Слово говорящего
Шрифт:
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
У Итиро было круглое, бледное до невозможности лицо. И он почти всегда улыбался. Улыбка будто прилепилась к его полным серовато-розовым губам. Кагэро, когда увидел его впервые, вздрогнул от испуга. Это нормальное чувство, которое испытываешь, видя чье-либо внешнее уродство. Что странно, уродливые люди никогда не внушают отвращения, но почти всегда - страх. Постепенно привыкаешь. И Кагэро уже привык к необычной внешности своего спутника. Итиро был почти слеп, но его слух и обоняние ничем не отличались от звериных. Также у него было развито какое-то непонятное шестое чувство: он прекрасно ориентировался без помощи зрения, Итиро чувствовал каждый камень на дороге, никогда не касался плечами стен даже в самых узких улочках. И сейчас, шагая по самому краю пропасти, Итиро шел уверенно и непринужденно. Кагэро плелся следом, холодея каждый раз, когда нога становилась неровно. - Осторожно!
– вскрикнул Кагэро - камень размером с два кулака сорвался из-под ноги Итиро и, кувыркаясь, полетел вниз. Итиро оглянулся. - Что? _Боги, он даже не заметил_, - с ужасом понял Кагэро. - Ничего, ничего, только иди, пожалуйста, осторожнее. Итиро передернул плечами и поправил сумку на левом плече. Кагэро почувствовал, что пальцы, сжимающие ремень его сумки, совершенно онемели и он был близок к тому, чтобы выронить свой полумешок. Плотнее прижавшись левым плечом к гранитной стене, он сделал несколько глубоких вздохов. Дальше тропинка шла под углом, придется идти вдвое медленнее, чтобы не поскользнуться. - Проблема твоя в страхе, - заявил Итиро через плечо. - А что же мне делать, если более, чем наполовину, уверен, что не доживу до вечера? - А ты будь уверен полностью, что не доживешь, - хохотнул Итиро. Тогда нечего и бояться будет. Даже лучше: будешь надеяться, что может быть останешься жив. - Спасибо за совет... - А если серьезно, то как раз страх увеличивает вероятность того, что ты очутишься вон там. Он махнул рукой, указывая в пропасть, при этом так качнулся, что у Кагэро на миг остановилось сердце. - Ведь признайся, - продолжил Итиро.
– Воображение рисует тебе всякие неприятные картины, правильно? Остановись. Кагэро встал, повернулся к стене спиной, но сумки из рук не выпустил. И в очередной раз понял, что выбрал правильную одежду, пусть и необычную. Просто представить нельзя, как можно ходить по горным тропам в таких шароварах, как у Итиро. Между прочим, шаровары и кимоно, которое сейчас лежит свернутое в суме, вышивала не мать, а невеста. Кагэро, когда узнал об этом, даже присел: какая же девушка согласится жить с таким? Кагэро еще раз посмотрел на луноподобное лицо Итиро. - Ну?
– Кагэро выжидающе посмотрел на своего спутника. - Не нукай. Так, скажи, представляешь ты себе, как вот сейчас выскочит камень у тебя из-под ноги и ты закувыркаешься вниз? Кагэро уставился в небо. Вообще-то да. Но ведь делает он это не специально. Само по себе выходит. - Представляю, - признался он. - И тебя так и подмывает подойти к самому краю, - продолжил Итиро, улыбаясь, - подойти, глянуть вниз. Не для того, чтобы увидеть, что там, внизу. А для того, чтобы почувствовать, как кровь превращается в вишневый сок. Кагэро прошиб пот. Он почувствовал, как одеревенели мышцы, а суставы и вовсе срослись. Он сам превращается в камень... Потому что вот точно такой голос и такое же выражение глаз было у Говорящего. Он с трудом двинул глазами, чтобы перевести взгляд с вершин гор на Итиро. - Нет, - судорожно выдохнул Кагэро. Стало хуже. Сведенная судорогой грудь выпустила воздух из легких, а впускать не пожелала. Кровь рванулась к лицу. Жуткая пустота стала образовываться под ребрами. - Эй-эй!
– крикнул Итиро и тут же всякое сходство с Говорящим исчезло.
– Успокойся! Ладно, пошли отсюда. Похоже, тебе действительно плохо.
Тропа вилась еще долго. Идти нужно было не останавливаясь, потому что на тропе просто нет места для сидения или чего еще. Да и особой свободы движений она тоже не предоставляла - будто по закону подлости, будто кто-то специально посыпал ее крупным щебнем. Кагэро, правда, шел вслед за Итиро и тот рабрасывал в стороны - вернее, в одну сторону - камни. Когда же тропа свернула в сторону и пропасть ушла вправо, Кагэро испытал такое облегчение, какого не испытывал еще никогда. Даже тогда, в долине... Впрочем, тогда он и не успел ничего почувствовать. Только позже, в мыслях он обыгрывал произошедшее с ним, и только тогда ему становилось по-настоящему страшно. Одновременно с чувством облегчение Кагэро овладела сильнейшая усталость. Он упал на землю, прямо рядом с костром, который развел Итиро, и у него не было сил, чтобы двигаться. Впрочем, спать он не хотел. Лунолицый Итиро что-то там колдовал над костром, подвесил котелок, налил принесенной с собой воды. А вот откуда у него взялось такое множество всяких корешков да порошочков... Кагэро следил за его движениями - движениями профессионального повара. Кажется, процесс приготовления пищи доставлял Итиро немалое удовольствие - круглое лицо его из бледного становилось светлым, а дурацкая улыбка - вполне естественной. Кагэро закрыл глаза. Несколько мгновений картина держалась, а потом смазалась, пошла туманными полосами. Полосы в свою очередь завертелись, закрутились в одну спираль, которая вытянулась в длину. А потом видение взорвалось красками... Очнулся Кагэро от того, что
– пробормотал и чуть было снова не уснул. Огромных усилий стоило открыть глаза и сесть. А потом - остановить мир, который кружился ничуть не медленнее вихря из туманных полос. - Давай-давай, есть будем. Кагэро подумал о еде и почувствовал легкую тошноту. - Не хочется что-то... - Хочется-не хочется, а надо. Кагэро заметил, что Итиро любит повторять слова при разговоре, и удивился тому, что не замечал этого раньше. В жидком прозрачном бульоне плавало всего несколько небольших кусочков мяса. Кагэро не стал спрашивать, что это за мясо. Ясно, что кроме каких-нибудь крысоподобных созданий Итиро ничего ни убить, ни поймать не в состоянии. То есть, ничего, кроме того, что можно поймать в маленький самодельный капкан. Тошнота вскоре погасла, а Кагэро почувствовал лишь заполненность желудка, но не сытость. - Долго еще?
– ощутив новый прилив слабости спросил он.
– Идти. - Нет, скоро уже. Спуститься в долину, там, - Итиро махнул рукой куда-то в сторону. Кагэро представил себе лысоватого, с остатками седых волос на голове старичка, который живет в своей хижине... совсем один среди гор. - Почему твой дед ушел от людей? Итиро пожал плечами. Он вроде бы смотрел куда-то, может быть, на вершины гор, но как он мог видеть их? Кагэро стало немного жаль его - такие беспомощные были у Итиро глаза. - Не знаю. Он сказал, что нам этого не понять, потому что все молодые. - А сколько ему лет? - Не знаю. Лет девяносто, наверное, потому что когда я был маленьким, мать упоминала цифру семьдесят в связи с его возрастом... Он тогда еще сказал, что в старости начинаешь понимать, для чего живешь. И становится страшно от того, что прожил жизнь зря, хотя и старался изо всех сил... Итиро повернул луноподобное лицо к Кагэро. - Он сказал, что нет смысла думать о том, как бы прожить жизнь, чтобы потом сказали: "Он жил не зря". Потому что как ни старайся... Он ушел в горы искать истину. "Истина... Снова эта Истина. И почему к ней всех так тянет? Что в ней хорошего? Что хорошего во всезнании? И зачем мне знать цель собственной жизни? Мне ли не все равно? Вполне возможно, что в старости я тоже пойму всю никчемность своего существования, но это будет лишь в старости, а пока я молодой..." - Дед тоже так думал, когда был молодым, - вздохнул Итиро и Кагэро, уже засыпая, понял, что бормотал все это вслух.
* * *
В долину пришли к вечеру. Кагэро почувствовал, как выпал из сердца гвоздь. Эта долина вовсе не была похожа на ту, где он рыл ямы для Говорящего. Там никогда не было теней, только ночью опускалась тьма, а здесь... Половина долины была затоплена глубокой тьмой - это скала преграждала путь последним лучам Солнца. Вторая же половиа - лишь заполнена сумерками. Хижина старика стояла чуть ли не в самом центре долины. Страх, - понял Кагэро, - страх перед всем большим. Старик как мог отодвинулся от скал. Перед хижиной горел костер, рядом виднелась маленькая фигурка, больше похожая на желтую нэцке, чем на человека. - Де-ед!
– завопил Итиро. Старик встал. Кагэро подумал, что зрение у деда хоть и в девяносто лет, а все же гораздо лучше, чем у внука. "Дед" был одет в самодельную накидку из чего-то очень похожего на старое коричневое одеяло. Над узкими плечами сверкала лысиной голова, лицо покрылось морщинами, щеки впали, глаза ушли глубоко под брови, но это не убавило у них яркости. Глаза - вот самое примечательное, что было в старике. По ним можно было понять, что в дряхлом теле кипит жизнь, кипит и как может рвется к свободе. И Кагэро понял, как, должно быть, тяжело приходится ему в этом теле глубокого старца. - Здравствуйте, Юримару-сан, - Итиро поклонился старику и тот улыбнулся. - Здравствуй, внук. Пришел навестить деда, прежде чем тот умрет? - Ну что вы!
– Итиро повернулся к Кагэро всем видом говоря: "Он говорит так при каждой встрече и умирать собирался уже по меньше мере раз пятнадцать". Впрочем, Кагэро не очень верилось, что этот Юримару-сан слишком уж много думает о смерти. - Я привел друга. Его зовут Кагэро. - Твой друг нервничает, - сказал Юримару, внимтельно осмотрев Кагэро.
– Почему? - Я вовсе не нервничаю, - смущенно возразил Кагэро и тоже поклонился. - Честно говоря, я очень многим обязан Кагэро, - сказал Итиро, когда уже подошли к хижине и сели на землю рядом с костром.
– Меня ограбили и сильно избили и вовсе убили бы... Итиро замолчал. Кагэро спрятал глаза. Ему не хотелось становиться героем. - И как ты собираешься отдавать долг?
– спросил Юримару. - Вы о чем? Итиро шикнул на Кагэро. - Я буду служить ему, Юримару-сан, - с некоторой гордостью сказал он и Кагэро бросило в жар. Но Итиро вполне красноречиво посмотрел на него и добавил: - И не приму никаких возражений. - Но...
– Кагэро замешкался.
– Человек... не... не служит... - Что-то я не вижу в тебе особого нежелания, - Юримару сузил глаза. - Что вы говорите!
– вскинул голову Кагэро.
– Не так давно я сам был слугой. Видите? Он поднял руки, чтобы Юримару смог увидеть покрытые шрамами ладони. - У тебя, наверное, был злой хозяин, - чуть помолчав, сказал Юримару, и Кагэро заметил, как он спрятал свои руки в складках ткани. Ужасная догадка обожгла мозг - не может быть! Кагэро сидел и смотрел расширившимися глазами на Юримару. Тот, видимо, почувствовал себя неловко и обратился к Итиро: - Внук, пойди в дом, принеси большую железную кружку. Когда увидишь ее, поймешь, что это именно она. И когда Итиро ушел, только тогда заговорил с Кагэро: - Ну, друг моего внука, спрашивай. - Сколько ям вырыли вы, прежде чем... нашли в себе смелость ударить? Юримару закрыл глаза. - Много больше тебя. Я старый человек, человек старого склада. Мне трудно что-либо менять в себе. Это вы, молодое поколение, так вот запросто... а я не мог. Я пол-долины изрыл, я стал зверем. Именно это помогло мне. Утратив рассудок, я бросился на него, потому что увидел в нем ПИЩУ. Просто ЕДУ. - Вы все же пожелали искать эту... дурацкую Истину? - Почему же дурацкую? Мудзюру с самого начала был прав, теперь я это понимаю... - Кто?
– прервал старика Кагэро.
– Как вы его назвали? - Мудзюру. - Но почему? - Потому что это его имя, малыш. Кагэро снова почувствовал, как льнет кровь к коже. Малыш... - Ты, наверное, думаешь, что Говорящий - ведь так он тебе представился?
– это какое-то сверхъестественное существо. Но это не так. Он просто один из тех тысяч... тысяч, кто смог достичь, добраться до вершины... Я понятно выражаюсь? - Понятно. И Истина сделала его таким? - Истина... Какая Истина? Мудзюру облек определение этого в такую оболочку, чтобы ты смог понять. Что он сказал тебе, когда отпускал? - Да так... Я, честно говоря, не слушал. Знаете, как пьянит свобода, когда уже почти потерял надежду? - Знаю. Мудзюру расстелил перед тобой дорогу, по которой тебе придется идти. Вот и первый изгиб. Мой внук стал твоим слугой и ничего ты не сделаешь. Слишком неубедителен твой отказ. - Я убегу от него. - А зачем? Ты прежде задумайся, зачем? Неужели не выгодно иметь слугу? Он будет стирать тебе одежду, собирать хворост для костра и все такое прочее. Слова Юримару ввели Кагэро в состояние близкое к трансу. И вернуло все на свои места только появление Итиро с кружкой-котелком в руках. Буквально за несколько минут Юримару сварил довольно сытную похлебку, которой с лихвой хватило на троих. Сразу после ужина, а была уже ночь и быстро всходила Луна, Юримару ушел в хижину. Спать. Кагэро сидел молча и смотрел, как прыгает слабеющий огонь по черным углям. - Дед говорит, в долине по ночам неспокойно, - робко заговорил Итиро. - Так почему он не пустил нас внутрь? - Ну... он сказал, что у меня смелый и сильный господин. Кагэро скрипнул зубами и сжал кулаки. Еще неизвестно, кем лучше быть - слугой или хозяином. По крайней мере, у слуги есть, у кого просить защиты. - Если я твой господин, значит, и жизнь твоя принадлежит мне? Кагэро посмотрел прямо в глаза Итиро и тот был вынужден отвести взгляд. Не гоже слуге смотреть на хозяина как на равного. - Да... - Так почему я должен защищать тебя, а не прикрыться тобой?
– Кагэро осекся.
– Нет, конечно, я этого делать не буду... Давай лучше спать. Но он долго еще лежал и смотрел в открытое небо, где столько звезд, что хватило бы на миллионы ожерелий... Но звезды слишком высоки. А потом Кагэро отвел взгляд. Не гоже слуге смотреть на хозяев как на равных.
* * *
На пятый день пришла беда. Утро было дымное и солнце висело в небе красным шаром. Лучи земли не достигали, так что над землей плавал серый сумрак. Кагэро проснулся необычно рано и увидел, что Юримару стоит примерно в сотне шагов от хижины и смотрит куда-то вверх. Там, над скалами, мелькали головы людей. И уж их крики могли пробиться сквозь плотный туман. Кагэро понял, что ничего хорошего от них ждать не следует. Хотя, не совсем понятно, что можно найти в убогой хижине, одиноко стоящей в окружении скал. Стрела, взвизгнув, вонзилась в землю. - Жалко, что сейчас не ночь, - услышал Кагэро голос и увидел, что Юримару уже стоит рядом с ним. - Почему? - Долина темная, я бы позвал о-бакэ [привидения в виде сгустков тумана; принимают разные ужасные облики] и они распугали бы... этих. А если бы их не остановили о-бакэ, тогда я позвал бы одного из _они_ [человекоподобные демоны с клыками и рогами, очень сильны и живучи, дерутся с помощью железной шипастой палицы, но хитры и умны, иногда превращаются в людей, людоеды; считается, что люди, не умеющие контролировать свой гнев, превращаются в ОНИ; иногда помогают людям]. А днем никто не придет, чтобы помочь старику... У Кагэро на голове зашевелились волосы. Юримару говорил такие вещи, что можно бы начинать опасаться за здравость его рассудка. _Они_... Всем известно, как ужасны _они_, хотя почти никто их не видел. Еще три стрелы взрыли землю под их ногами, а остальные засвистели над головой. Из хижины выскочил Итиро - услышал крики. Круглое лицо его выглядело так, будто он сам только что увидел _они_ в темном углу. - Молись, внук, мне нечем защищаться, - сказал Юримару. Он даже не пытался укрыться от стрел, но они словно бы сами не желали ранить и убивать старика. Пришельцы уже спустились в долину и бежали в сторону хижины. Кагэро внезапно почувствовал страх, но боялся лишь Итиро. Юримару было все равно. И Кагэро понял почему: он знал, что этим все кончится, и потому давно приготовился к этому дню. - Почему вы не сказали?!
– заорал Кагэро.
– Почему? Мы все могли бы спастись! - Человеку не нужно знать свое будущее, - покачал головой Юримару. Ты скоро будешь знать свое. Я бы сказал тебе - ты увел бы Итиро и он был понял. И ты уже не отвертелся бы от его просьб сказать, "что же будет, если". Это очень трудно - жить, когда знаешь будущее. Пропадает смысл... Голос Юримару потонул в крике Итиро. Он, сжав в кулаке нож, кинулся вперед с намерением распороть живот одному из пришельцев. Тот как раз стоял, открывшись, и Итиро вполне мог бы осуществить свой замысел, но он ведь никогда не убивал. Рука остановилась, а Итиро упал под тяжелым ударом. Тогда взялся за свой меч Кагэро. Уж его-то рука не дрогнула - и согнулся смеявшийся секунду назад воин. Согнулся, а потом упал, чтобы никогда не встать. Итиро отполз за спину Кагэро. - Что ты делаешь?
– Кагэро повернулся; Итиро лежал на земле, страшно вращая глазами. Он сходил с ума от страха. Юримару сидел, подобрав колени, будто ничего такого и не происходит. Сверкнула сталь. Кагэро успел отбить удар и нанести следом другой. Но наступило мгновение, когда не было больше сил. Кагэро упал рядом с Итиро. И провалился в забытие. А когда очнулся - никого вокруг не было. Никого из живых. Только Итиро, да и тот был полумертвый. На его белое, белее муки, круглое лицо было противно смотреть - искаженный гримасой страха рот с серыми полными губами теперь растягивался в обычной улыбке и она казалась особенно ужасной. Да к тому же по подбородку тянулись две струйки слюны. Глаза Итиро были пусты. Юримару лежал рядом, из его груди торчала стрела. А возле хижины стоял Говорящий. - Скажи спасибо, - он ухмыльнулся. Кагэро почувствовал дикую боль в плече. Скосил глаза, увидел, что весь утыкан стрелами, которых до сих пор - поразительно!
– не замечал. Теперь стрелы выползали из тела и сопровождалось это болью и кровотечениями. - Скажи спасибо еще раз, - сказал Говорящий, когда стрелы упали на землю.
– Теперь уж я тебя не оставлю. И уже развернувшись, чтобы, как обычно, раствориться в потоке холодного воздуха, Говорящий бросил: - Береги слугу.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Итиро полосовал тушу убитого оленя. Шкуру он аккуратно содрал и, свернув, положил рядом, и теперь вырезал наиболее вкусные куски - для своего хозяина, для Кагэро. - Ты знаешь, как нужно обрабатывать шкуру?
– устало спросил Кагэро, следя за работой слуги из-под полуприкрытых век.
– Она не должна начать гнить и запах чтоб был нормальным. - Знаю, Кагэро-сан, мне часто приходилось работать со шкурами и я знаю все секреты этого ремесла. Иначе я просто выбросил бы ее. Хотите печень, хозяин? Кагэро посмотрел на красно-коричневую печень, которую Итиро держал в руке. - Ты предлагаешь мне есть ее сырой? - Нет, что вы. Приготовлю наилучшим образом. Итиро выбросил подальше обрезки и занялся приготовлением ужина. Первым делом он взялся за печень - проколол ее в нескольких местах ножом, обсыпал какой-то сушеной и измельченной травой, солью, тщательно завернул в листья и насадил на металлический стержень. Огонь не дотягивался до печени и лишь обдавал ее волнами жара. Кагэро с любопытством посмотрел на свой будущий ужин. - Я никогда не видел, чтобы так готовили, - сказал он. - А почему бы и нет? Видите, листья для того, чтобы не терять сок, который, смешиваясь со специями, будет пропитывать печень или мясо. Кагэро улыбнулся. Он больше любил традиционные способы, если это касалось пищи. А еще он с некоторых пор стал любить одиночество. Среди людей ему было жарко, душно, голова отказывалась работать и наливалась такой жуткой тяжестью, что хотелось провалиться под землю. Зато когда он вырывался из толпы - приходила легкость и какая-то эйфория. Этого оленя убил он сам. Чтобы снять напряжение. Кагэро ушел из деревни, которая встретилась на их пути, но те полдня, что пришлось пробыть там, были сущим адом. Но на этом все закончилось. Кагэро бросил умирающего оленя на землю и завалился под дерево, положил голову на руки и ушел в себя. "Береги слугу..." Он берег Итиро, а тот совершенно искренне думал, что все происходит наоборот. Что это он не спит по ночам и высматривает в ветвях глаза хищников. Что это он пробует камни на дороге, когда совсем рядом пропасть. Что это он готов выхватить меч и драться. Пусть считает. Кагэро не мог не выполнять приказов Говорящего, а это был именно приказ. Почему? Потому что Говорящий не умеет просить. И стальная иголка засела намертво в его мозгу: да, он больше не служит странному незнакомцу с вполне обычным именем - Мудзюру, и вторым, больше похожим на прозвище, - Говорящий. Он больше не _раб_, но проигнорировать его приказ... Это выше возможностей Кагэро. Возможно, Говорящий так и не захотел отпустить его по-настоящему и оставил какую-то часть усердного землекопа в той долине... Сможет ли Кагэро когда-нибудь вырвать ту свою частицу? - Держите, Кагэро-сан, - Итиро протянул блестящий коричневый источающий совершенно невозможный запах кусок. Кагэро с удовольствием впился в него зубами. Еще недавно ему приходилось питаться одной рыбой, хорошо теперь внести разнообразие в рацион. Пусть даже олень стал пищей невольно... Его судьба изменилась моментально, искривилась за долю секунды. Так иногда дорога неожиданно сворачивает в сторону. А иногда - разворачивается обратно. Это случается редко, но случается. Кагэро чуть не подавился, когда судьба оленя встала перед ним, ясно, как радуга. Нехитрая звериная судьба: родиться, пожить немного, пощипывая травку, иногда замирая от страха, чаще - от наслаждения. И умереть. Этот олень должен был умереть просто и тихо, на старости его недолгих лет. Но появился человек, которому нужно спустить пар. Кагэро содрогнулся от ужаса, когда понял, ЧТО чувствовал олень перед самой смертью. Он чувствовал разочарование, потому что с рождения знал свою судьбу. Она у него была на редкость удачной, мало кто из диких животных умирает своей смертью. И потому он жил беззаботно. Он мог радоваться жизни, как ни парадоксально это звучит. И когда вонзилась стрела - он понял: обманут! Обманут самой судьбой! Пришел человек?.. Или пришел Кагэро? Но ничего в природе не случается просто так. Теперь кто-нибудь другой из его оленьего племени получит право на собственную смерть. Только будет ли это правильно? Какой смысл от такой смерти, если живешь в ожидании удара зубов под ребра? Если знаешь: это будет, это случится, вопрос времени? Кагэро отложил лакомство в сторону. - Что случилось, Кагэро-сан?
– обеспокоенно спросил Итиро.
– Не нравится? - Нравится, но... кажется, я никогда больше не буду есть ни рыбу, ни мясо. Итиро даже и не подумал удивляться: хозяин поступает так, как считает нужным, а если хозяин считает, что нужно так, значит, нужно так. Он взял оставленную Кагэро пищу и съел ее сам. Кагэро лишь приложился к сосуду с водой, стал жадно пить. Горло пересохло от переживаний. И, как это бывает при сильной жажде, вода сухости в горле не гасила, а просто лилась в желудок потоком. - Я пойду похожу, - сообщил Кагэро.
– И наберу еще воды. Итиро пожал плечами. Был, конечно, уже почти вечер и он бы не пошел далеко от места стоянки или хотя бы взял меч, но... Но ведь он никуда и не собирался идти. И не пошел. А Кагэро сам принял решение. Ветер добавил свежести в голове. Кагэро стоял и медленными вдохами наполнял легкие ветром. Закрыв глаза, он чувствовал, как растекается он по всему телу, как острыми тонкими иглами входит в кости. Это, пожалуй, было неприятно, но вот остальные ощущения... В Кагэро постоянно что-то просыпалось. Он вначале удивлялся, потом стал бояться, а потом привык и стал просто с интересом ждать, что же откроется в этот раз. Вначале он смог узнавать недалекое будущее. Буквально на минуту вперед: видел, как мнется травинка под его ногой и на следующем шаге мял ее. Это, конечно, было немного. И когда однажды во сне к нему пришел Говорящий, Кагэро получил возможность видеть чувства и эмоции Итиро. И, что самое главное, управлять ими. И вот тогда он испугался по-настоящему. Испугался, потому что понял: он теперь может стать... если уже не стал... Он ведь может превратить Итиро в... настоящего слугу, что ли. Который никогда не станет обижаться на грубое слово хозяина. Никакие оскорбления не засядут в его душу. Но Кагэро держался - держал себя. Только безжалостно гасил страх Итиро, когда приходилось идти по краю пропасти. И гасил свой страх, хотя это было гораздо труднее. И появился новый страх: а что если не получится, а что если не выйдет вмешаться в себя?.. Что, если никогда больше не смогу? Теперь вот у Кагэро получилось увидеть судьбу. Но главное не это. Главное то, что он узнал: судьба есть у _каждого_ существа в мире, даже самого маленького и вообще. Чем-то таким обладает даже комар. Чем-то гораздо более сложным и запутанным окован человек. Заранее предопределенной судьбой. Правда, эта определенность ровным счетом ничего не значит. Она важна лишь в общем случае и судьба запросто меняется, когда нажим усиливается. Кто знал, какой именно олень попадется под руку Кагэро в тот момент? Возможно, это не было известно до самого последнего момента. Нет, не до того, когда он спустил стрелу и вместе со стрелой вырвалось из него нечто большое и горячее. Чуть раньше. Кагэро помотал головой. Незачем терзать себя ненужными размышлениями. Никому не будет от этого лучше. А уж оленя не воскресишь... Впрочем, Говорящий смог бы, наверное. Он говорил, что ключ к любому делу - знание. Если знаешь, КАК, сделать что-либо совсем не трудно. Конечно, это не относится к простым занятиям, кто же не знает, как вбить в доску гвоздь? Но не каждый знает, как вернуть человека к жизни, если он провалился глубоко в себя. Что нужно сказать ему. Эта наука очень сложна. И не всегда нужно знать, КАК. Иногда лучше осознавать, что знает кто-то другой и он тебе поможет. Подсознательно человеку нравится быть беспомощным. Быть сильным устаешь. Кагэро уже чувствовал это, чувствовал усталость от того, что Итиро просил его помочь, когда болит голова. Когда ему плохо душевно - Кагэро-сан. А кто уберет боль из души Кагэро? Ведь нельзя просто так развеять чужую тоску, ее нужно вобрать в себя и уж внутри себя... Да, только так, но за время, пока убьешь эту дьявольскую тоску, испытаешь такое... Кагэро уже устал. Устал чувствовать себя сильнее кого-то. Его еще спасало воспоминание о Говорящем и надежда на то, что так будет всегда. Что всегда будет Говорящий, который обязательно сильнее. Кагэро и думать не думал, что в лице странного и жестокого незнакомца будет искать спасение. "Путь к Истине проходит по спинам тех, кому не удалось". Кагэро уже наступил на спину Итиро. Он - ступенька, когда с нее сходят, пропадает вся ее важность. И она уходит вниз, в туман, в никуда, в никогда... Кагэро посмотрел на небо, уцепился взглядом за Солнце и потащил его к горизонту. Ему чертовски захотелось темноты. Эти несколько часов, которые прожил Итиро в сотне шагов сзади, Кагэро для себя втиснул в пару минут. Еще одно, новое умение. Время для него изменилось, только он перемахнул эти часы. Полностью же изменить время человек не в состоянии: тогда бы и все прожитые века войн, когда строилась история, потеряли бы значение. Впрочем, возможно, их бы не было вовсе. Хотя, это только кажется, что можно... На самом деле ведь не время устраивает войны, их затевают люди. А чтобы изменить людей нужно время, сквозь которое нельзя бежать... Когда Кагэро вернулся, Итиро спал. Лежал рядом с костром, завернувшись в одеяло, больше похожее на подстилку. Кагэро сел рядом. Уже наступила ночь и искры, которые бросал костер в воздух, были особенно яркими. Кагэро поставил вокруг себя и Итиро барьер - теперь, пожалуй, никто "не от мира сего" не сможет подойти близко. И ощутил накатывающую пустоту. Так всегда, когда пользуешься данными Говорящим - в этом Кагэро не сомневался - способностями. За все всегда нужно платить. Он платит собой. Но в сердце жила тревога. Это место не нравилось Кагэро. Просто не нравилось. Он не мог объяснить, что не так, но сам воздух здесь был напитан тревожным предчувствием. И когда подул ветер, Кагэро понял, в чем дело. В круг света от костра вошел Говорящий. - Хисасибури дэсу, - просто поздоровался он. Это что-то новое, ведь Говорящий не любит... Кагэро промычал что-то в ответ и встал. - Сядь, - сказал Говорящий, но сам не сел, принялся расхаживать вокруг костра.
– Что ты делаешь? Он двинул рукой, на миг Кагэро увидел вокруг себя зеркальную стену, но уже через мгновение она рассыпалась. - А что я делаю... Мудзюру-сан? Говорящий нахмурился, его зеленые глаза потемнели. - Для чего тебе был дан он?
– он показал пальцем на Итиро. Тот лежал на спине, раскинув руки. Широко открытые глаза смотрели в небо, нижняя челюсть мелко дрожала. По щекам и вискам катился пот.
– Для того, чтобы ты носился с ним? - Вы ведь сами велели беречь... - Идиот!
– Говорящий схватился за голову.
– Не заставляй меня думать, что я ошибся в тебе! Он же слуга, понимаешь? А получается, что ты служишь ему, а не он тебе. Хотел бы я быть таким слугой! Слуга спит, хозяин охраняет. - Выходит, я должен заставлять его... - Должен, - оборвал Говорящий.
– Ты справляешь нужду, он вытирает тебе зад. Для этого и существуют слуги. - Простите, но я не понимаю вас. - Потому что дурак. Хотя, что тут непонятного? Почему ты не хочешь пользоваться тем, что у тебя есть? _Пользоваться_, понимаешь? - А зачем? Зачем я буду перекладывать на чужие плечи то, что могу сделать сам? Это неразумно. Ведь когда-нибудь наступит момент, когда я буду нуждаться в чем-то особенном и тогда уставший слуга просто не сможет... - В уставшем слуге нет надобности. Или лучше, чтобы твой слуга был избалован? Это хуже. - Я не избалую его. - Как хочешь, - пожал плечами Говорящий.
