Слотеры. Бог плоти
Шрифт:
То бишь в количестве этих денег.
Учитывая же скаредность магистра Ковена… ну, впрочем, об этом я уже упоминал.
Отклонять подвернувшееся дельце я не собирался. И не только из-за того, что в нем фигурировал Мастер Плоти. Мертвые, которые приталкивают клиентов к дверям Сета Слотера, в последнее время обленились, и затянувшееся бездействие привело к тому, что мы с Таннис несколько поиздержались. Деньги я никогда не умел ни копить, ни беречь, и они всегда подходили к концу, а жить, промышляя запугиванием кредиторов и бесплатно столуясь в тавернах, где меня считали завсегдатаем, как-то не с руки.
У Мамаши Ло сейчас хватало проблем с чиновниками из городской стражи, так
Приятное удачно накладывалось на нужное.
– Ваша жизнь? – тем временем переспрашивал Саламатус. – О, возможно, вы просто меня не так поняли, мессир! Ваша репутация и ваши, скажем так, успехи слишком хорошо известны всему городу. Если бы я верил, будто у Мастера против вас есть шансы…
– Ну, коль уж вы так говорите… – не скрывая иронии, протянул я, одновременно разводя руками.
– Мессир Слотер, позвольте вопрос? – Маг-чиновник слегка подался вперед. – Мне кажется, у вас есть определенные сомнения по поводу платы, которую Ковен намерен предложить за… хм… нейтрализацию обезумевшего нелегального колдуна? Или, точнее сказать, у вас есть сомнения относительно моей скромной персоны, которая будет предлагать эту плату?
Я ответил красноречивой гримасой. Тогда Квентин Саламатус впервые за все время нашей беседы позволил себе улыбнуться, вернее, изобразить своими тонкими бледными губами нечто, способное сойти за улыбку – при наличии у вас воображения.
– Посмею вас разочаровать. Видите ли, большинство слухов, которые распускают обо мне по городу, действительно имеют место быть. У меня наличествует склонность к экономии. Кому-то она может показаться излишней, хотя я, проведши детство, отрочество и юность в крайней нужде, так не считаю. Однако мои пороки, равно как и мои добродетели, сейчас роли не играют. При вашей помощи я хочу как можно быстрее покончить с Мастером Плоти и потерять при этом как можно меньше людей. А заодно предотвратить жуткую кровавую баню на улицах Ура, какую этот безумец может учудить, если сумеет воздействовать на живых магиматов и прошедших магическую обработку людей. Учитывая же, что платить за все в конечном итоге будет Ковен, мои душевные терзания относительно величины ваших гонораров не должны помешать нам заключить взаимовыгодную сделку.
Сделав усилие, маг-чиновник изобразил на постном лице нечто совершенно ему не присущее, что я истолковал уже как улыбку дружелюбную.
Лучше бы он не пытался.
– А мне кажется, дело не в том, чей карман пострадает из-за аппетитов Выродка, – как бы между прочим заметил я. – Мне кажется, вам просто некуда деваться. Этот случай – из ряда вон выходящий. Даже Ковену не удастся так просто списать жизни тридцати человек. Тем более что пострадали они в результате магического инцидента, каковые вы и ваши коллеги не должны допускать. Вырвавшийся демон в борделе на бульваре Двух Соборов, потом взбесившийся голем, а теперь вот это… Не слишком ли много накладок с магией за последние пару дней? Может быть, Ковен не справляется? Может быть, Круг Девяти слишком увлекся своими внутренними делами и не уделяет внимания нуждам города?
Квентин Саламатус вздохнул и вновь взялся за ворот мантии.
– Не буду скрывать: то, о чем вы говорите, – основная причина, побудившая меня бросить все дела и лично отправиться на встречу с вами. Нам нужен профессионал, способный закончить дело быстро и верно. Ковен и без того сильно подставился перед Магистратом и Монаршими Чертогами. Вы абсолютно правы: как можно говорить о контроле за магической
Я промолчал.
Саламатус поерзал и продолжил:
– Войдите в мое положение, мессир Слотер. Понимаете ли, у ситуации есть определенная деликатность. Практически все пострадавшие – бори, челядь и слуги, которых привез с собой Лаврин. Они даже не граждане Ура. Человек, который напал на них, – тоже из Арбории, нелегальный колдун. Если удастся ограничить потери только подданными данного государства… что ж, получится, это были арборийские проблемы, которые вынужденно пришлось решать Уру. Но если я отправлю на штурм особняка своих людей, неизбежно погибнут уранийцы… Вы же способны решить проблему без потерь с нашей стороны. Это позволило бы хоть как-то отвести громы и молнии от наших голов. Магистрат и без того ежегодно норовит урезать нам ассигнования…
Ассигнования…
И этот человек уверял меня, что его пороки, сиречь деньги, тут не играют роли! Чернильная душа!
– Значит, все-таки вопрос в деньгах, – утвердительным тоном сказал я. – Гонорары Сета Слотера явно несоизмеримы с возможными потерями, если дело не удастся замять прежде, чем пострадает кто-то еще. Кто-то из Ура. Вот вы и выбираете меньшее из двух зол.
– Какая разница, мессир? – не скрывая своего раздражения, воскликнул маг-чиновник. – Я… Ковен в моем лице готов заплатить вам, сколько скажете. И потом, мы остановим избиение невинных!
– Оставим героическую подоплеку. Мы с вами две циничные скотины, и весь наш долгий разговор, наконец, свелся к главному. К вопросу денег…
Вопрос денег мы решили минут через десять.
Три тысячи уранийских «двурыльников» – полновесных золотых монет, отчеканенных во времена правления короля Джордана I, с изображением королевского лика на обеих сторонах (отсюда и народное прозвище) и мелким рубчатым гуртом по краям. За такую сумму я подрядился принять предложение Ковена и вытрясти душу из Мастера Плоти. «Двурыльники» особо ценились менялами и ростовщиками Ура, поскольку их чеканили в славные тучные годы из золота высшей пробы, почти без примесей. На черном рынке такие монеты уходили по цене гораздо более высокой, чем номинал. Полагаю, маг первой категории Квентин Саламатус в душе обливался скупыми (не в буквальном смысле) слезами, соглашаясь на мои условия.
Но я прижал его к стенке и выдоил.
Как одна циничная скотина – другую.
А теперь еще получу своего Мастера.
Глава XII
Любовь убивает
В экипаже магистра Саламатуса, запряженном жеребцами-магиматами с неестественно развитой мускулатурой, мы быстро, без всяких задержек добрались до окраины улицы Ткачей, где, откупив солидный кусок земли, выстроил свой особняк арборийский магнат Михел Лаврин.
Вокруг здания держали оцепление – в два кольца. Первое отгоняло зевак из числа самых смелых и дурных, второе держало осаду непосредственно вокруг дома купца, демонстрируя готовность пресечь любую попытку вырваться. Одной стражи нагнали под сотню человек в полном вооружении: шпаги, алебарды, мушкеты. Меж серо-зеленых мундиров суетилось не меньше двух десятков ковенитов в темно-синих мантиях. А вот малиновых плащей, обычно сразу выделяющих Псов правосудия, заметно не было. Саламатус не преувеличивал – Ковен действительно опасался того, что взбесившийся хилер найдет способ подчинить себе людей, прошедших магическую трансформацию для более эффективной службы. Свору Витара убрали от греха подальше.