Словами огня и леса Том 1 и Том 2

Дильдина Светлана

— Аши, — произнесла-пропела она. Спокойно и равнодушно проговорила, кивнула приветливо — и неторопливо пошла назад к фонтану, бесшумная и гибкая, ничуть не удивленная, как он здесь оказался: значит, ускользнул от взоров охраны.

— Шамарайна аката чаина, — прошептал юноша, и швырнул вслед ей обломок янтарного браслета. Каменное полукружье перелетело через голову Шиталь и упало к ее ногам. Ненужный жест, лишний совсем… хватило бы слов.

Женщина тронула обломок пальцами ноги, повернула голову; нахмурилась, потом улыбнулась.

— Чей он?

— Неважно. Это мое право.

—

Верно…

Он еще не успел получить свой браслет, обряд проводили раз в полгода. Но члены Сильнейших Родов, достигшие совершеннолетия, могли воспользоваться и чужими камнями… браслетами умерших родственников.

— Ты бросаешь мне вызов?

Уголки губ юноши приподнялись, точно зверь обнажил клыки.

— Зачем? — спокойно поинтересовалась Шиталь, ставя на землю кувшин. — Кого порадует, если мы все еще тут передеремся?

Спокойствие женщины подстегнуло хуже открытого пренебрежения, случись таковое. Сверкнули зубы в яростной, полузвериной улыбке:

— Кто-то останется.

— Ты?

— Может быть! — он смеялся в открытую, а потом прогнулся назад — и на месте юноши возник оскаливший морду зверь, сияющий черной шерстью под солнечными лучами.

— Что же… — Шиталь не сдержала вздоха. Прошло то время, когда Кайе мог послушать ее. И ведь, не усомнись она, кого стоит поддерживать и чем это грозит ее Роду, она могла бы приручить звереныша накрепко. Поздно…

Она тоже изогнулась — и приняла облик огромной волчицы-итара, со сгорбленной холкой, с глазами цвета янтаря.

Энихи прыгнул — итара ушла вбок. Она была немногим меньше черного зверя, но заметно легче. Энихи метнулся к ней, полный молодой силы и ярости. У него было преимущество — длинные когти, и он нападал всерьез; задел ее бок — кровь окрасила светлую шерсть. Но итара вновь ускользнула. И снова… Она описывала круги по площадке, хотя была ранена. Понимала — энихи тяжелее, он возьмет верх, если ухватит ее. А вот кружить на одном месте энихи не приспособлен, и лапы его короче. И дождалась удобного мига: оказалась с ним рядом, вонзила зубы в плечо у шеи, рванула плоть зубами. На черной шерсти крови не было видно.

И опять прыгнул энихи… знал, что противнице недолго осталось держаться.

Прыжок оборвался вскриком — Кайе ударился лицом о камни, вскинулся, еще не понимая, почему он оказался в обличье человека. Со стоном юноша откинулся назад, стирая кровь с разбитого лица. Глаз не закрыл — смотрел на противницу. А она стояла перед ним и снова была женщиной-Шиталь.

На ее челле и белой распахнувшейся юбке тоже проступала кровь.

— Как ты сделала это? — спросил Кайе хрипло. — Почему я сменил обличье?

— Как зверю, тебе нет равных, — спокойно сказала Шиталь. — Как пламени тоже. Но как человеку еще есть чему поучиться.

— Почему не убила?

— Я не собиралась тебя убивать. Это ты хочешь, чтобы темный огонь сжег Асталу.

Повернулась и пошла прочь. Больно ей было, наверное — но шла прямо.

В бассейне с теплой водой сидел долго — целителя звать не хотелось, а теплая вода успокаивала боль. Но гордость ничем нельзя было успокоить.

Очнувшись от оцепенения, увидел, что вода в бассейне красноватая, но из раны кровь уже не течет. Потянулся за мыльным отваром — казалось, пыль тех камней не смыть с волос никогда.

Флакон был почти пустым.

Кайе кликнул кого-нибудь из слуг. Появилась девушка с новым флаконом, хорошенькая и кудрявая. Он ее не помнил — кто-то из свиты Киаль? Девчонка присела на край бассейна, протягивая флакон. Она улыбалась, но от нее веяло страхом. И жизнью — в противовес тем камням. Пальцы юноши сжались вокруг ее щиколотки. Она ахнула — и через миг полетела в бассейн.

Кайе подхватил ее, прижал к бортику. Смотрел в упор, но не ее видел. Совсем не ее, другую. Тонкая ткань подалась под пальцами, словно паутинка.

Девушка-служанка молчала, но он чувствовал ее дрожь. Это лишь подстегнуло. Отпустил девушку только тогда, когда понял — она потеряла сознание. Если бы не держал, упала бы и захлебнулась.

Вытащил, положил на бортик.

Ушел.

— Тебе мало тех, кого можешь взять в городе? Мало Чиньи? — впервые Киаль кричала на него, развалившегося на пятнистой шкуре. — Ты чуть не убил эту девочку!

— Служанка… полно, сестричка! Не так тяжело найти другую.

— Моя служанка! Она была под моей защитой, верила нашему дому, но ты…

— Лава вулкана не разбирает, что у нее на пути. Жива же осталась! — коротко рассмеялся. Сестренка швырнула в него головным обручем. Он поймал золотой обод, сжал в кулаке налобный цветок его. Золото смялось. Разжал пальцы — испорченное украшение упало на шкуру.

Киаль задохнулась и выбежала из комнаты.

**

Тейит

К Тейит привык незаметно — она не ошеломила яркостью так, как когда-то Астала, да и Огонек пришел сюда отнюдь не перепуганным ничего не знающим зверьком. Он сам хотел на север… сейчас казалось странным, что сумел уговорить и Седого придерживаться северного направления. А здесь слышал в голосах пренебрежение, когда говорили дикарях. Хоть и не за себя, но стыдился этого — разве не Белка совала ему в руку вкусного по ее мнению жука или съедобную шишку? Разве не Седой поделился шкурами — своей добычей? Разве не кормили его остальные?

Жуки…

Здесь была иная еда, нежели на юге. Много злаков… густые и жидкие каши, супы из вареных зерен с добавлением пряных трав. Питательно, хоть и не так вкусно. Впрочем, напиток чуэй был точно такой же, и мясо птицы, и еще был тростник с мягкой сладкой сердцевинкой. А вот плоды тамаль, к которым привык на юге, составляли нечастое лакомство — деревья тамаль росли во влажных низинах.

Он привык просыпаться от солнечного луча, падающего на льняную подушку. Привык шагать по каменным улочкам, уступами перепрыгивающим одна в другую. Привык слушать стук молоточков, скрип резцов, вдыхать запахи пыли и влажной глины, видеть пятна краски на руках красильщиков и как давно известное принимать, что черную делают из дерева хумату, красную — из ашиота, да мало ли красок! Красочными делали шионте, а простую одежду не красили, оставляли серой.