– Заметь, я только что дал тебе право перечить мне, а ты и не заметил. Кагэро вздрогнул. - Вы изменили мое сознание? - Да. Теперь уже окончательно и бесповоротно. Ты теперь другой, совсем другой. Ты по-другому думаешь и действуешь. Впрочем, действие - лишь следствие мысли. - Зачем? - А как ты думал? Ты должен был стать другим, как стал когда-то я. Посмотри. Перед Кагэро развернулся круг. Его поверхность колыхалась, будто это была вода. И там Кагэро увидел себя - свое лицо. Да, он был абсолютно другим. Во-первых, его глаза стали такими же зелеными, как у Говорящего. Да и само лицо его стало другим. Черты остались теми же, но изменилось само выражение. Кагэро стал чужим сам себе. Он опустил голову. Зеркало исчезло. - Ну как?
– спросил Говорящий. - Для чего это? - Нельзя измениться только в чем-то одном. Одно изменение неизменно влечет за собой остальные. - А он?
– Кагэро кивнул в сторону Итиро.
– Он меня узнает? Говорящий двинул руками еще раз и по телу Итиро прошла волна судорог. Он весь изогнулся, пальцы его скрючились, руки выгнулись чуть ли не в обратную сторону. Итиро застонал - и все прошло. Его глаза закрылись, он, кажется, уснул нормально. - Вот и все, - сообщил Говорящий.
– Теперь у тебя не получится бегать вокруг него. - Почему вы так в этом уверены? - Потому что и ты, и он стали другими. Черт возьми, Кагэро, когда ж ты поймешь, что перестал быть человеком?! - Вы этого захотели! Я не хотел! Я жил и жил бы дальше, я бы отомстил своим врагам и все было бы нормально! - Никогда бы ничего не было нормально. Ты сам ненормальный. Скажи, зачем ты убил тех людей? Нельзя было по-другому? Ты же псих. Ты психически неуравновешенный, если тебе это что-то говорит. Такие как ты убивают просто так, ради развлечения или удовлетворения каких-то своих желаний. Или чтобы выпустить пар. Тебе все равно не место среди людей. - Нет!
– вскричал Кагэро.
– Вы лжете! - Я лгу? Все эти люди живут по правилам и эти правила им нравятся и они ненавидят тех, кто правила нарушает. Они не хотят, чтобы их жизнь меняли. Им она нравится, пока ничего в ней не меняется. Ты - язва на их теле. Ты и был другим, с самого рождения. Не лучше и не хуже, просто другой. У тебя два выхода: стать изгоем или стать правителем. Императором. Сыном богов. - Как можно _стать_ императором? Говорящий усмехнулся и посмотрел в сторону. - Это условности для людей. Ты не должен думать КАК, ты должен стать и все. - А если я скажу, что не хочу? - А куда ты денешься? Я взвалю на тебя эту ношу, хочешь ты или нет. Это жернова, Кагэро. Ведь зерно не спрашивают, хочет ли оно превращаться в муку. Если бы спрашивали, люди не знали бы, что такое хлеб. Кагэро не понимал половины слов, которые произносил Говорящий, но молчал. Чувствовал, что он говорит что-то важное. Значение этих слов он узнает, обязательно узнает... Ветер качнул угасающее пламя костра. Кагэро провалился в сон.
* * *
Кагэро взвалил на Итиро всю имевшуюся у них поклажу и шел налегке. Итиро же пыхтел сзади, изнывая от жары, обливаясь потом, но молчал. Кагэро не знал, куда идет. Знал лишь, что должен прийти в какое-то место, названное Говорящим _Кладбище_. Там он должен был найти Нечто. Говорящий любит неопределенность: "Ясность отупляет, ты должен сам находить ответы на свои вопросы". Но он чувствовал, что идти осталось недолго. И тревога не покидала его. Кагэро думал, что она вызвана появлением Говорящего, объяснял непонятным осадком в душе от их разговора. Тревога усиливалась. - Вы чего-то боитесь, Кагэро-сан, - сказал Итиро, когда они поравнялись. Кагэро в очередной раз передернуло от такого к нему обращения. - Боюсь, ну и что? Тебе какая разница? Тень прыгнула на дорогу и Кагэро, еще не видя того, кто эту тень отбрасывает, похолодел. Трое стояли впереди. Три человека, три человеческие фигуры. У одного в руках был лук. Их привлекла богатая поклажа Итиро; скорее всего, так. Бедные путники их бы не заинтересовали. - Дай мне меч, - тихо проговорил Кагэро, не спуская глаз с тех троих. - Хозяин...
– испуганно прошептал Итиро. Он, конечно же, не мог возразить Кагэро, но не мог и позволить ему драться в одиночку. - Дай! - Но их же трое! - Ты ничего не сможешь сделать, Итиро! Дай сюда, говорю! Кагэро за секунду до того, как стрела должна была вонзиться в его грудь, почувствовал это и отскочил в сторону. Он схватил с земли камень и швырнул его в того, что с луком. Как ни странно, попал прямо в голову. Видимо, удар был достаточно сильным, а камень - достаточно большим. Лучник свалился на землю. Оставались еще двое и у них в руках тоже были мечи. Гораздо короче и хуже, зато отменно острые: Кагэро видел, как играет солнце на лезвиях. Он ударил первым. Легкий ветерок поднял пыль, но Кагэро решил не думать, что это Говорящий. Помогать бы он не пришел, это точно. Конечно же, грабители были обычными людьми и у них не было никаких шансов против Кагэро. Он вовсю использовал те немногие умения, что у него имелись. И один из нападающих вскоре осел на дорогу, захрипев. Второй отступил, испуганно посмотрел на Кагэро. Пожалуй, он только сейчас заметил странность его лица. И зеленый огонь, полыхавший в глазах незнакомца, который выглядел такой лакомой добычей... - Пошел прочь!
– просипел Кагэро. Он не привык к дракам и сильно устал, хотя схватка и была непродолжительной. Внутри клокотали холод и пустота. Кагэро буквально валился с ног. Последний, которому удалось остаться в живых, убежал, но меч не бросил. Но очнулся лучник. Кагэро присел рядом с ним, приставил меч к горлу. - Вы хотели только ограбить? Лучник молчал. Кагэро усилил нажим и слегка двинул рукой, отчего по шее лучника потянулся красный след. - Ну? - Да, мы хотели только ограбить, - процедил тот, скривившись от боли.
– Доволен, тикусеомоо?! Кагэро прижал меч к горлу лучника и резко двинул рукой, отчего тот выпучил глаза и захрипел. Изо рта хлынула кровь. Кагэро встал и отошел на шаг назад. Лучник схватился руками за горло, перекатился на бок. У него было перерезано горло. Итиро встал рядом с Кагэро. Он так и не оставил вещей. - Убейте его, Кагэро-сан, он сейчас наверное мучается от удушья. Кровь льется в легкие. - Сам подохнет, - ответил Кагэро резко и вытер меч об одежду. Только я хочу убедиться в этом. Подождем. Нам все равно нужно отдохнуть. Итиро страшными глазами посмотрел на Кагэро. Но в этом взгляде не было и тысячной доли неуважения. Наоборот, Итиро восторгался своим господином. "Было бы чем восторгаться", - подумал Кагэро и принялся запутывать нити эмоций своего слуги. Через несколько минут Итиро было уже все равно, кто или что лежит на дороге у его ног. Говорящий подготовил благодатную почву для упражнений Кагэро. В ту ночь Итиро тоже перестал быть человеком, он стал чем-то вроде чурбана, который нужно украсить резьбой, придать ему форму, чтобы сделать матрешку. Лучник умирал долго. Вначале он хрипел, кровь разбрызгивалась повсюду, надувалась пузырями на его губах. Потом он только дергался, поднимал пыль. Кровь продолжала лететь каплями в разные стороны. И уже после всего этого затих. - Пойдем, - сказал Кагэро.
