Словами огня и леса Том 1 и Том 2
Шрифт:
Вот и арка, до боли знакомая; будто совсем недавно под ней проскакал Огонек, зажмурив глаза — тогда ему впервые показывали город. Улицы стали совсем чистыми, потянулись небольшие домики, потом сменяли друг друга рынки, площади, и снова жилые кварталы, дома становились богаче — и наконец вереница послов разделилась. Кайе со спутниками поехал отдельно. Вот и Дом Солнца, куда некогда привели Огонька, и нарядная светлая рощица, отделяющая улицы Рода.
Полосатый камень, бело-серый, затем светло-желтый, и еще оттенков песка и солнца, — и живая изгородь там, где нет стен. И снова стены. Ворота.
А на дорожке
Красно-коричневая кожаная безрукавка, бронзовая змея над локтем; а волосы распущены — вот это непривычно. Не изменился, даже показался моложе. Две весны назад Огонек был почти ребенком — сейчас расстояние сгладилось.
Встречающий чуть прищурился, всматриваясь — и Огонек успел заметить, как удивление сменила ярость. А потом Къятта перевел взгляд на младшего брата — и удивление снова вернулось ненадолго, уступив на сей раз место задумчивости. И трех ударов сердца не понадобилось, чтобы Къятта всмотрелся, обдумал увиденное и принял какое-то решение. И впрямь, по имени — Острие, Птица-охотник.
— Так и знал, что ты встретишь, думал, еще в предместьях, — сказал Кайе, спрыгивая наземь и бросая поводья подбежавшему слуге. Огонек видел — юноша наконец-то в себе не уверен.
— Незачем было разбивать ваш дружный отряд.
— Вы получили послание?
— Конечно. По счастью, птицу никто не съел, и она не заблудилась.
— Что говорят в городе?
— Тебя это всерьез заботит?
К ним приблизился человек — Хлау, вспомнил Огонек — и еще один, кажется, домоправитель, и Къятта решил не продолжать разговор при посторонних, коротко отдал пару распоряжений.
— А теперь к деду. Он не болен? — по-прежнему неуверенно спросил Кайе.
— Не болен — в своих покоях. Погоди с дедом.
— Но он ждет…
— Пойдешь к нему, но сначала — ко мне.
Огонька словно больше не существовало — ему не было сказано ни слова, и не отпущено ни одного взгляда — кроме самого первого.
Къятта провел брата за собой, в дальнюю комнату личных покоев. Там было просторно: не стремился тащить к себе всю дорогую мебель или утварь, какую видел, как некоторые. Узкое окно располагалось высоко, с внешней стороны его охраняли густые жасминовые кусты. Тут никто не мог подслушать, случайно проходя мимо или затаившись снаружи. Первым делом притянул младшего к себе и долго не размыкал рук. И тот — не вырывался. Гладить блестящие черные волосы и слушать сердце его — так можно простоять вечность. Но пора переходить к менее приятному. Жаль, своей рукой разбить нечастый кусочек мира и покоя. Но мальчишке нельзя забываться, возомнит себя сейчас невесть кем, и все. И без того чересчур самостоятельным стал.
— Рассказывай, — велел, но прежде сказал: — Ты представить не можешь, что тут было. Пару дней спустя после вашего отъезда одному из сновидцев Дома Солнца приснилась долина, устланная телами и залитая кровью доверху. Потом выяснилось, что тот же сон видели еще несколько человек, включая городского сумасшедшего… По мере того, как вы приближались к Долине Сиван, тут словно поветрие началось, каждый день выискивали все более зловещие знаки, один на стене возле нашего дома — изображение бешеного акольи. Деда едва удар не хватил, Арайа и Кауки попытались все грядущие беды свалить на него, хотя сами подержали твой отъезд. Птица прилетела вовремя, иначе ты бы, наверное, нашел на месте города кратер вулкана. А после письма всех словно схватили за ноги и потрясли, всё перевернулось у них в голове. Кауки и прочие попытались приписать всю заслугу себе — мол, как они дальновидны. Не сомневайся, — голос Къятты стал мрачным: — Если твоя выходка обернется для нас проблемой, тебя и всех нас обвинят снова.
— У меня выбора не было, — сказал Кайе. — Лачи выставил нас полными придурками. И еще… Он пытался меня убить.
— Даже не сомневался, что он попытается. А тебе, очевидно, скучно жилось, — сухо ответил Къятта. — Рассказывай.
— После. Мне надо подумать.
— В дороге не было времени? Рассказывай. Кстати, что ты мог сам до такого додуматься, они тоже не верят.
— А ты?
— Я тебя знаю.
Кайе отошел к окну, протянул руку, заговорил, обрывая тянувшиеся в комнату листья.
Къятта выслушал. Примерно так себе все это и представлял, но каких-то деталей не хватало… А мальчишка, пока говорил, явно вновь ощутил свою значимость — вон какие гордые нотки в голосе, когда описывает, как Лачи с позором остался подле заваленного ущелья…
— Ну ладно, ты теперь то ли герой Асталы, то ли… даже не знаю. Дед считает, нам понадобится сильный союз. Тебе скоро семнадцать, в нашем Роду рано для брака, но уже можно. Хотя бы предварительный сговор. У Тарры есть племянница, Олиика, ты наверняка видел ее…
— Чтооо??
— Красивая, кстати, девушка, и на прочих Питонов совсем не похожа, — сказал Къятта невозмутимо.
— Да вы… дед из ума, что ли, выжил? — задохнулся Кайе. — Можешь сам оставить Улиши и взять эту новую! Раз вам так нужен союз…
— Ты не ребенок, и сам знаешь, что натворил, — голос Къятты стал жестким. — Готов теперь заявить деду, что тебе плевать на весь Род? Мы из-за тебя под ударом!
— Но чем нам помогут Питоны? — почти что взмолился Кайе. Наконец-то он снова стал прежним мальчишкой, сознающим, что младший. Испугался; да, тут вся его Сила не поможет. Потому что нужды Рода он не готов отодвинуть в сторону.
— Я поговорю с дедом еще, — пообещал Къятта. — Прямо сейчас никто не потащит вас в Дом Звезд приносить клятвы.
Кайе с видимым облегчением выдохнул. Будет знать, как самовольничать.
Вспомнил еще кое-что, неприятно поразившее его у ворот. Вот это стало неожиданностью уже для него самого.
— Да, чуть не забыл… Привез свою зверушку? Где ты ее откопал?
— У северян, — скупо ответил юноша. — Это не зверушка. Это… — замолк, не желая рассказывать большего. И отстранился, напрягся. Уже вновь начинает злиться — видно, полукровка не преминул нажаловаться.
— Пусть живет.
Кайе направился было к выходу — наконец навестить дела — но застыл на пороге:
— Огонек рассказал мне, как и почему ушел из Асталы.
— Не сомневаюсь.
— Ты знал… про связь?
Къятта отошел, сел на скамью.
— Да. Связь между айари и чимали сильна, особенно пока не достигнуто равновесие. Смерть мальчишки ударила бы и по тебе. Приходилось ждать, пока нити ослабнут. Я знал, что Майт не голодна. И не скоро придет.
Кайе вдохнул, будто собирался что-то сказать, и придумал другое на полдороги: