломанные куклы

Кэрол Джеймс

47

Рэйчел думала, что ей было страшно раньше, но по сравнению с тем, что она испытывала сейчас, тот страх был лишь легкой тревогой. Она пребывала в абсолютном ужасе. Он охватил ее всю и превратил в маленького беззащитного ребенка. Она свернулась в углу и укрылась одеялом, молясь и давая самые разные обещания.

Адам сказал, что вернется, когда придумает подходящее наказание. Что это могло означать? Каким может быть наказание за попытку побега? Может, как раз сейчас он и решит покопаться у нее в мозгу? Воображение услужливо выдавало образы жужжащей электропилы и невыносимый запах горелых костей. Она

представила, как Адам разрезает ей мозг. Картинка была настолько реальной, что она практически ощутила, как это будет происходить. Наверное, он накачает ее лекарствами, как в прошлый раз.

Она пыталась остановить эту мысль, не дать ей ходу, но, чем больше она старалась не думать об этом, тем сильнее правда лезла наружу. Препарат, который Адам ей вкалывал, настолько сильно обострял болевые ощущения, что ножевые порезы были эквивалентны расстрелу ее нервных окончаний огнеметом. Насколько сильнее будет боль, если он будет копаться в ее черепе? А вдруг он поэкспериментирует с дозировкой и она сойдет с ума от боли?

Врубился свет, и Рэйчел сильнее вжалась в угол. Выпученными от ужаса глазами она уставилась в ближайшую камеру. Ее трясло, зубы стучали. Она переводила взгляд с одной камеры на другую, двигая головой против часовой стрелки. Прошла почти целая минута, но колонки молчали. Тишина нервировала ее, ожидать решения Адама было мучительно. Он манипулировал ее сознанием, и, что самое ужасное, у него это отлично получалось. Рэйчел хотелось кричать, чтобы он оставил ее в покое, но она заставила себя сидеть тихо, потому что знала, что именно этого он от нее и хотел.

Как и в прошлый раз, сервировка была на уровне – стеклянный стакан, столовое серебро и аккуратно сложенная белая салфетка. Еда была подана на фарфоровой посуде, но это опять были консервы – макаронные колечки с соусом.

При взгляде на стакан ее голова снова наполнилась черными мыслями. Она могла бы разбить его о стену и одним из осколков разрезать себе бедренную артерию по всей длине. Это был бы самый быстрый и эффективный способ покончить с собой, она за считаные минуты умерла бы от потери крови. Побуждение было так сильно, что, глядя на ногу, она наполовину ожидала увидеть кровь, проступающую через серые спортивные штаны. Потом Рэйчел отбросила эту мысль и приказала себе собраться. Опустившись на пол, она скрестила ноги и прислонилась спиной к стене.

– Это ты, Ева?

Последовала длинная пауза, а потом Ева громко прошептала:

– Извини. Он меня заставил.

– Заставил что, Ева?

– Он заставил меня оставить защелку открытой.

Рэйчел закрыла глаза, и внутри у нее все опустилось. Как же она не догадалась! Адам хотел, чтобы она совершила попытку побега, чтобы он смог погонять ее по всему дому электрокнутом.

– Он сказал, что изобьет меня, если я откажусь делать то, что он скажет.

– Ничего, Ева, я понимаю, что у тебя не было выбора.

– Я могла бы отказаться. Я могла бы сказать ему «нет».

– И тогда он что-нибудь сделал бы с тобой.

Последовала еще одна длинная пауза. Рэйчел хотела нарушить ее, но сдержалась.

– Говорят, он убил одну из девушек, – наконец сказала Ева. По ее голосу было понятно, что она вот-вот заплачет.

– Которую из них?

– Первую, Сару. Она была такая красивая. Она разрешала мне красить ее.

Сара… Она запомнит это имя. Сара была такая же, как она. У нее была жизнь, надежды и мечты, и вот она умерла. Рэйчел было непонятно, как это случилось. Адам,

безусловно, ничего хорошего из себя не представлял, но убийцей он не был. Так говорили девушки с работы. Он похищал и пытал жертв, потом делал лоботомию и отпускал. Она помнила это, потому что потом все коллеги сошлись во мнении, что лучше умереть, чем жить в таком состоянии.

Суицид в случае Сары исключался, а вот убийство из жалости было вполне вероятным вариантом. Возможно, друг или родственник завершил то, что начал Адам. А может, Сара умерла от нанесенных ей ран, просто процесс растянулся во времени.

Эта мысль заставила Рэйчел содрогнуться. Она уже знала, на что был способен Адам, и старалась не думать о том, чем может закончиться ее история. Выжить можно было, только если решать проблемы по мере поступления. Будущее было слишком призрачно, чтобы о нем беспокоиться. Если пытаться думать обо всем сейчас, можно сразу опустить руки.

– Ева, а откуда ты знаешь, что она умерла?

– В новостях говорили.

– А ты знаешь, как она умерла?

– Я не хочу говорить об этом.

– Хорошо, Ева, мы можем о чем-то другом поговорить, – и Рэйчел замолчала, не зная, что еще сказать. – Я рада, что ты вернулась. Мне нравится с тобой говорить.

– Да? Правда?

– И я действительно искренне сказала в прошлый раз, что хотела бы подружиться с тобой.

Пауза была такая длинная, что Рэйчел подумала, что опять перестаралась.

– Я тоже хотела бы подружиться, – сказала Ева. – Могла бы я тебя накрасить когда-нибудь?

Рэйчел улыбнулась сама себе. Именно на это она и надеялась. Стены рушились, мосты строились.

– Конечно, Ева, это отличная идея.

– У тебя ужин стынет.

От тарелки поднимался пар, и Рэйчел буквально выворачивало от запаха еды. Одна мысль о том, что с ней сделает Адам, убивала аппетит напрочь. У нее возник вопрос. Она какое-то время думала, стоит ли его задавать, но потом махнула рукой и решилась спросить:

– Ева, в еду что-то подсыпано?

– Извини.

– Ладно.

Рэйчел взяла вилку и начала есть.

48

Офис частного детектива Саймона Стивенса представлял собой арендуемую комнату, располагавшуюся над тату-салоном на заброшенной улице в заброшенной части Тоттенхема. Я нажал на звонок и подождал. Ответа не последовало. Через десять секунд я позвонил повторно и не снимал палец со звонка с тем расчетом, что он взбесит Саймона Стивенса, если он внутри, или же разбудит его, если он заснул за столом. Ответа не было. Пришло время переходить к плану Б. Темплтон увидела, как я вытаскиваю из кармана кожаный сверток с отмычками, и что-то тихо пробормотала.

– Если хочешь, можешь подождать в машине, – сказал я.

– Да-да, прекрасная мысль.

Американский замок на входной двери отнял у меня двадцать пять секунд. Пятистопорный врезной на двери офиса оказался посерьезнее и посложнее. Сначала я вставил внутрь T-образный поворотный затвор из нержавейки, а потом отмычкой стал отодвигать стопоры.

Чтобы справиться с замком такого типа, требуются терпение, чувствительность и практика. Я заставлял себя не торопиться. Если представить себе, что ограничений во времени нет, то с таким замком можно справиться за одну-две минуты. А если торопиться, можно возиться весь день. Темплтон стояла рядом и напряженно наблюдала за мной, задержав дыхание. Наконец последний стопор поддался, и замок повернулся.