Пришли на место они к вечеру. Уже разгорелся закат, но было еще светло. Так, переходный момент между днем и ночью. Возможно, именно время дня сыграло решающую роль. Может быть, днем это место и не показалось бы таким пугающим, сейчас же, в красном свете заката, _Кладбище_ выглядело ужасно. Нет, там не было никаких могил или гробниц, ничего этого. _Кладбище_ представляло собой огромное плато, сплошь заваленное костями. Костями огромными, явно нечеловеческими. Можно только представить себе, как это выглядело в последних лучах солнца. Да, один или два раза Кагэро натыкался на человеческий череп, но в основном черепа были огромными, раньше они принадлежали какому-то животному. Очень большому, больше лошади. Гораздо больше. В пустую глазницу запросто можно было просунуть кулак. - Что это, Кагэро-сан?
– спросил Итиро; он был испуган. - Наверное, какие-то древние звери. Мы не пойдем туда сейчас, давай вернемся, а уже утром... Я не хочу идти туда на ночь глядя. Как обычно, развели костер, Итиро приготовил какой-то нехитрый ужин. Естественно, Кагэро съел все лучшее, слуге достались практически объедки. - Ложитесь спать, Кагэро-сан, - сказал Итиро. - Не хочется. Я нервничаю из-за этого места. Жуткое место. - Да, место не из приятных...
Среди ночи Кагэро проснулся. И то, что он увидел, ему не понравилось. Была почти полная Луна. Ее свет окутывал все плато, придавая еще более жуткий вид. Итиро стоял неподалеку. Костер, конечно же, погас, ветер шевелил остывающий пепел. А Итиро стоял совершенно неподвижно, с отрешенным лицом и пустыми глазами. Губы его что-то шептали. Он будто смотрел в сторону _Кладбища_. - Эй, - Кагэро тронул его за рукав, но Итиро никак не отреагировал. Только качнулся. Кагэро попытался разобрать, что он там шепчет, но ничего не вышло. Итиро не произносил слов вслух. - Не трогай его, - голос сам по себе был похож на шепот или шипение. Каждое слово сопровождалось порывом ветра. Несильным, чуть заметным, правда. Кагэро повернул голову и увидел огромную прозрачную голубую фигуру. Да, наверное, именно так выгядел зверь, которому принадлежали ныне покоящиеся на _Кладбище_ кости. Похож на ящерицу. Только более округлое и короткое тело, стоит на двух мощных задних ногах, а передние, менее развитые, держит на весу. По спине на всю длину - гребень. Призрак. Лучи лунного света беспрепятственно проходили сквозь фигуру и тени она не отбрасывала. - Кто ты?
– осторожно спросил Кагэро. И съежился под взглядом призрачных глаз, маленьких и злых. - Ты задаешь вопросы? Кагэро почувствовал окатившую его волну холода. А потом будто укол в лоб. Невидимая игла жала все сильнее, боль усиливалась, сверля мозг. - Да, задаю, - с трудом проговорил Кагэро; вся его воля была сосредоточена в точке на лбу. Он выталкивал иглу. И это ему удавалось, правда, приходилось прилагать очень много усилий.
– Кто ты такой? Кагэро, наконец, избавился от сверлящей боли и увидел... Настоящая игла, обрезок толстой черной нитки, висящий в воздухе. Это придало ему сил - гораздо легче бороться с тем, что видишь. Кагэро попытался выставить барьер, но страх не позволил ему полагаться на шаткую и непрочную стену. Тогда он собрал этот барьер вокруг иглы, окутал его прозрачным коконом. Теперь нужно следить, чтобы оболочка не прорвалась. - Я защищаю свой дом, - прошипел зверь-призрак.
– Я не нападаю. - Но мне не нужен твой дом. - Как же! Я знаю, зачем ты пришел. Чтобы забрать Коготь. Слово "Коготь" зверь выговорил с выражением особой важности. Вполне может быть, что Говоящий послал Кагэро в это место именно за каким-то Когтем. Кагэро утратил бдительность и игла с чуть слышным визгом пошла сквозь оболочку. Ему показалось, что зверь усмехнулся. - Не старайся, у тебя не хватит сил постоянно держать иглу. Лучше уходи. - Я не уйду, - прохрипел Кагэро, сжав зубы. Он напрягся, в глазах потемнело, но... но игла стала изгибаться. Нет, он не хотел отправить ее обратно, все равно не получилось бы. Он хотел сломать ее... и ломал, а она была такой дьявольски твердой! У Кагэро уже отказали ноги, он просто перестал чувствовать их, онемение медленно ползло вверх. Когда доберется до сердца - будет плохо, когда до головы... это будет означать, что силы исчерпались. И тогда конец. И он сделал одно единственное усилие, которое разом сожгло все резервы. Но игла тонко пропела и переломилась. Опала на землю несколькими хлопьями черного пепла. Кагэро поймал изумленный взгляд призрака. - Я оказался сильнее, чем ты думал, да?
– Кагэро блефовал; он едва стоял на ногах после такого. Это даже нельзя сравнить с тем, что было на дороге. Сейчас он остался абсолютно бессильным. - Да, сильнее, - согласился призрак.
– Но должен тебя разочаровать, человек. Это далеко не все, на что способен я. И в следующее мгновение тяжелый удар свалил Кагэро на землю. В глазах поплыли цветные круги. Призрак двинулся вперед, но остановился у границы _Кладбища_. Наверное, он просто не мог выйти за его пределы. Но только выйти. Кагэро почувствовал, как тяжеленная плита придавливает его к земле. Воздух со свистом покинул легкие. Уши заложило. Глаза вдавились внутрь и вспыхнули нестерпимой болью. Кагэро не мог поднять эту плиту... - Мудзюру, помоги!
– прохрипел он, на что ушли остатки воздуха, которые всегда есть в легких. И налетевший ветер снес плиту. Правда, сознание было не вернуть... Очнулся он от того, что упругой волной воздуха его подняло, крутнуло, поставило на ноги. Кагэро разлепил глаза и увидел Говорящего. Его лицо выражало недовольствие. - Плохо, - сказал Говорящий и покачал головой.
– Плохо, что ты не смог справиться сам. - Конечно, плохо, - Кагэро поднялся с земли и сжал ладонями виски: голова раскалывалась.
– Спасибо... - Хорошо одно: у тебя хватило ума отойти подальше на ночь. Если бы отошел еще дальше - было бы еще лучше. Сила _Кладбища_ на самом _Кладбище_. За его пределами она быстро рассеивается. - Что за Коготь, за которым вы меня послали? Говорящий потер ладонью подбородок. - Я хотел дать тебе источник силы. Это не коготь, это свернутая в кольцо кость. Причем, свернули ее не люди, она была такой в теле животного. Ну, прихоть природы и высших сил. Пойдем, я покажу тебе ее. - А...
– Кагэро посмотрел на спящего Итиро. - Не буди, предутренний сон самый крепкий... Впрочем, уже утро, светлеет. Воздух и вправду стал серым и прозрачным. Кагэро побрел вслед за Говорящим на плато. Осторожно ступая меж костей, они добрались почти до середины. Там, на большом круглом камне, лежало белое кольцо такой величины, что его можно надеть на шею. - Настоящая кость, - согласился Кагэро, рассматривая предмет. - Можешь взять ее. Кагэро взял кольцо в руки и легкая дрожь прошла по телу. _Человеку не нужно прикасаться к таким силам_. Он потянулся, чтобы положить его на место. И положил. Ему показалось, что кольцо немного потемнело. - Боишься?
– с издевкой в голосе спросил Говорящий. - Нет, просто... Я чувствую что-то большое, возможно, слишком большое для меня. - Ты - слишком маленький? - Не знаю... Не хотелось бы верить. - Ага!
– Говорящий хлопнул в ладоши.
– Конечно, не хотелось бы, потому что это означает признать себя ничтожеством. А ты не ничтожество. Это не похвала. Ты полный идиот, но, к счастью - для тебя, не ничтожество. Говорящий внимательно посмотрел на Кагэро. - Возьми, - твердо сказал он. - А ты... ты уверен, что так надо? - Уверен. Бери. Кагэро пожал плечами и взял кольцо из кости так, будто это не стоило ему никаких усилий. Пожалуй, действительно не стоило, просто сначала ему не позволили сделать это какие-то размышления. Размышления насчет последствий. - Ну вот, - Говорящий довольно кивнул.
