Сломанные линии

Novela

Я не говорила, что Фостер предпочитает спать голым?

Для успокоения совести, прежде чем войти, я пару раз постучала в дверь. Ответа не было. Как я и ожидала, Кейд спал, лежа на животе и обхватив руками подушку. Простыня съехала в сторону, обнажив его спину и ягодицы — крепкие, идеальные ягодицы.

Я возвела глаза к потолку, делая глубокие размеренные вдохи. Мне необходимо заняться медитацией.

Серьёзно. Как можно скорее.

Я подошла ближе, рассматривая татуировки на его спине, выполненные чёрными чернилами. В самом центре позвоночника красовался кинжал с искусно вырезанной ручкой, протыкающий сердце. Не такое, какое рисуют романтические дурочки или производители слюнявых открыток, а самое настоящее человеческое сердце.

Я нахмурилась: было ли это сердце Кейда? А если так — кто сделал это с ним?

Он так сладко и крепко спал, что мне вовсе не хотелось его будить. Но мне пришлось. Поэтому я наклонилась и осторожно коснулась его плеча.

— Просыпайся, Кейд.

Он что-то невнятно пробормотал, повернул голову в другую сторону и продолжил свой сон.

— Кейд, тебе пора подниматься, — громче позвала я, стараясь не пялиться вниз. Учитывая, что Фостер спал на животе, мне не было видно его «дружка», но было бы лицемерием сказать, что эта часть меня не интересовала. Очень даже. Мне было очень любопытно оценить размер, диаметр обхвата…

«Чёрт, нашла, о чём думать!»

Я раздраженно стиснула зубы, грубо пихнув Фостера в плечо.

— Ло, никогда не буди мужчину таким образом, — в подушку пробубнил Фостер. — Мы любим нежность и ласку.

Он оторвал голову от подушки, поморгал и поморщился — под левым глазом красовался темно-фиолетовый отёк.

— Учту, — сухо обронила я.

Отвернулась, позволив Кейду подняться и натянуть найковские треники. Хотя это была моя нужда – не его. Стеснительностью Фостер уж точно не страдал.

— Моя рожа похожа на задницу, которой со всей дури треснули об асфальт, — критично осматривая себя в зеркале, резюмировал Кейд.

Я не могла с этим не согласиться.

— Что делать будешь?

— Я, конечно, офигенно крут, но не думаю, что они захотят, чтобы мой фонарь освещал их шоу, — обернувшись ко мне, сыронизировал Кейд.

— Ладно, надо позвонить на студию и предупредить их.

Хм. Я чувствовала за собой вину — это из-за меня же он полез в драку. Или начал её. Я так и не знала, что именно там произошло.

Я видела, что ему плохо и всё ещё больно, поэтому достала из аптечки пару таблеток тайленола и заставила их выпить. После позвонила на студию, и через полчаса в наш номер ворвался взъерошенный помощник режиссёра со своим молодым ассистентом.

Увидев Фостера, он начал сыпать ругательствами, причитать и звонить кому-то, а ещё выглядел так, будто наложил в штаны. Всё время, пока этот дёрганный тип метался по комнате, Фостер полулежал в кресле с отсутствующим видом и много пил. Благо просто воду.

Уразумев, что ничем вид Фостера не исправить и получив распоряжение свыше, помощник режиссёра с ассистентом — на вид таким же неврастеником — наконец-то удалились. Закрыв за ними дверь, я вздохнула с облегчением и, обернувшись, увидела такое же выражение на лице Кейда.

— Я спать, — поднявшись, заявил он, — не беспокой меня до вечера.

Дверь спальни захлопнулась за ним. Пожевав губу, я некоторое время постояла в гостиной, раздумывая, чем заняться. День у меня был свободный, и я была в Нью-Йорке только до завтра. Нужно было максимально использовать отведённое время.

Натянув поверх футболки легкую курточку и закинув на плечо сумочку на длинном ремешке, я вышла из номера.

Первым делом зашла в ближайший Старбакс и взяла себе тройной карамельный макиато и шоколадный кекс, а подкрепившись, направилась в Центральный парк. Облюбовав местечко под большим, раскидистым дубом, я устроилась под ним и провела пару часов, читая и одновременно слушая музыку. После того, как стукнуло три часа, я покинула свой уютный уголок, купила у уличного торговца хот-дог и съела его на ходу. После отправилась в Блумингдейл, где задержалась на несколько часов, потратив значительную сумму от денег мистера Ричардса, но не смогла удержаться от обновок.

Немного уставшая, но в хорошем настроении, вернулась в отель. Я предположила, что вечером Кейд не захочет никуда выходить. Можно будет заказать ужин в номер и посмотреть какой-нибудь фильм.

Но, по всей вероятности, у Фостера уже были планы на вечер, в которые я не была посвящена.

В нашем номере в самом разгаре проходила вечеринка. Человек двадцать – и я никого не знала, за исключением Кейда. Он как раз делал селфи с какой-то рыжеволосой татуированной красавицей, когда я вошла. Это был люкс Кейда, и я жила здесь только потому, что он позволил мне, а не снял отдельный номер поскромней, но я всё равно испытала прилив недовольства, увидев всё это сборище.

— А вот и Ло вернулась! — заметив меня, вскинул вверх руку Кейд. По чрезмерной веселости и чуть сбивчивому тону я сделала вывод, что парень не совсем трезв.

— Что интересного купила?

Он отошел от рыжеволосой и поплёлся за мной, когда я прошла мимо по пути в свою комнату.

— Не твоё дело, — резковато ответила я, ничего не в состоянии сделать со своим раздражением.

— Ты на меня за что-то злишься? — голос Кейда звучал с искренней растерянностью.

Я швырнула пакеты на кровать и, обернувшись, упёрла руки в боки.

В одном из пакетов лежал умопомрачительный комплект нижнего белья из чёрного кружева. Я чувствовала себя идиоткой.

— Ты такой проницательный, — ядовито отозвалась я, злобно сверкая глазами.

Фостер тяжело вздохнул и развёл руками.

— Ну что я ещё натворил?

— Кроме того, что в очередной раз вляпался в неприятности и подвёл людей, которые рассчитывали на тебя? — даже себя я не могла убедить, что причина моего плохого настроения кроется в этом. — После вчерашнего тебе показалось мало? Что ты опять устроил?