Сломанные линии

Novela

С тяжёлым сердцем я села в такси и назвала адрес Кейда. Мне надо было самой убедиться, что его нет дома. И его не было — комнаты, гостевой домик, задний двор — везде пусто. Казалось, в доме несколько дней никто не находился.

— Чёрт возьми, Кейд! Где же ты?! — стоя посреди гостиной, в отчаянии пробормотала я.

Этот проблемный, несносный рокер, который так бесил меня с первого дня, за два месяца стал дорог мне. Я поняла это так отчётливо только сейчас, когда всё внутри сжималось от тревоги за него.

Думая, что ещё можно предпринять, я посмотрела на лестницу, и вдруг меня осенило — спальня Кейда! Я ведь могу поискать там какие-нибудь зацепки, которые подскажут, где он может пропадать. Ещё ни разу, за всё время работы на него, я не рылась в его вещах, даже не заходила в его комнату без надобности.

Но сейчас же экстремальный случай, верно?

Не время для моральных сомнений.

С этой мыслью я поднялась на второй этаж и вошла в комнату. Взгляд невольно тут же скользнул по кровати — огромной, застеленной дорогим тёмно-бардовым шёлковым покрывалом.

Что, если пока мы все гадаем и беспокоимся о его судьбе, он проводит время в компании очередной красотки?

Я тряхнула головой, отгоняя неприятную мысль. Нет, Фостер профессионал, он не стал бы вредить группе и срывать запись альбома из-за женщины. Должно быть, случилось что-то серьёзное.

Я боялась, что это правда, и боялась, что всё же дело действительно может быть в женщине.

Ну и ситуация!

Ладно, если я собиралась копаться в его вещах, пора было приступать. Первым делом я решила проверить его компьютер. Взяла Мак с комода и, сев на постель, включила лэптоп. Для входа в учётную запись требовался пароль. Я нахмурилась, гадая, что бы это могло быть.

Дата его рождения?

Ненадёжно и неразумно.

Вздохнув, я ввела «София» и… вуаля! Пароль был принят.

Отлично, он выбрал имя этой девки своим паролем! Кто, мать его, она такая?! Почему так много значит для него? Я читала биографию Фостера в Гугле, и нигде не упоминалось это имя. Да у него ни разу не было продолжительных отношений!

Просмотр компьютера ничего не дал — все стандартно: музыка, фильмы, рабочие материалы, фото с концертов и премьер. Даже порно нет, ну ничего себе! Не было ничего, что дало бы мне наводку или указало на то, кто такая София.

Выключив лэптоп, я поставила его на прежнее место и по очереди стала выдвигать ящики комода, просматривала содержимое и, не нарушая порядок, переходила к следующему. Я уже решила, что и здесь ничего не добьюсь, когда в дальнем углу самого нижнего ящика под стопками тренировочных штанов и маек обнаружила небольшую коробку из-под обуви.

Помня прошлый раз, там мог оказаться очередной костюм, но я так не думала. Мои руки начали дрожать, когда я достала коробку и подняла крышку. Очевидно, здесь хранились документы Фостера. Или, точнее, Кейдена Нолана.

Первое, что я вытащила из коробки — это водительские права на имя Кейдена Патрика Нолана, выданные в Канаде. Фотография и дата выдачи — 18 сентября 2001 года, значит, здесь ему шестнадцать лет.

Ничего не понимая, я уставилась на стену.

Кейден Нолан? Канада?

Это казалось полным бредом. Все источники указывали, что Кейд Фостер родился 8 августа 1985 года в Форт-Лодердейл в семье прораба и школьной учительницы. Никогда не упоминалось, что Кейд сменил фамилию или что он из Канады.

«Это такая же загадка, как и эта София».

Я почти хотела, чтобы в этот самый момент сюда ворвался Фостер и застал меня с этой коробкой в руках. Тогда я могла бы потребовать у него ответы.

Отложив права, я вынула следующий предмет — конверт, подписанный одним словом: «Софие».

Я перестала дышать и вытаращилась на конверт — казалось, в моих руках был настоящий ящик Пандоры.

Мне не стоило открывать его. Я не имела на это никакого права — слишком личным это было. Территория, на которую я не должна была ступать.

Вполне возможно, что исчезновение Кейда как-то связано с этой девушкой. Сейчас он мог быть с ней.

Моё сердце болезненно кольнуло при этой мысли. Неловкими пальцами я раскрыла конверт — он оказался незапечатанным. Внутри лежало письмо. Я сомневалась, что адресат когда-либо держал его в руках.

Я ругала себя за любопытство, но сопротивляться не могла. Развернула лист и жадно впилась в строчки, написанные наклонным, размашистым почерком.

«Привет, Лучик!

Детка, мы это сделали — сегодня вечером с ребятами мы взяли наш первый Грэмми. Это только начало, малыш, я уверен в этом. Мы наконец-то поймали нашу волну.

Соф, это нереальные эмоции. Лучше, чем мы когда-либо представляли. Стоять на той сцене, держать в руках награду, для которой столько трудились…

Лучик, эта ночь стала бы идеальной, будь ты рядом со мной.

София, я так сожалею, что тебя нет здесь. Даже спустя все эти годы пустота, созданная твоим уходом, не исчезает. Это отстойно, детка. Очень.

Ты заслужила иметь весь этот успех не меньше нас. Ты же знаешь, что ничего этого не было бы без тебя, правда?

Я думаю о тебе, всегда, каждый день. Разве может быть по-другому? Ты всегда внутри меня, София. Никакое время этого не изменит.