Словарь для Ники
Шрифт:
ВОЛЯ.
Этим словом называют чувство неохватной свободы. То самое, какое налетает, когда стоишь перед далью полей и лесов или вдыхая солёный ветер, озирая морской горизонт. Этим же словом обозначают высшую устремлённость к цели. Так и говорят — "железная воля". Русский язык таинственно соединил в одно слово раздольную ширь воли и сконцентрированную в кулак волю к действию.
ВОПРОСЫ.
Никогда не стесняйся задавать вопросы, спрашивать. Если, конечно,
По тому, как отвечают люди, сразу видно, умён человек или глуп, искренен или нет.
Чаще всего попадаются самодовольные удальцы, которые берутся ответить на любой вопрос.
Уважительное преклонение перед тайной мира заставило в своё время величайшего мудреца Сократа признать: «Я знаю то, что ничего не знаю».
Чем более духовно богат человек, тем менее категоричен он в своих ответах. И тем больше ставит вопросов перед самим собой.
ВОР.
Вечером я приехал в недельную командировку в город Днепропетровск. Остановился у собственного дяди Мити.
Утром, не теряя времени, отправился на трубопрокатный завод, изготовляющий корпуса космических ракет. Там после планёрки к 11 часам меня ждал главный инженер, чтобы поводить по цехам, ознакомить с проблемами, о которых я, двадцатипятилетний начинающий журналист, должен был написать очерк для столичной газеты.
Стояла жара.
Бумажник с паспортом, командировочным удостоверением и деньгами, блокнот для записей, авторучка, пачка папирос, спички — все это добро я вынужден был распихать по карманам пиджака. Накинул его на плечи и, стараясь держаться в тени деревьев, неторопливо пошёл искать трамвайную остановку.
Одно обстоятельство несколько беспокоило меня: я ничего не понимал в трубопрокатном производстве. Однако с легкомыслием молодости надеялся, что выполню поставленную редакцией задачу и таким образом приобщусь к наступающей космической эре.
Разморенный жарой южный город пил газировку, ел мороженое. Тротуар у трамвайной остановки был засыпан шелухой семечек.
Я дождался нужного номера трамвая, втиснулся в набитый пассажирами вагон, купил билет у кондукторши, узнал, что до завода мне нужно ехать восемь остановок. Ухватившись за свисающую сверху ремённую петлю, я боле или менее вольно стоял среди пассажиров до того времени, когда на следующей остановке вагон окончательно заполонила гомонящая толпа людей с сумками и корзинами, видимо, возвращающихся с базара.
Стиснутый потными телами, я старался отстраниться, старался уловить слабое дуновение воздуха, чуть долетавшее из открытых окон трамвая.
Вдруг ощутил-кто–то лазит по карманам моего сползающего с плеч пиджака.
Отпустив петлю, я исхитрился несколько вздёрнуть его обратно на место. И в этот момент увидел чью-то руку с моим
бумажником. Она принадлежала улыбающемуся мне в лицо высокому человеку с золотым зубом — «фиксой».
Бумажник исчез. Вор продолжал неторопливо шарить по карманам, все так же гипнотизируя меня своей улыбкой. — Что вы делаете? — стесняясь, спросил я. Хотя и так было понятно, что он делает.
Вор все с тем же доброжелательным выражением лица шепнул:
— Молчи громче…
Я попытался схватить его за руку и
И все же я закричал: «Граждане, меня грабят!»
Люди отводили взгляд, гомон вокруг смолк. Я понял — никто не поможет, не вступится. Наглое зло торжествовало на глазах у всех. Вор крал у меня веру в человеческую солидарность, и это потрясло меня, как если бы из атмосферы Земли разом исчез кислород. Впервые я осознал, насколько человек может быть одинок среди себе подобных…
На следующей остановке вор первым выскользнул из вагона.
— Бегите! Бегите за ним! — словно проснувшись, раздвинулись передо мной пассажиры — Зовите милицию!
Я вышел. Тем более, без документов ехать на завод становилось бессмысленно.
Кроме бумажника из пиджака исчезла авторучка, и даже пачка сигарет.
Когда я нашёл отделение милиции и меня усадили писать заявление о краже, я обнаружил на руке отсутствие часов.
Прочитав заявление, дежурный спросил:
— Сколько ещё предполагаешь быть в нашем городе? — Неделю.
— Позвони дней через пять. Денег не вернёшь. А документы подкинут.
…Документы действительно подкинули. Я получил в милиции паспорт, командировочное удостоверение. И покинул Днепропетровск, так и не разобравшись с проблемами изготовления космических ракет.
ВОРОБЕЙ.
Только что над Киевом отшумел летний ливень. И опять засияло солнце.
Из-под навеса кафе «Кукушка» официант принёс мне сухой стул, и я сел у одного из пластиковых столиков с поваленной ветром вазочкой, откуда вывалились измокшие салфетки. Ждал, пока принесут кофе и бутерброд с сыром.
Вокруг с высоких кустов и деревьев срывались сверкающие капли. Отсюда, с кручи, далеко внизу в разрывах буйной зелени сверкал Днепр.
От сверкания мокрой листвы, капели, Днепра ломило глаза. Оглушительно чирикали воробьи.
…Я пил кофе, начал было есть бутерброд, когда, обдав трепетным ветром крылышек, мимо лица на столик спланировала стайка воробьёв.
Птахи нетерпеливо подпрыгивали, подлетали, чуть ли не ко рту.
Я подумал о том, что они привыкли здесь кормиться, а сейчас, кроме меня, посетителей нет. Разломил остатки бутерброда, бросил им на столик. Самые большие куски ухватили клювиками самые наглые и стремглав полетели с ними куда-то в укромные места. Остальные суетились вокруг крошек.
Один их воробышков все подскакивал к корму, но ему ничего не доставалось. И тут, видимо, прознав о дармовом угощении, налетела ещё одна банда, чтобы доклевать всё подчистую.
Мой воробышек бессильно прыгал по краю столика. Похоже, этот праздник жизни оказался не для него.
Я заказал ещё один бутерброд.
Боясь, что воробышек улетит, не поев, торопливо насыпал целую гору крошек поближе к нему.
Захотелось изловить его, унести с собой, кормить и беречь. Поймать птичку не составляло труда. С детства знаю, как ловить воробьёв без особых подручных средств. Но воробьи неволи не терпят. И потом, я был здесь, в Киеве, в командировке. Одинокий человек в гостиничном номере — куда бы я его дел?