– Ты стал думать о собственной безопасности. Теперь ты не бросишься в пасть льву ради чего-то, даже если тебе это дорого. Ты бросишь в пасть другого. Кагэро поднял руку с кольцом, повертел его, рассматривая со всех сторон. Да, это действительно была одна цельная кость, изогнутая непонятным способом. Два конца были плотно сжаты. Кагэро повесил кольцо себе на шею. - И что мне теперь делать? - А что ты считаешь нужным? Что считаешь, что и делай. Кагэро помолчал. В его голове роились самые разные мысли. Во-первых, не оставляла его мысль о власти. Выходит, в его силах совершить невозможное - усадить себя на трон, фактически - объявить себя Сыном Небесных Отцов. И матерей. Сыном богов. Но в то же время он боялся. Конечно же, боялся... Во-вторых, Кагэро уже несознательно стал строить грандиозные планы на будущее. Похоже, Говорящий хорошо перемешал его мозги, потому что раньше такое ему бы и в голову не пришло. Перспектива безбедной и беззаботной жизни была слишком заманчивой, чтобы оставить ее. - А я могу надеяться на помощь?
– осторожно спросил он. Говорящий ухмыльнулся. - Еще не так давно ты видеть меня не мог. И даже боялся. Поумнел? Или поглупел? - Стал другим, - в тон ответил Кагэро.
– И, должен сказать, не по своей воле. Но теперь-то былого уже не вернешь, так? - Я могу вернуть, - неожиданно сказал Говорящий.
– Могу сделать это в любое время, когда только захочу. Ты конечно будешь упираться руками и ногами, но потом... потом тебе будет уже все равно - ты снова изменишься. Кагэро застыл и смотрел на Говорящего широко открытыми глазами. - Да, да, не удивляйся, Кагэро. Все в моих силах. И как бы ты не сопротивлялся... Но не для того я все это затевал. Я не буду помогать, ибо это будет значить окружить тебя коконом, вырастить, избаловать. Не будет этого, даже не жди. Я буду только наблюдать. Бери все, что хочешь, но платить придется собственной кровью. Слышишь, собственной, а не моей! - Я же могу платить кровью других, - сказал Кагэро, щурясь. - Бесплатный только сыр в мышеловке, - улыбнулся в ответ Говорящий. Ты еще неопытен, многого не знаешь. В жизни есть такие вещи, которым нельзя научить, только самому научиться. - В жизни человека, или... - Жизнь одна на всех.
– Говорящий смерил Кагэро взглядом, в котором явственно сквозило презрение, пусть и деланное, этого сразу не заметишь. Ты уже начал ставить себя выше остальных. Пожалуй, я в чем-то ошибся... - Нет! Кагэро сжал зубы, все силы прилагая к тому, чтобы остановить волну, подхватившую его. - Нет, Мудзюру, я не позволю, - прохрипел он; в глазах уже колыхался красный туман. Волна отхлынула. - Ладно, пусть. По крайней мере, в тебе появилась твердость. Иди, возвращайся к своему слуге. И пусть боги удачи помогут тебе...
ГЛАВА ПЯТАЯ.
Тварь лежала прямо на дороге. Она была отвратительна и вызывала не столько омерзение, сколько страх. Выглядело оно как младенец, но со странным, морщинистым лицом. В то же время тварь внушала сильнейшую жалость. - Нужно взять его, Кагэро-сан, - сказал Итиро.
– Похоже, он умирает. Кагэро содрогнулся от мысли, что придется брать это в руки. К тому же он чувствовал опасность, исходящую от этой твари. Впрочем, никто не мешает взять "младенца" Итиро. Пусть. - Бери, только я бы не стал... Опасения Кагэро подтвердились. Стоило Итиро поднять "младенца", как тот стал быстро увеличиваться в размерах. И не успел тот бросить тварь, как она стала такой большой, что Итиро свалился под ее весом. Туша придавила его, на свободе осталась только голова и левая рука. - Ну?
– с некоторым злорадством сказал Кагэро.
– Как там? - Помогите...
– прохрипел Итиро. Лицо его бледнело, даже покрывалось голубизной. "Пожалуй, он умрет там, если я ему не помогу", - решил Кагэро. Он думал лишь о том, что всю поклажу после этого придется нести ему самому. Раньше Кагэро слышал истории о конаки дзидзи, но никогда не видел их собственными глазами, да и сами истории были пересказанными уже в третий или четвертый раз. Выходило так, что никто не видел этих загадочных существ собственными глазами. Имелись все основания не верить в их существование и считать рассказы о них простой сказкой. Но то, что встретили они, было именно конаки дзидзи. И оно так же захлебывалось детским плачем, пока росло на руках у Итиро. Кагэро закрыл глаза. Почувствовал и увидел, как входит синий поток в его глаза и уши, собирается в груди в ком, идет по руке... Короткая молния сорвалась с его пальцев, метнулась к непомерно разросшейся туше. Тварь взвыла, синие огни прыгали по поверхности ее тела. Вскоре она просто исчезла, испарилась. Остался лишь пришибленный Итиро, бледный и тяжело дышащий. Он лежал, неловко отставив руку в сторону, на лбу его блестел обильный пот. Глаза метались по белому дневному небу. - Ну, вставай, - сказал Кагэро, потирая ладони. Пустота хлынула было в душу, но он умело остановил ее и рассеял. Кагэро уже умел и это. Итиро поднялся, но стоило это ему, судя по всему, больших трудов. Он еще нетвердо стоял на ногах. - Это же был обыкновенный ребенок...
– прохрипел он. Кагэро с улыбкой развел руками. - Выходит, не обыкновенный. Обыкновенные дети так себя не ведут. Ладно, пойдем. Нам осталось идти недолго. Да, им оставалось идти немного, потому что уже виднелся прекрасный дворец, освещенный лучами солнца. Там, рядом, живут люди, которых предстоит... Кагэро не знал, что собирается делать. Что ему нужно сделать. Как следует себя вести... Это плохо. Впрочем, Говорящий сказал, что не нужно забивать себе голову ненужными глупостями. Цели можно достигнуть только одним способом: не думая о способах достижения. Тогда их просто не существует. Вскоре им встретился первый прохожий. Крестьянин. Он шел, закинув на плечо какой-то свой инструмент на деревянной ручке. Встретив взгляд Кагэро, крестьянин вздрогнул и поспешил отвести глаза. И пройти поскорее мимо. Он не стал кланяться, ни рассыпаться в крайне вежливых приветствиях ничего. В нем проснулся такой страх - Кагэро это почувствовал, - что он совершенно перестал соображать. Кагэро с Итиро прошли мимо рисового поля. Там работало множество людей. Они стояли, согнувшись, и высаживали хрупкую рассаду. После этого поле зальют водой. Кагэро подумал, что, должно быть, нужно быть очень упорным, чтобы вот так гнуть спину и с кропотливостью пчелы сажать этот рис. Или очень упорным, или очень бедным... Вскоре впереди показались и вооруженные люди. - Что делать, Кагэро-сан?
– Итиро повернул свое лицо к Кагэро; оно было бледно, а глаза расширены. Кагэро улыбнулся. Он, конечно, понимал, что у Итиро в голове - сплошная каша, но неужели до сих пор нельзя было осознать всю необыкновенность происходящего? - Будем выбирать. Либо станем гостями, либо завоевателями. Тебе кто больше нравится? Кагэро посмотрел Итиро в глаза. Тот явно ничего не понимал. - Мне вот почему-то больше нравится роль завоевателя, - с некоторым сожалением - невольным сожалением - сказал Кагэро. И, подняв подбородок, зашагал вперед. По лицам солдат пробежала тень. Им явно не понравился излишне самоуверенный путник, да еще к тому же важный, судя по всему. И неизвестно, что делать - кланяться ему в ноги или отхватить голову. Наибольшие подозрения были связаны с одеждой путника. Он был одет против всех правил и обычаев. Откуда он взял такую одежду?.. - Послушайте, омаэ-тачи, вам придется нас пропустить, - улыбнулся Кагэро солдатам. Итиро подумал, что что-то такое он с ними сделал, потому что солдаты замерли на месте с остекленевшими глазами. - Рады служить, господин, - проговорил один.
– Но нам нужно проводить вас к... - Я понял, - прервал солдата Кагэро.
– Ведите. Но когда перед ним открыли дверь, пришел черед Кагэро замирать от изумления. Улыбаясь, на него смотрел Говорящий.
* * *
– Ты не теряешь времени даром, и это хорошо. Кагэро рассеянно отхлебнул чая. Итиро оставили на улице, Говорящий не хотел видеть в своем доме "слугу". "Черт возьми, - думал он.
– Похоже, я бы не смог оставить все это даже если бы захотел. Не позволят..." - Правильно ли то, что я делаю?
– спросил он просто. Не в том дело, что ему нужен был совет. Кагэро хотел сбросить с себя хотя бы часть ответственности. - Я не знаю. Говорящий пил чай мелкими глотками, даже глотать у него получалось медленно. При этом он не сводил глаз с Кагэро и взгляд глубоких зеленых глаз вгонял в дрожь. Кагэро чувствовал, как утекают мысли из головы. Для Говорящего он до сих пор был открытой книгой. И в этой книге оставалось еще очень много чистых страниц. И кому предстоит заполнить их? Ему самому или существу с зелеными, как трава, глазами, которое давно перестало быть человеком? Впрочем, Кагэро и не хотел бы знать ответ на этот вопрос. - Что же мне делать?
– ощущая, как накатывает отчаяние, воскликнул Кагэро.
– Как поступить, чтобы ошибка не стала роковой? Говорящий хмыкнул. - Ты мне определенно нравишься. Ведь ты не спросил, что тебе делать, чтобы не допустить ошибки. Сам-то заметил? - Нет, - честно признался Кагэро.
– Наверное, ты просто хорошо поработал, Мудзюру... Позволишь мне так называть тебя? - Я все равно не смогу запретить. Человек не воспринимает запретов, если он человек, а ты уже просто не сможешь. А что тебе делать, я на самом деле не знаю. Я ведь не пришел к своей цели. - И что тебе помешало?
– Кагэро внутренее содрогнулся, ожидая ответа на этот вопрос. Он, в общем-то, знал его заранее, но все же надеялся. - Мне не хватило ума. Говорящий отвернулся. Должно быть, Кагэро попал в точку своим вопросом, зацепил за самое болезненное место. За незаживающую рану, которую никогда не удастся залечить. - А мне его хватит? - А ты не можешь оценить свои способности? - Нет, конечно. Любой идиот считает себя умным. Любой чурбан считает, что его шутки самые остроумные. - А если не считает? - Признавший себя идиотом - уже не идиот. Или очень смелый идиот. Говорящий помолчал. Потом заговорил снова. - Как я могу дать однозначный ответ на вопрос, у которого несчетное множество вариантов развития? Любая мелочь может сыграть свою роль. Вся твоя судьба складывается из мелочей, особенно сейчас. - Как понять - сейчас? - То есть, как понять?
– Говорящий выглядел растерянным, чего Кагэро за ним никогда раньше не замечал. И тут же рухнула какая-то незримая стена, отделяющая зеленоглазого от мира людей. Он не стал человеком, но перестал быть демоном. - Судьба не предопредена заранее, - сказал Говорящий.
– У тебя вот здесь, - он постучал пальцем Кагэро по макушке, - есть нечто вроде основы, фундамента для построения... э-э... судьбы. Ужасно звучит... В общем, при рождении у ребенка нет будущего. И так продолжается некоторое время. Но наступает время и у него активизируется этот самый фундамент, который начинает управлять его жизнью. Все, что с ним происходит, контролируется крохотной частичкой подсознания. Самым глубинным слоем. Это - то, что называют личностью. Говорящий может менять свою судьбу. "Говорящий может менять..." Значит, думал Кагэро, Говорящий - это не прозвище... Кто бы мог подумать. Стало быть, теперь я - тоже Говорящий. И что же нужно говорить, чего ждут? - Ты ждешь от меня, что я сам возьму под контроль этот фундамент? - Правильно, - кивнул Мудзюру.
– Жду. И буду ждать вечно. Если не сможешь ты, придет другой, третий, десятый... Хоть сотый, у меня много времени. - Ты бессмертен? - Да. Пока не придет время. Неожиданности падали на Кагэро, как камни во время обвала. Значит, Мудзюру знал, что Кагэро родится, выростет и попадет к нему. Может быть, искал. Но ждал... - И сколько же тебе лет? - Последний Говорящий ушел несколько тысяч лет назад. Тот, который передал свое...
– Мудзюру запнулся.
– Свое знание мне. Да, он сказал "знание", но почему в мозгу Кагэро отчетливо прозвучало слово "проклятие"? - Великие боги, тысячи лет... Мудзюру покивал головой. - И я помню каждый день, каждую секунду. Каждое сказанное мне и мною слово. Это часть платы. Но я - несостоявшийся Говорящий. Мне не повезло, я не смог в достаточной степени изменить СВОЮ судьбу. - А какая цель была у тебя? - Я же говорил, что бы глуп... ужасно глуп... хотел все начать... начать сначала. Всю жизнь человечества. Губы Кагэро против его воли расползлись в улыбке. Он отвернулся, чтобы Мудзюру не видел, как он улыбается, а из груди полз смех. - Можешь не отворачиваться, - сказал Мудзюру.
– Теперь я, конечно, понимаю, что это дебилизм. Но ведь прошло уже две тысячи лет. Даже больше. Кагэро подавился смехом. - Две?! И все это время... - Я был отшельником. Жил в горах, в лесу - где угодно, только бы подальше от людей. И еще я ждал, пока родится тот, кто способен занять мое место. Ты пойми, что не обязательно будет все так трагично, как я говорил тебе раньше. - Ну да, зависит от того, как я изменю свою судьбу? Мудзюру скривился. - Нельзя просто так - взмахнуть рукой и все повернуть в обратную сторону. Вот. Мудзюру сунул руку в карман и высыпал на пол пригоршню маленьких камешков прямоугольной формы. Очень маленьких и очень много. - Менять судьбу, - сказал он, - все равно что строить дом вот из таких камней. Кагэро внутренне напрягся - и мелкие камешки стали складываться в четыре стены. Потом он поймал взгляд Мудзюру. - Так не получится, - сказал он вполне серьезно. - Я знаю, - Кагэро махнул рукой и камешки разлетелись по всей комнате. - Скажи, что ты собираешься делать сейчас? - Ты зажег меня идеей об императорстве, - улыбнулся в ответ Кагэро. - Ну и? - Я думаю, что вначале нужно, во-первых, осмотреться, узнать обстановку. А потом, я еще недостаточно силен для такого... - Что правда, то правда, силенок у тебя маловато. Я уже полчаса роюсь у тебя в голове, а ты даже не пытаешься сопротивляться. Кагэро почувствовал, как заполнила череп неожиданная пустота. Но не та пустота, вестник разрушения, которая обычно накатывает после любого усилия воли, а пустота, означающая освобождение. Говорящий оставил его в покое. - А какой смысл? Разве это остановило бы тебя? - Естественно, нет. Я бы сломал тебя, но мне не нравится покорность в любом виде. Пойми, ты должен противиться любому вмешательству в твою жизнь, даже попытке такого вмешательства. Даже мысли о нем ты должен вычищать из голов твоих людей. Иначе - конец. В общем, ты сейчас поживи у меня, осмотрись, а потом будешь решать. - Будешь или будем?
– осторожно спросил Кагэро, впрочем, не убрав ехидных интонаций. - Будешь. Ты будешь. Я буду смотреть. Или подвергать тебя новым испытаниям.